Существующая теория о том, что высокая производительность и развитие методов производства приводят к безработице, ошибочна, но тем не менее практически общеизвестна. Это связано с тем, что для многих людей, пропагандирующих ее среди рабочих, она является профессией, благодаря которой они существуют. Основанием данной теории служит мысль о том, что в мире есть некое количество работы, которую следует честно распределить. Как заявляют профессиональные сторонники данной теории, высокая производительность уменьшает число рабочих мест и вызывает безработицу. Они убеждают, что если с операцией, ранее выполнявшейся восемью работниками, теперь справляются двое, то шестеро прочих остаются без средств к существованию.
Этот обман развенчивался многократно и лучше всего – на наших собственных заводах. Рассмотрим современную Великобританию, где царит безработица и одновременно пропагандируется теория искусственного увеличения работы. Английского каменщика, который пытается поддержать своего безработного коллегу, несложно уверить в том, что если он станет укладывать в два раза меньше кирпичей, чем прежде, то работодатели наймут его друга для выполнения оставшейся работы. Он посчитает, что таким образом создает два рабочих места вместо одного и, следовательно, снижает безработицу.
В действительности он ничего не создает и лишь увеличивает безработицу, потому что превращает кладку в такую дорогую работу, что мало кто может позволить себе возводить дома. Итак, он не только не поможет другу, но, скорее всего, и сам утратит место по причине плохой работы. И хотя в Великобритании потребность в строительстве очевидна, новых зданий сооружается очень мало. Дома для рабочих не возводятся вообще, поскольку каменщики в течение рабочего дня кладут минимум кирпичей, из-за чего стройка стоит вдвое дороже. Работники, которым нужны дома для себя и своей семьи, не могут приобрести их. Тормозить развитие в любом деле – означает сокращать поле приложения труда. Если британский каменщик желает помочь получить работу всем своим коллегам, ему следует увеличить свою дневную выработку и этим удешевить строительство: если стране требуются дешевые здания, ей понадобятся и каменщики.
Руководство индустрией должно базироваться на подобных принципах. Обязанности каменщика абсолютно понятны. Вообще об обязанностях работников говорилось так много, что мы позабыли о долге руководителей. На самом деле плохого работника создает негодный управленец. Сам лозунг «брать, ничего не давая взамен» был придуман отнюдь не рабочим. Работники лишь копировали своих нанимателей.
Хозяин предприятия, который стремится дать минимум своим работникам за труд, а обществу – за полученные от него средства, похож на того каменщика, который кладет лишь половину необходимого количества кирпичей. Однако многие предприниматели искренне полагают, что выплачивают лучшую зарплату, какую только способно выдержать их дело. Возможно, так оно и есть. Впрочем, никто не знает, какую сумму способен платить предприниматель работникам, пока не попробует поднять плату за труд. В 1915 году заработная плата на наших заводах выросла с 2 долларов 40 центов (в среднем) до 5 долларов в день (минимум). Лишь с этого момента по-настоящему стартовало наше дело, потому что именно в этот миг мы, во‐первых, создали множество новых клиентов, а во‐вторых, начали внедрять столько методов экономии, что в скором времени смогли регулярно уменьшать цены. Когда вы ставите перед собой некую задачу, то в ходе ее решения вы обязательно получаете определенное количество побочных достижений. Хорошую недорогую вещь невозможно создать дешевым трудом. Для уменьшения затрат производства следует нанимать хороших работников.
Все стремятся жить, ничего не делая, однако наш мир устроен так, что подобные желания нереализуемы.
У нас не существует твердой шкалы заработной платы. Единственным незыблемым принципом остается то, что всякий обученный работник должен получать не менее 6 долларов в день – нашу нынешнюю минимальную ставку. Нам удалось достичь этого минимума, потому что в свое время мы поставили себе целью платить его, чтобы увеличить производство посредством снижения затрат. Мы стартовали с минимума в 5 долларов, но позже выяснилось, что мы в силах добавить еще один доллар. Однако у нас не приняты отдельные ставки для тех или иных работ. Наша оплата зависит от качества работника, и более 60 % наших сотрудников получают больше минимальной ставки.
Также мы приняли решение о введении восьмичасового рабочего дня – вовсе не из-за того, что восемь часов представляют собой треть дня, а по той причине, что, в соответствии с нашими исследованиями, на протяжении именно этого времени работники способны давать наилучшую производительность. В воскресные дни на всех наших фабриках и заводах трудятся лишь охранники. Порой данное правило нарушают некоторые управляющие, но еще ни разу не случалось, что работа в воскресенье была действительно оправдана насущной потребностью.
Длительность рабочего дня, как и вопрос заработной платы, – суть проблема разумного руководства.
