- Сорок седьмой - покинуть машину! - заорал я в радио. Поздно - танк запылал. Уже не вылезут.
Остальные танки перевалили за гребень и скрылись от меня, с Егерей посыпались разведчики, бегом сопровождая свои машины.
Вот и мои Единороги добрались до верха и я, наконец, увидел развернувшийся бой.
Т-70 и Егеря уже мелькали меж домов, наша пехота в рукопашной дралась с немцами. Две пушки и пулемётные точки уже были раздавлены, но горели ещё два танка.
- Батарея, огонь по готовности!
И мы с холма накрыли немцев частым и метким огнём. Немцы сразу побежали на север.
- Отставить преследование! Зачистить поляну! Жечь! Всем жукам - приготовиться к встрече гостей.
Пехота занялась зачистками, сапёры подрывали брошенную технику противника. А наши танки и БМП выкатывались на окраины села, давя и расстреливая всё на своём пути.
- Командир, восток! Я под огнём! А-а-а!
Это взорвался один из Егерей. Тут же ещё и Т-70 с Кирасиром.
- Укрыться за хатами! - крикнул я в шлемофон и тут же своему мехводу - Вперёд! Обойдём их.
- Единорогам! Подавить противника!
Три Единорога стали частыми залпами рвать заросли на восточной окраине села, а я на Пухе летел зайти им во фланг. Сколько их? Ну, 1-2. Порву.
- Командир! Запад! - доложил Кадет. - Крупная группа. Долго не удержу!
Твою дивизию! Попали! Раздавят!
- Единорогам! Встретить врага!
А потом подумал и приказал:
- Всем откат! Повторяю - Откат! Белый Шум!
Связь пропала. По это команде наш штатный глухарь врубает свою бандуру и помехи забивают эфир.
Эх, не вовремя я решился на ход конём! Громозека пнул меня, подбородком показывая на заросли орешника слева. Всего в полутора сотен метров от нас.
- Осколочный! Два снаряда! Лево, пятьдесят! Огонь!
Взрывы разметали кусты, обнажив самоходку Штуг со сбитой гусеницей.
- Бронебойный, в корму! Пли! Есть пробитие! Пли! Горит! Ещё! Громозека!
Пулемёт Громозеки коротко три раза рявкнул.
- Право, осколочный! В ходовую! Давай!
За горевшим Штугом показался ещё один. Он сдавал назад, чтобы развернуться на нас, но взрыв снаряда разорвал ему гусеницу и разбил траки. Штуг пытался довернуть на одной, но мой наводчик всадил ему один бронебойный в щель мехвода, сразу прекратив поползновения, второй снаряд, правда, срикошетил в небо от маски орудия, но третий, попавший прямо в уже пробитую дыру первого (не думал, что так бывает!) довершил начатое - самоход запылал. Громозека ждал немцев, но люки не открылись.
Что-то почувствовав, я оглянулся направо. Затылок нестерпимо зажгло, уши запылали - куст орешника метрах в 70 смялся и я увидел чёрный зрачок смерти - направленный прямо на меня ствол 75-мм пушки Штуга. Третьего.
- Атас! - заорал я.
Если я вижу вместо ствола лишь дырку - ствол уже наведён. И жизнь наша зависит только от расторопности немцев.
А мой экипаж даже среагировать не успел - только головы начали поворачивать! Ну, конечно, это же для меня время замерло, а для них-то - нет.
Оттолкнувшись от корпуса самоходки обоими руками, я выпихнул спиной заряжающего за борт, этим оттолкнулся от него, схватил за шиворот наводчика и метнул его в Громозеку, пихнув обоих за борт. Их пихнул - меня качнуло в самоход. И тут я понял - всё, не успеваю. Ни мехвода спасти, ни самому выпрыгнуть. Успел я только поднять ногу и упереться в откатник пушки, когда снаряд ударил в Единорога. Но, я толкнул своё тело назад, выпрыгивая из машины спиной вперёд.
Ну, как выпрыгивая, выплывая. Как в замедленном кино, я видел, как вспухает броня, рассыпая раскаленные искры, как летит во все стороны бензин, загораясь на лету. Я видел как пламя, солнечной волной, накатывало на меня, окатило, ударило, выбивая меня из жизни.
Воюю вслепую.
Думы о Мадам Маховик.
Но и на этом моя история не закончилась. Я выжил. Уж и не знаю - хорошо это или не очень. А вот что больно - это точно. Мне так везёт. Я выживаю в безнадёжных ситуациях, расплачиваясь жуткой болью. Хорошо ли это? Мой путь не пройден, так сказал Голос. Поэтому я и могу продолжить рассказ. Честно скажу - я не особо рад. Война такая штука - я бы желал, чтобы это всё прекратилось бы, наконец. Погиб героем, да и хрен с ним. Но, "путь не пройден". Искать смерти бесполезно - мне она не даётся. А вот боли - сколько угодно! Чрезмерно щедро.
Видимо, я, и правда, очень удачлив - я единственный из "попаданцев", что был жерновами истории перемолот, но не уничтожен. Пока. Кто-то сказал, что История - жутко инертная штука. Как какой-нибудь гигантский маховик. Крутиться себе и крутиться. Вроде бы и неспешно, так, с ленцой. Но, всякого, кто пытается жить не в ритме этого Маховика, а тем более изменить этот ритм - ускорить или замедлить - рвёт в клочья. Такая вот инерционная сила сокрыта в этом лениво-неторопливом качении. Я вспоминал всех иновремённых гостей, что оказались в этом мире. Я - первый. Не успев попасть в тело Кузьмина - получил бомбой по башке. Такой вот "приветик" от Маховика. Но, выжил. Голум - нет. Объект 22 - сошёл с ума. Голум - погиб, десантник, забыл фамилию, - погиб. А сколько их ещё было? Сколько их лежит по лесам, оврагам, дурдомам?
