Он устал. Наверное, поэтому едва не расхохотался, когда она согласилась встретиться. Чувство облегчения смешалось с торжеством и вызванной истощением истерией. Снова Корея. Уничтожая ту деревню, они хохотали до упаду.
С тех пор почти ничего не изменилось, правда?
Похотливая жажда убийства давала себя знать острее, чем когда-либо прежде, и концентрировалась на этой конкретной девушке. От мысли о том, что он с ней сделает наедине, в той комнате наверху, грудь сладострастно сжималась, а в горле пересыхало от голода и вожделения.
Но он и сам готов умереть.
Когда доведет дело до конца.
Вудз встал, медленно прошел на кухню, набрал ведро воды и добавил жидкого мыла.
До вечерних новостей времени как раз достаточно, чтобы помыть машину.
Направляясь в гараж, он миновал погреб. Ощутил знакомый запах.
Ностальгически улыбнулся.
Корея.
Глава 27
Следующим утром ни в одной из газет не появилось ни строчки об убийце из Флорида-Кис и его последней жертве. Только Куба, Куба, Куба. Первые полосы занимали крупные фотографии Кастро, Хрущева и Кеннеди. Несмотря на вечерний оптимизм Стеллы, авторы статей дружно сходились к единому выводу: мир балансирует на грани исчезновения.
Фостеру и Стелле пришлось заключить соглашение о полном и окончательном прекращении разговоров на тему кризиса. Стелла прилетела в Ки-Уэст, чтобы помочь найти Вудза, так что рассуждения о том, кто сделает следующий шаг в ужасающей партии ядерных шахмат, только отвлекали от работы.
– Все равно я считаю, что в конце концов ситуация уладится, – упрямо повторила она, ставя точку в споре. – Джеки сказала, что ее муж и Бобби – умные парни и смогут найти выход.
Они встретились в импровизированном кабинете Фостера, в пансионате на улице Дюваль. До отеля рукой подать.
– Надо было остаться на ночь у тебя, – проворчал Ли, жадно целуя любимую. – Все равно ничего не произошло. Успокоилась относительно пресс-конференции?
– Кажется, да, – ответила Стелла, неохотно отстраняясь и садясь по другую сторону стола, заваленного отчетами и фотокопиями последнего известного облика Вудза. – Генри Стюарт любезно предложил своего рода тренировку перед тем, как зайти в клетку к хищникам.
Фостер кивнул.
– Да, неплохая идея провести интервью заранее. Немного разогреешься. А теперь… на обдумывание текущего положения дел у тебя были почти сутки. – Он улыбнулся, чтобы показать, что шутит. – Появились идеи? Я внимательно слушаю.
Стелла нахмурилась и покачала головой.
– Боюсь, ничего полезного. Такого, чего бы ты уже не сказал.
Фостер раскинул руки.
– Ничего страшного. С радостью выслушаю твою версию. Как справедливо заметил один мой давний коллега, ничто так не проясняет сознание, как подробное изложение событий внимательному слушателю.
– О, значит, ты работал с самим Артуром Конан Дойлом? Оказывается, очень молодо выглядишь.
Ли рассмеялся.
– Неужели читала «Шерлока Холмса»?
– Не пропустила ни единой истории. Больше всех понравилась «Пестрая лента». А тебе?
– «Нога дьявола». Не встречал ничего страшнее.
Стелла вздохнула.
– Хорошо было бы поговорить о Холмсе, правда? Но пора вернуться к собственной загадке…
Несколько минут она медленно и четко излагала свое понимание текущего момента, а Ли напряженно слушал и время от времени что-то помечал в блокноте. Когда Стелла замолчала, он задумчиво кивнул.
– Итак, ты считаешь, что где бы он ни прятался, следы все равно ведут в гомосексуальный мир?
– Да, не сомневаюсь. Сами того не желая, эти люди живут в неисправимо криминальном сообществе. Знаю, что здесь, в Ки-Уэст, полиция смотрит на них сквозь пальцы, но почти всю жизнь этим ребятам приходилось прятаться и убегать от закона. У нас в Англии происходит то же самое. Перед самым отъездом я видела, как полиция арестовала двух целующихся мужчин. Оба осуждены на шесть месяцев за грубое нарушение общественного порядка или по какому-то подобному нелепому обвинению. Поднялся шум, но на изменение законов никто не надеется.
– Один из американских штатов – Иллинойс – отменил репрессии, – пояснил Фостер. – Вот почему бар, в котором работал Вудз, называется «Таверна Спрингфилд». В честь столицы этого штата.
– Понятно… в любом случае, это сообщество остается чрезвычайно закрытым, тайным, настороженным и враждебно настроенным как к полиции, так и к закону вообще. Подобное поведение называется «групповой обусловленный ответ».
– Вот это да! Настоящий эксперт.
Стелла покачала головой.
– В этом вопросе мне далеко до звания эксперта. В Кембридже, на первом курсе, я писала работу о сексуальных репрессиях. Но Вудз сумел обратить гонения в свою пользу. Сочинил убедительную историю о том, как его притесняли в Техасе, чем заслужил всеобщее сочувствие. Многие сами пережили подобную несправедливость или знают кого-то, кто пострадал. Если бы история оказалась правдивой и полиция нагрянула с ордером на арест, новые друзья сделали бы для его защиты все возможное: прикрыли, солгали, предупредили об опасности, если бы его не оказалось на месте. – Она глубоко вздохнула. – Следовательно, скорее всего, перед разоблачением – о котором, как известно, его заранее предупредили – Вудз обманом вынудил кого-то предоставить себе убежище. Причем почти наверняка втерся в доверие к одному из клиентов бара, потому что все сотрудники на виду. И сейчас он прячется именно там. Конечно, если не бродит по улицам и не убивает проституток.
