Глава 12Перенос заводов в сельскую местность
Всегда представлялось очевидным, что крупная индустрия приводит к строительству гигантских корпусов, в которых трудится огромное количество рабочих. Поздно вечером весь народ расходится по домам, которые суть трущобы и полуразвалившиеся лачуги. Многие уважаемые люди оказались противниками крупной индустрии именно по той причине, что они связывали ее с трущобами и всем их негативом.
Когда крупная индустрия руководствуется только лишь наживой, негативных последствий не избежать. Предприятия скапливаются в одном регионе и открываются и закрываются в соответствии с получаемым ими доходом. В таких условиях работник не в состоянии скопить средства и выбрать себе жилье по вкусу. К тому же нехватка путей сообщения вынуждает его жить рядом с местом работы, чтобы не расходовать значительную часть своей зарплаты и сил на езду в переполненных трамваях. Ему приходится соглашаться на первое же помещение, какое подвернется под руку. И до тех пор, пока индустрия верит в преимущества концентрации и не видит целесообразности высокой зарплаты, такая ситуация будет сохраняться. Лекарство от этого зла не надо искать в строительстве жилья из соображений филантропии. Если правильно применить теорию высокой зарплаты к возведению жилых домов, то окажется, что можно строить отличные дома, в которых достойные люди смогут жить за сходную плату. Владельцы таких домов получат доход, поскольку любая целесообразная акция обязательно дает прибыль. Если дохода нет, значит, в расчетах оплаты была допущена ошибка.
Благотворительность вредна всегда, но в условиях, созданных индустрией, она вредна чрезвычайно. При рациональном устройстве промышленность способна обеспечить и свои интересы, и позаботиться о нуждах всех, кто с ней связан. А помощь нуждающимся лишь маскирует зло, которое может и должно быть ликвидировано.
Индустрия двигалась по пути концентрации отнюдь не потому, что она тесно с ней связана. По сути, крупные заводы недопустимо сосредотачивать в одном пункте хотя бы потому, что это приведет к колоссальным транспортным затратам, не говоря уже о прочих факторах. Большие заводы работают на дальние рынки, а сегодня перевозить массивные товары на огромные расстояния, неважно, готовыми или в виде сырья, является совершенно невыгодным. Однако огромные заводы в самом деле концентрируются в одном регионе.
Родственные сферы индустрии всегда старались расположиться неподалеку друг от друга. Большое предприятие всегда следовало за мелкими, потому что никто не задумывался о том, что между мелкими и крупными заводами существует более значимое отличие, чем размер. Впрочем, есть и такие компании, которые разрастаются, становясь неповоротливыми, и потому считаются крупными, однако, по сути, остаются мелкими фирмами, просто хворающими слоновой болезнью.
Подлинным признаком крупного завода выступает его сила, а не величина. Он большой, сильный и быстро развивающийся. Любое предприятие, по-настоящему служащее обществу, должно наращивать и свои ресурсы, и свою силу. Однако не следует забывать, что и ресурсы, и сила улетучатся, как только предприятие перестанет оказывать услуги, как прежде.
Нет смысла возводить промышленное предприятие в большом городе или неподалеку от рынка рабочей силы. Существует множество соображений против этого. Мы рассказывали в книге «Моя жизнь, мои достижения», что наше дело было основано в Детройте, в небольшом кирпичном доме. Через несколько лет компания переехала в более солидное здание, которое тоже находилось в городе. Когда пришло время дальнейшего роста, мы перебрались в Хайленд-Парк, тогдашнее предместье Детройта, и на протяжении многих лет производили там свои автомашины. Однако мы росли столь быстро, что были вынуждены расширять Хайленд-Парк. В то время мы закупали автомобилей намного больше, чем выпускали, и хотя Хайленд-Парк в итоге превратился в крупное предприятие, он еще долго оставался, по сути, сборочным цехом. Лишь тогда, когда наша производительность выросла до тысячи машин в день и транспортные способности Детройта стали для нас совсем малы, мы задались вопросом: разумно ли мы поступили, создав настолько огромный завод.
Мы анализировали ситуацию с разных точек зрения. Прежде всего, компании было явно невыгодно собирать такое множество работников в одной точке, потому что им не хватало места, их эксплуатировали. Заработанные ими деньги не обеспечивали им необходимого количества благ.
