Пока что еще никто не жаловался — техасцы, вообще, народ неприхотливый и жизнерадостный, но если что-то их не будет устраивать слишком долго, они решительно и ясно заявят о своих претензиях. Но лучше до этого дело не доводить. Это Джим знал по опыту и поэтому работал с восхода до заката, помогая строителям возводить служебные здания. Впрочем, его еще беспокоило и то, что завершение дома пока откладывается.
И все же, хотя в течение дня Джим не очень часто думал о Сэйдж, все становилось совершенно иначе, когда он укладывался на сене и пытался заснуть. Его грызло чувство вины, когда он думал о том, что должна была ощутить Сэйдж, проснувшись и узнав, что он уехал, не сказав ей ни слова. Конечно, бегство от нее было чрезвычайно трусливым поступком. И то, что решиться на это ему было крайне тяжело, не меняло сути. Но Джим знал: останься он до утра, дождись он ее пробуждения, и у него не хватило бы сил покинуть эту женщину. Но заводить друга жизни не входило в его планы.
И все же Сэйдж, вернее ее образ, преследовал его. Настоящим мучением стало для Джима просыпаться на сене, охваченным желанием и неутоленной страстью, и вспоминать, вспоминать, как все у них было… Словно наяву, он чувствовал в темноте, как его обнимают нежные, теплые руки Сэйдж, и снова ее длинные, стройные ноги кольцом обвиваются вокруг его поясницы, а он все движется и движется над ней, и в ней… Он стонал от гнева на собственную дурость, от желания бросить все и мчаться к ней и, измученный вконец, засыпал под самое утро.
Каждый раз Латур давал себе слово выбросить из головы эту женщину, не думать о ней, и каждый раз с наступлением ночи все повторялось.
Наконец, наступил день, когда, практически, оказалась завершена крыша и над домом погонщиков скота, и над столовой. К этому времени Джим совершение потерял голову и взгромоздился на своего Майора, чтобы ехать в город.
Для поездки в Коттонвуд нашелся более чем подходящий предлог. В конце концов, должен он купить кухонную плиту или нет? Не говоря уже о том, что надо приобрести еще жаровню и всяческую мебель.
Джим торопил жеребца по дороге к городу, старательно уверяя себя, что Сэйдж Ларкин к его спешке не имеет никакого отношения. Просто ему не терпится повидаться с Джейком и Тилли и узнать, что произошло в салуне, пока его не было. Давая коню передохнуть время от времени, Латур затем снова пускал его в галоп и, наконец, часа за два до захода солнца, он увидел знакомое здание салуна, а затем стремительно распахнул дверь на кухню, до смерти напугав Тилли, которая сидела за столом и чистила картошку.
— Джим! — радостно воскликнула кухарка. — Я даже не ожидала тебя увидеть. Мы уж тут боялись, что с тобой что-то случилось!
— Как раз напротив, Тилли! Все идет отлично! Строители уже возводят крышу над кухней и общежитием, так что я приехал за плитой и другими вещами.
— О, как замечательно! Наливай себе кофе и, давай, садись рассказывай все, что происходит на твоем ранчо.
Джим налил себе крепкий, ароматный напиток, который никто, кроме Тилли, не умел так вкусно готовить, и, удобно откинувшись на спинку стула, сказал:
— Ну, о чем тут говорить — работаю, как проклятый, помогаю строителям. Думаю, Джонти тебе рассказала, что прибыл мой скот, и все те, кто перегоняли стадо, согласились у меня работать.
— Да, она мне рассказывала. Ей понравились эти ребята. — Тилли вдруг укоризненно посмотрела на Латура и добавила:
— Еще она говорила, что ты там для самого себя отгрохал сказочный дворец. А я-то думала, что ты там строишь что-то вроде того домишки, который сжег тот негодяй.
Искоса взглянув на владельца салуна, кухарка спросила:
— Тебе не будет очень тоскливо болтаться совсем одному по этому огромному дому?
Джим усмехнулся про себя. Тилли ненавязчиво пытается выяснить, не скрывает ли он от нее что-нибудь интересное. Она никак не поверит, что он может пожелать жить в таком большом доме один. А он пожелал… разве нет?
