Бронированная зарядная машина - "Кирасир"-грузовик на гусеницах со снарядными укупорками.
И, самая важная машина - БРЭМ, бронированная ремонтно-эвакуационная машина. Вот с ней пришлось сильно попотеть. Это "Сталкер", с лебёдкой и бульдозерным ножём на носу, на месте башни которого - кран. А достать кран - это такая эпопея! А серийное производство? Иэ-эх! Экипаж - ремонтная бригада. Со сваркой, автогеном, инструментами. Крыши десантного отделения нет, а снаружи на бортах - сплошь инструментальные ящики. Заводчане сильно полюбили БРЭМ, так его и называя - "Брем". Они знали, что всех мастеровых завода я считал разумным использовать только в качестве экипажей подобных машин. И с работами по Брему их подгонять не надо было - для себя строили. А когда узнали, кто профинансировал продолжение работ по БМП, тоже отписали зарплаты на строительство БРЭМов.
Итак, у нас уже имелось выпущенными 20 Единорогов, 4 Феникса, 5 БРЭМ, 1 Сталкер, 1 БЗМ, 2 Коровы (что было очень мало), 3 Егеря и 14 Кирасиров. На этом шасси закончились, новых пока, не предвиделось - завод шлёпал укороченных Егерей (без десантного отделения, без радиостанций и "упрощённой", до полного отсутствия, оптикой) с башней от Т-70, называя это лёгким танком Т-70М.
Испытание стали.
Марш-бросок.
Мы получили приказ на испытательный марш своим ходом до Подмосковья. В путь смогли выйти только 46 машин - 4 Единорога Љ001-004 стояли в цехе на полной переборке - они были "убиты" полностью в процессе учёбы. А Единорог с Љ0000 встал на бетонную площадку в алее перед цехом на вечную консервацию, как первый. Тем более, что его ресурс был также "убит", а с корпусом из обычной стали на фронте делать нечего.
Провожать нас вывалила многотысячная толпа народа. С развёрнутыми красными флагами на каждой машине, под музыку заводского оркестра, мы парадным порядком прошли мимо провожающих, и колона пошла по тракту на Москву.
Кроме БМП с нами шли 12 Т-70М и автоколонна автобусов и грузовиков с запчастями, маслами, топливом, автореммастерские, "козлики".
Каждые 50 км делали часовую остановку для отдыха, оправиться и проведения регламентных работ с техникой.
Я исполнял обязанности командира дивизиона артсамоходов, Мельник - Кирасиров, Кадет - Егерей, Брасень - тылами, а именно Коровой, БЗМ и грузовиками. Прохор спал в автобусе с красным крестом на боках. Кот на днях куда-то запропастился по заданию Кельша. Майор-пограничник остался в расположении, пробегом руководил Гинзбург.
Первый день пробег протекал гладко, что не могло не радовать. Всё-таки ставка на освоенные в производстве автомобилей комплектующие и технологии оказалась верной. Поэтому у меня оказалось не так уж много забот. Успел пообщаться с Мельником и Кадетом, что меня сильно порадовало, познакомился с теми экипажами Единорогов, кого ещё не знал.
С Кадетом разговор получился непростым. Он оповестил меня, что его жена, Ангел Настя, готовилась стать матерью. Именно так, не он готовился стать отцом, а она - матерью. Посчитал в уме. Это что ж получается, мой двойник успел ей насильно ребёнка сделать? Бывает же так! С одного раза.
Достал фотографию моих жены и сына, положил перед Кадетом, накрыв ладонью изображение моей любимой:
- Посмотри. Таким будет твой сын. Да, именно твой сын. Потому что, отец не тот, кто зачал, а кто вырастил. И они не виноваты. Ни она, ни ребёнок. А злодей уже расплатился за грех свой.
- Это его семья? Зачем ты хранишь эту фотографию?
Пришлось рассказать. Думал, это займёт много времени, оказалось - нет. Оказалось, рассказывать-то особо нечего. Но, Миша был в шоке.
- Как видишь, даже один и тот же человек в разных жизненных обстоятельствах бывает разным. А ребёнок тут вообще не причём. Пересмотри своё отношение к этой проблеме. Настя твоя - замечательный человек. Ты хочешь, чтобы она возненавидела собственного ребёнка? Это отравит вашу жизнь. Зло - как яд. Во что превратиться Ангел Настя с подобным ядом в крови? Тебе мало примера этого сломанного человека? А как Настя сломается? Подумай.
Кадет ушёл задумчивый. А позже подошёл ко мне, показал треугольник письма:
- Написал ей, что люблю её и чтобы НАШЕГО сына назвала Виктором. И фамилия его будет Перунов.
- Вот это правильно. Благородно. Рад за тебя. Поздравляю с отцовством.
И себя "поздравляю" с отцовством. Он-то ушёл, а меня накрыла "рефлексия". Что это было? Сны о Голуме. Так слишком многое не совпадало. То, что я слышал от Голума, то, что он написал и теперь тщательно изучается специалистами и то, что я говорил, находясь в его шкуре, что писал - сильно отличается. Его мир и мир снов Голума - разные. Он не знал, что такое компьютеры, интерне, навигаторы, про космос - вообще тишина. А в моих сновидениях мир был привычным мне, не вызывал отторжения.