Фостер кивнул.
– Согласен с твоей логикой. Но давай пока оставим последнее убийство. Если можешь, расскажи еще что-нибудь о его последнем убежище.
Стелла убрала с глаз непокорную прядь. Несмотря на сосредоточенность, сердце Ли дрогнуло. До чего прелестна! К черту обязательство ночевать в этой берлоге, чтобы оставаться на связи! Сегодня он непременно заключит ее в объятия, пусть даже для этого громоздкую рацию придется засунуть под кровать.
Не ведая о неуставных мыслях агента ФБР, Стелла нахмурилась.
– Ну, будь то квартира или дом, жилище должно принадлежать кому-то из завсегдатаев бара «Таверна Спрингфилд». Вряд ли кому-то другому. Здешняя полиция следит за гомосексуальной частью населения? Знает, где живут эти люди? Во многих городах Америки такой учет ведется.
Фостер вздохнул.
– Когда-то давно этим занимались, но потом бросили. Кажется, расслабились еще в конце сороковых. Никакой надежды: я проверял отдел учета. Слово «хаос» стало бы для него комплиментом.
– Понятно. – Стелла порылась в сумочке. – Черт возьми. Оставила сигареты в отеле. Поделишься?
– Конечно. – Ли зажег две сигареты. – Итак, на чем мы остановились?
Она глубоко затянулась, так что, когда заговорила, дым вырвался изо рта и из носа.
– Думаю, тебе надо сходить в «Таверна Спрингфилд» и узнать у хозяина имена и адреса постоянных клиентов. Однако сделать это будет непросто: я уже сказала, что сообщество закрытое и не любит постороннего внимания.
Некоторое время Фостер курил молча, а потом спросил:
– Предположим, ты права насчет того, что Вудз сумел втереться кому-то в доверие. Полагаю, что права. Какова, в таком случае, судьба хозяина?
– Не смеши, Ли! Это же очевидно! Наверняка тот погиб на месте, едва открыл дверь. Вудз не станет возиться – связывать, держать взаперти и тому подобное. Проблема в том, что маскировка убийцы раскрылась совсем недавно; прошло не больше двух суток. Рано выяснять, кто из завсегдатаев «Таверна Спрингфилда» перестал приходить в бар.
– И все же стоит попробовать, – деловито ответил Фостер. – Спасибо, Стелла. Ты точно определила направление поиска. Сразу после пресс-конференции отправлюсь в злачное место и потолкую с хозяином… – он заглянул в блокнот, – да, с Томом Билсоном. Бен Мосс сказал, что тот готов к сотрудничеству. Больше боится Вудза, чем нас.
– Что же, это солидная помощь. Хочешь, пойду с тобой? Возможно, в присутствии женщины он не так основательно замкнется.
– Отличная идея. – Фостер поднялся. – Сейчас мне необходимо дать несколько поручений и проверить работу дорожных кордонов и береговой охраны. А чем собираешься заняться ты?
– Вернусь в отель, быстренько что-нибудь съем и приведу себя в порядок перед проклятой пресс-конференцией.
Фостер поморщился.
– Прости.
– Журналист из «Кис Курьера» обещал заехать в половине третьего, поэтому не исключено, что я окажусь в муниципалитете раньше тебя.
Ли покачал головой.
– Ну уж, нет. Ни на секунду тебя не брошу. Как только репортеры увидят такой лакомый кусок, сразу набросятся, как пчелы на сахар. Приеду туда к половине третьего. И буду ждать на ступенях, чтобы вместе войти в зал.
– Спасибо. – Стелла благодарно его обняла. – Что он сказал о машине… кажется, какой-то «Форд». По-моему, зеленый с белым. Подобие универсала. В Англии мы называем такие «автомобиль из поместья».
– Похоже на «Кантри Седан», – уточнил Фостер. – Отлично. Значит, его и буду искать.
Он поцеловал ее на прощанье.
– Пора идти. До встречи в два тридцать. Желаю удачного интервью.
– Знаешь, – через плечо бросила Стелла, выходя из комнаты, – кажется, я начинаю с интересом ждать развития событий.
Глава 28
Вудз открыл банку готового супа, но есть решил наверху. Запах из погреба крепчал и теперь уже ощущался на кухне. Не то чтобы он с трудом переносил аромат смерти, однако есть все-таки предпочитал на свежем воздухе.
Машина выглядела, как новенькая. Действительно, сошла с конвейера в 1957 году, но проехала не больше пары тысяч миль. Так что, можно сказать, только закончила обкатку.
Он протер мокрой тряпкой сиденья и окна изнутри, а потом опустил стекла, чтобы проветрить салон. После нескольких месяцев гаражного затворничества запах там стоял крепкий.
Часы показывали начало третьего. Пора отправляться в отель «Ла конча», где должно начаться то, что Вудз уже мысленно назвал «свиданием с розой». Он любил слова, любил с ними играть. Иногда даже спрашивал себя, каково было бы стать писателем.