Кроме того, поскольку число работников стало астрономическим, нам пришлось так разводить смены, чтобы одновременно уходило или приходило не слишком много людей, потому что иначе для них не хватило бы транспорта. А когда работники постоянно приходят и уходят, это отрицательно сказывается на производстве. Годами мы не могли назначить для всех сотрудников единый расчетный день, так как было бы неудобно и для руководства, и для рабочих, и для всех прочих окрестных жителей. Если бы в один из дней недели одномоментно выплачивалось несколько миллионов долларов, то магазины вынуждены были бы готовить запасы товаров к расчетному дню. В связи с этим активизировались бы всевозможные мошенники, рассчитывая на то, что деньги есть у всех, и местные банки столкнулись бы с определенными трудностями. Руководству предприятия пришлось бы нанять множество служащих для выдачи зарплаты, но даже в таком случае работники подолгу ожидали бы своей очереди. Вот почему мы выдаем заработную плату по группам. Практически ежечасно в течение рабочего дня происходит выдача денег той или иной группе, работающей на предприятии.
Мы справились с трудностями, связанными с руководством многочисленным штатом рабочих, но нам все равно мало. Всегда лучше предупредить проблему, чем решать ее. Так, мы сочли, что небольшими заводами не только легче управлять, но и производственные затраты на них – а это фактор чрезвычайной важности – оказываются заметно ниже. Всякое изменение методики, которое влечет за собой увеличение расходов, вредно, какими бы общественными мотивами оно ни руководствовалось. Однако у нас ничего подобного не происходит, потому что любая разумная перемена ведет к уменьшению затрат.
Давайте немного вернемся назад и попробуем сделать набросок теории производства и крупной индустрии и доказать, что по-настоящему крупные предприятия неизбежно устремляются прочь от больших населенных пунктов.
Руководство вовсе не сконцентрировано в конторе за многие мили от точки создания продукции. Управление начинается с выпуска самого изделия и потом постепенно начинает руководить последующими операциями. Отличную машину можно рассматривать как предмет искусства, но на заводе ей допустимо уделять место только тогда, когда она совершенно точно и целесообразно способствует производству продукта. В механизме не должно быть ничего нецелесообразного. Ранее ручную работу предпочитали машинной, а сегодня действительно хороший механизм выполняет задание с точностью до тысячной доли дюйма либо вообще с любой заданной степенью точности, а кроме того, он способен трудиться в любое время суток. Если механизм, или ряд станков, или система машин часть производственных процессов оставляют на долю ручного труда, то вина за это ложится на техническое руководство.
Обычно механизм или станок представляют как некую собственность предпринимателя, посредством которой он сколачивает состояние. Сегодня нам известно, что машина – способ использования механической силы. Человек способен сильнее ударить молотком, чем голой рукой, потому что человеческая сила за счет длины рычага – ручки молотка – увеличивается. Вместо травм на коже, возникающих от удара, – повреждения поверхности молотка. Механический же молот еще более эффективен, поскольку обеспечивает рабочих еще большей силой. Тот, кто использует его, производит несравнимо больше и зарабатывает заметно больше обычного молотобойца, да еще и вырабатывает продукцию дешевле.
Механизм принадлежит не тому, кто его приобрел, и не тому, кто при его помощи трудится. Машина – достояние общественности, она дает доход работникам и предпринимателям лишь в той мере, в какой они применяют ее в интересах народа. Она полезна обществу только в том случае, когда благодаря ее силе выпускаются недорогие, качественные и хорошо продуманные предметы, необходимые людям. Ни трудящиеся, ни владелец не способны получить прибыль ни из машинной деятельности, ни из обладания ею, если это не выгодно обществу. Мы постепенно привыкаем думать, что механизм – слуга человека, и что он полезен лишь постольку, поскольку ему помогает.
Завод или фабрика – место, где собрана механическая сила, которая распределяется между таким числом механизмов, которое требуется для производства определенного продукта. Предприятие дает доход только тогда, когда предоставляет услуги. Оно может вырабатывать у себя всю нужную ему силу и осуществлять все операции, требуемые для выпуска готового изделия. В то же время оно в состоянии приобретать энергию у других производителей и проделывать лишь определенную часть потребных процедур. Выбор обусловлен производственной целесообразностью того или иного варианта в каждом конкретном случае. Когда товар из сырья превращается в готовый продукт на одном и том же заводе или фабрике, это еще не слишком большое достижение, если только таким образом не снижается его стоимость и не улучшаются свойства продукта. Главным фактором выступает сам товар, иначе говоря, решающим фактором оказывается общество. Руководствоваться данным принципом и означает разумно управлять.
Мы все совершаем массу ненужных действий исключительно по той причине, что поступаем в соответствии с традициями. Еще недавно собранный автомобиль сначала тщательно осматривали и лишь потом направляли в отдел упаковки и отгружали на пароходы. Без процедуры осмотра машины, казалось, обойтись невозможно. Однако если все детали автомобиля вырабатываются абсолютно точно и на каждом этапе производства тщательно проверяются, то в сборке они должны являть собой ряд совершенно одинаковых авто, и в конечном тесте нет совсем никакой необходимости. Так, серебряные доллары с монетного двора выпуска