Я не мог ничего понять. И посоветоваться не с кем. Кому расскажешь? Кому можно рассказать. Только Кельшу. Но, мне стыдно. Как он потом будет смотреть на меня. Ведь Голум - это я. Я разом и теперешний такой весь крутой, круче только горы, от собственной крутизны и улётности у самого голова кружиться, и то мерзкое существо - тоже я. Я хорошо помнил весь путь мой в пропасть. Не хочу помнить, но помню. Помню, как грабил людей, помню, как пытал невиновного парня, помню, как изнасиловал Настю. Даже помню, что думал тогда. Ага, "все бабы - клади". Премудрости. А девчёнкой руководило простое детское любопытство. Как она может быть гулящей, у которой "чешется", если до той ночи о взаимоотношениях полов она даже не думала. Для неё это было далёким будущем. Послесвадебным. И никак иначе.
Как же может деградировать человек! Конечно, каждый по себе судит, но я - капитан, командир Красной Армии, сужу так, а я - мерзость Голум - сужу иначе. Что это? Шизофрения? Ведь там был и правда я. Вообще голова кругом идёт.
И вообще, почему я оказывался "там" в моменты, когда меня "тут" "не было"? Сны ли это были? Или я возвращался в будущее, терял там любимых и близких, умирал, возвращался, исправлял, чтобы стало ещё хуже, и уже Я попал в 41-й. а Некромант - не я, а Я-2. Этакое зеркало. Параллельное. С переносом сознания сквозь время?
Что это, Боже, что это было? И что это есть? Что я делаю тут? В чем твой Урок мне? Зачем я здесь? Где искать мне ответ, с кем посоветоваться?
Но, душевные муки, это конечно, важно, а долг - важнее. К делу! За работой лишнее в голову не лезет и не мешает. Все-таки тут я - командир Красной Армии, вся страна на меня смотрит, я могу собой гордится. И не могу её, Родину, подвести. И их, людей. Поэтому - Впердэ! На Берлин!
В целом, пробег у меня оставил приятные впечатления. Я научился водить самоходку, поработал заряжающим, наводчиком, внимательно вникал в советы бывалых пушкарей, что попали в полк из батарей противотанковой артиллерии из госпиталей. Старался максимально загрузить голову, ни секунды "рефлексии не оставить.
Моя командирская машина имела номер 013. А мне - начхать. Брасень принёс краски, я привёл заводского художника и после очередного привала на боку самохода поверх Љ013 появилась оскаленная морда медведя с когтями. Этот рисунок в моём времени часто можно увидеть на нашем триколоре в компании с надписью: "Россия, вперёд!".
На следующем привале регламентные работы были сорваны, так как каждый посчитал необходимым своими глазами увидеть медвежью морду и встать в очередь к художнику. Но художник был занят. На бортах САУ уже были оттрафареченны Единороги, на ЗСУ - Фениксы, на БРЭМах теперь он рисовал шлем русского витязя, на Сталкере - знак радиационной опасности, на заправщиках - бурёнок, на БЗМ - обойму с патронами мосинки.
На третий день стали включать в марш элементы боевой учёбы.
Для расчётов САУ - зарядка и разрядка орудия, определение дистанции до цели и максимально быстрое наведение орудия на цель, для всех машин и их экипажей - посадка и высадка. Вернее, скоростное "влетание" в машину с приведением её в боевое положение и экстренное покидание машины. Сигнал к покиданию машины придумал Кадет. Вернее, не придумал, а использовал уже имеющийся. Теперь при истошном крике: "Атас!" люди горохом высыпали из машин. На ходу. На полной маршевой скорости. А потом бегом догоняли и запрыгивали в машину.
Города и населённые пункты мы старались обходить. Во-первых, машины новые, секретные, а во-вторых - учения максимально приближены к фронтовым условиям. И хотя нас не обстреливали, шли мы просёлками, лесами, ночевали в машинах или под открытым небом на брезенте, что служил на всех наших БМП крышами. И хотя продукты нам подвозили прямо на маршрут, еда готовилась в походных кухнях и автохлебзаводах (тоже ГАЗовского производства и тоже проходящих испытания).
Вот на одном из таких "пунктов питания" нас ждали ещё три дополнительных грузовика. Гинзбург вызвал меня по рации. Идти было влом, подъехал на Единороге. Бойцы конвойных войск НКВД, что сопровождали груз зелёных ящиков на ЗиС-5, с интересом рассматривали меня, мою форму, "обвес", и Единорог с белыми трафаретами на боках.
- Что?
- Капитан Кузьмин? - спросил старлей НКВД.
- Я - капитан Кузьмин.
- Распишитесь в получении.
- Сначала груз примем. Громозека, будь паинькой, погляди одним глазком, что там в ящиках.
Громозека прямо с Единорога перепрыгнул в кузов грузовика, руками открыл забитый гвоздями ящик.
- Тут полуфабрикаты автоматов, товарищ капитан, - сказал он, поднимая над головой узкий автомат.
- ППС! - радостно закричал я, перелетая следом за ним на грузовик, - ты не понимаешь, Громозека! Смотри, автомат лёгкий, приклад - складной, магазин отъёмный. Для экипажей наших машин - самое то! Вот, спасибо вам ребята! А магазины где? Ага, вижу!
- Да, нам-то за что? - пожал плечами старлей. Только сейчас я разглядел его медальку "За отвагу" и нашивку за тяжёлое ранение.
Автоматы быстро распределили. Грузовики с пустыми ящиками увезли и сопровождающих. Получили мы 100 ППС, чего, конечно, было недостаточно даже для вооружения экипажей боевых машин, не говоря уже о мотострелках. Но, я понял так, что это первая партия и она тоже сейчас будет проходить испытание. Я испытал на первом же привале. Быстро соорудили "тир" и за час расстреляли ящик патронов.