Маховик истории так безжалостен не только к гостям из иных времён. Даже к собственным "гражданам" не менее безжалостен. Сколько гениальных изобретателей, учёных, гениев, придумавших что-то, для чего ещё "не пришло время", жаловались на несправедливость бытия. Неудачи их просто преследовали. За примерами далеко ходить и не надо. Титаник. Он опередил время ненамного - а айсберг его уже ждал. Конкорд. Всего лишь реактивный лайнер - однако, неудачи, стечения обстоятельств.
А Никола Тесла - вот этот Великий Гений опередил время настолько, что и сто лет спустя мы многое из уже обдуманного им постигнуть не можем. Всю его недолгую, но яркую жизнь его "плющило", а потом и вовсе он пропал. А не попаданец ли он? А?
Или другой пример - Пётр I. Он сумел раскрутить Маховик Истории. Великий. Но, с рождения - то его убить пытаются, прямо в люльке, то войны за войнами, бунты за бунтами. Помер от банальной простуды. Отчаявшись, История сработала грубо. А...
Ё-моё, мысль пришедшая мне в голову пробила как током. Товарищ Сталин! Феномен. Гений. Логика его, людям этого времени - непостижима, методы - таинственны, результаты - потрясающе. Вы из какого века сюда "провалились"? Я из 21-го, мыслю и действую привычными для человека моего времени шаблонами. Местные их находят новаторскими, но понятными. А ваши "шаблоны", "методы", "заготовки"? Они непостижимы. Через сколько веков люди освоят подобное?
А может - всё это бред закоротивших, в очередной раз, от очередного удара по голове, извилин в моей голове? Эти люди - просто Гении, Соль Земли? Создавшие всё это упорным трудом и яростной борьбой с самим собой, со своей ленью? Наверно, правильнее будет не списывать всё на "провалы во времени". Так будет правильнее, а Подвиг подобных Людей - ещё величественнее. Не было никакого "читерства" - всё по-честному, ручками-ручками. Их достижения - ещё величественнее.
Я вот, один, выбиваюсь. С козырем в рукаве. Шулер-читер. Ну, умею я "замедлять время". Моя ли это заслуга? Само далось. Никакой моей заслуги. Сильно мне помогло? Ну, я жив. А Подвиг? Лео да Винчи и через 1000 лет будут знать. И Сталина. А Кузьмина? Нет. Почему? Я не продвинул человечество ни на шаг вперёд. А они - на ступеньку выше подсадили. Я тут уже год - что сделал? Так, возня тараканья. Моих заслуг - 0. Всё, что мне приписывается - наработки наших предков, мною лишь стыренные и присвоенные. Ничего. Ноль. А Маховик, всё одно, время от времени, меня - в порошок.
Вот, убили бы меня сегодня. И что? А ничего. Горьковское КБ само разработает те боевые машины, которое оно же и разработало. Немец пройдёт столько, сколько пройдёт. А мы в Берлин - тогда, когда нужно. И от моего присутствия или отсутствия - ни горячо, ни холодно.
Как и в том мире. И в мире Голума. И в мире тех страшных снов. Кто Я? Зачем я послан в эти миры? В чём оно, Испытание?
Воюю вслепую.
Самобичевание.
Вот о чём я думал, очнувшись от боли. Знаете, а боль сожжённого тела неописуема. Дай то Бог вам и не узнать. А вот я познал. Испил этой горькой чаши. Громозека, бывший рядом, пояснил, что это ещё нормально, Прохор мне помог. Да так, что сам "выпал в осадок". Самое "сладкое" я "пропустил", пока был в беспамятстве.
Тело моё обгорело не слишком - всё-таки брезентовая роба защитила, голову, даже волосы, спас шлемофон, а вот лицо выжгло основательно. И самое грустное - глаза. Тут даже Прохор не смог исправить.
- Я ослеп? - прохрипел я.
- Парень обещает, что есть надежда, но после. Сейчас надо чтобы сердце выдержало. Боль, ожог, интоксикация.
Блин, какие слова знает смурной осназовец!
- Спас нас всех заряжающий. Я-то на голову приземлился, в беспамятстве, как и ты, и наводчик. А заряжающий стал нас оттаскивать от самохода. Трус, трус, а тут прям как и не он. Немцы рядом, боекомплект вот-вот рванёт, а он не убежал. Нас таскал. Успел до взрыва БК. А там и казачки подтянулись, немцев порубали, их самоходы бутылками пожгли. Так что, атаку мы отбили. Моряки хорошо огнём помогли. Долбили так, что земля из под ног уходила. До утра немец ничего не успеет. А за ночь командование пехоты подкинет. Уже начали роты подходить и окапываются. Но, там роты такие, что - слёзы.
- Хоть что-то.
- Это точно. Ты, командир, поспи. Завтра будет жарко. Мы тут пленных допросили. Немец на нас вышел серьёзный. Тоже уже потрёпан, но всё же сила его не в пример нам.
- Кто командовал в моё отсутствие?
- Здесь, на переезде, Сугроб (Начштаба), а бой за посёлок вёл Мельник.
- И как?
- Хорошо. Самое главное - уверенно. Не спасовал.
- Растёт.
- В отличии от тебя. Мы зачем на кукан полезли? Ладно - я, но ты-то - комполка. Обезглавил подразделение. А Мельник мог и не сообразить, растеряться, струхнуть, да и просто сложиться.