Еще один наш принцип заключается в следующем: никто из работников не должен привязывать себя к какому-либо конкретному ремеслу и отказываться от труда, не имеющего отношения к данной профессии. Мы располагаем колоссальной армией рабочих и черпаем из нее необходимых сотрудников. У нас в заводских списках числятся люди практически всех наций, существующих на планете, и всех ремесел и профессий – от бухгалтеров и авиаторов и до зоологов и цинкографов. Новых работников мы определяем на те места, где они требуются, иногда не глядя на их опыт и предыдущую деятельность. Тем не менее мы предпочитаем работников, имеющих отношение к какому-либо ремеслу, и предыдущая квалификация записывается на специальную карточку, если работник не возражает. Все это дает нам возможность быстро подыскивать необходимых людей. К примеру, когда в Дирборне были запущены мельницы, мы отправили туда работников, которые в прежние времена занимались мельничным делом, хотя в самом Хайленд-Парке, откуда мы их вызвали, они занимались совершенно иным делом. Для содержания в порядке Дирборнской площадки для гольфа мы из числа наших служащих пригласили людей, которые имели солидный опыт в этом отношении. Как-то раз нам понадобился работник, способный делать рельефы. Мы обратились к карточному каталогу и отыскали талантливого скульптора, трудившегося за сверлильным станком.
Никто из нас не верит в отеческую опеку. Когда мы впервые увеличили зарплату до 5 долларов в день, нам пришлось отчасти следить за образом жизни наших работников, поскольку многие из них были иностранцами и не спешили поднимать свой уровень жизни пропорционально более высокому заработку. Со временем необходимость в контроле отпала.
Каждый человек должен иметь средства на черный день, но порой болезнь забирает все сбережения, и тогда мы предоставляем ему заем. Для этого нами учрежден ссудный отдел, который и оказывает такие услуги, если работник о них просит.
В 1919 году мы были вынуждены открыть в Хайленд-Парке собственные магазины, потому что для наших работников торговцы заламывали несусветные цены, и высокая зарплата становилась бессмысленной, ведь люди не имели возможности приобрести вещи по их реальной стоимости. Сперва мы открыли мелочные лавки и аптеки, но сегодня нам принадлежат мясные лавки, магазины одежды и обуви, а также торговые площадки, где можно купить топливо. У нас всего 10 магазинов. Их оборот достигает 100 млн долларов в год, при этом цены в них в среднем на 25 % ниже рыночных. Товар в магазинах продается лишь нашим сотрудникам, и здесь строго соблюдается правило расчета наличными. Мы отпускаем исключительно первоклассные продукты, ряд которых завозят с территорий, принадлежащих заводу. Большое количество хлеба выпекается из муки, зерно для которой выросло на наших полях и было смолото на наших же мельницах. Уголь, кокс и брикет тоже доставляются из наших шахт.
Вопрос участия рабочих в доходах предприятия вызывает множество затруднений. Мы придумали план специальных инвестиционных сертификатов, который оказался вполне целесообразным. Наши сертификаты равняются 100 долларам каждый и не могут быть проданы или переданы другим лицам. Работники выплачивают их частями и получают по ним 6 %, впрочем, эта цифра по решению совета директоров может быть увеличена. Бывало, что наш совет поднимал процент до 14. Помещенные работниками средства составили 22 млн долларов.
Но все подробности – второстепенные по сравнению с оплатой труда. Никакие услуги и бонусы, предлагаемые работникам компанией, не заменят ее увеличения. Наш принцип диктует выплату наивысшей заработной платы, потому что иначе невозможно повысить покупательную способность.
Труд отдельного работника должен состоять из однотипных действий, потому что иначе он не сможет достичь той скорости, которая и создает низкие цены и большую зарплату. В книге «Моя жизнь, мои достижения» уже отмечалось, что некоторые из производственных операций очень однообразны, но ведь и многие умы характеризуются монотонностью: существует довольно много людей, которые хотят зарабатывать себе на жизнь, не думая собственно о работе, и для них деятельность, не требующая напряжения мысли, представляется благом. В то же время у нас есть достаточно дел, где требуется творческий подход, – мы всегда разыскиваем людей с хорошими мозгами. Такие работники недолго задерживаются на месте, где надо выполнять однообразные действия.
Мы довольно много экспериментировали на наших заводах, но не заметили, чтобы монотонная работа кому-либо приносила вред. Похоже, что она даже в большей мере поддерживает физическое и духовное здоровье, чем выполнение различных действий. Если бы работников не удовлетворяла их работа, они не оставались бы на наших заводах. В 1913 году с предприятия в Хайленд-Парке ежемесячно уходило в среднем 31,9 % работников. В 1915 году мы установили минимальную ставку в 5 долларов, и процент увольняющихся сократился до 1,4. В 1918 году, когда в среде рабочих бродили бунтарские настроения, процент этот увеличился до 5,2, а сегодня он равняется 2 %. Завод на реке Руж обеспечивает работой 60 тысяч человек, из которых каждый день увольняется и нанимается около 80 работников. Сейчас люди уходят в основном по причине болезни или из-за того, что их увольняют за многократные нарушения.