И уже открыто улыбаясь, он сказал:
— Я думаю, что перетащу туда тебя. Если тебе, конечно, не захочется остаться здесь и готовить для всех городских пьяниц.
— Ты издеваешься надо мной, Джим? — У Тилли глаза стали круглыми от удивления.
— Нет, я серьезно. Мне же нужен кто-то, кто бы смотрел за мной, ухаживал, заставлял всегда быть в форме и за что-нибудь пилил время от времени. — Его глаза смеялись. — А что, Рустера тоже возьмем, не переживай!
Лицо Тилли покрылось пятнами.
— Ха! Да на шута он мне сдался! На что этот старый, седой хрыч годится? Я бы очень хотела, Джим, поехать к тебе на ранчо, но только все равно твоему большому дому требуется хозяйка помоложе, чем я. Такая, которая сможет следить за порядком в нем и сможет обуздать тебя, если вдруг тебе шлея под хвост попадет.
— Я знаю твое отношение ко всем знакомым мне женщинам, Тилли, — теперь Джим уже открыто улыбался, а затем, внезапно посерьезнев, добавил:
— И что бы уж поговорить о женщине, которую ты имеешь ввиду, но не упоминаешь, ответь мне для начала — где леди Сэйдж?
Тилли опустила голову, словно что-то увидела в кастрюле с картофелем, стоявшей у нее на коленях, и глухо произнесла:
— Ее здесь нет, Джим…
Джим Латур мгновенно выпрямился и напрягся.
— Ты хочешь мне сказать, что она настолько сумасшедшая, что снова поехала кататься? — чуть не закричал он. — Нет, я тебе говорю не об этом, — совершенно расстроенным голосом произнесла Тилли. — Она уехала совсем из Коттонвуда, Джим На следующий день после твоего отъезда.
Со своего места кухарка очень хорошо видела, как у Джима дернулся кадык и под кожей на щеках задвигались желваки. Несколько мгновений Латур сидел, беспомощно хватая ртом воздух, и, наконец, проговорил. Та-ак. Понятно… И куда она отправилась?
— Не знаю, — сказав не правду, Тилли снова уткнулась в свою кастрюлю. — Она обещала написать мне, как только устроится. Она выразила надежду, что через несколько недель сможет вернуться и забрать с собой Дэнни.
Когда Тилли увидела, что Джим по-прежнему сидит, не говоря ни слова, она добавила:
— Я страшно не хотела, чтобы она уезжала совсем одна. Ты же знаешь, она слишком красивая. Мне страшно, что кто-нибудь воспользуется ее слабостью и обманет ее.
Джим вздохнул и тяжело вылез из-за стола. Внезапно он впервые в своей жизни почувствовал себя стариком, который доживает остаток своих дней, и никого нет рядом, чтобы скрасить его одиночество.
— Ладно, Тилли, мы же знаем, что рано или поздно она все равно бы уехала. Это случилось раньше, чем мы ожидали, только и всего.
Однако, выходя из комнаты, Джим выглядел очень несчастным, его плечи безвольно опустились, и сам он как-то весь разом постарел.
— Проклятый упрямый идиот! — в сердцах плюнула Тилли и яростно принялась крошить картошку.
Джейк радостно поприветствовал своего друга, который подошел к бару и облокотился на стойку.
Бармен закончил разговор с каким-то ковбоем, торопливо подошел к хозяину салуна и воскликнул:
— Чего это ты так рано вернулся в город, Джим? Стало одиноко и решил поискать женского общества?
Джим засмеялся в ответ.
— Веришь или нет, а я тут по делам. Заехал, главным образом, за тем, чтобы купить плиту для столовой.
— Ну, и как там дела? — Джейк поставил перед ним стакан и плеснул туда «бурбона».
— Все идет отлично! — Когда Джим говорил то же самое Тилли, в голосе его было куда больше энтузиазма. — Мне уже пригнали тысячу голов скота, и сейчас несколько отличных парней пасут это стадо. Я их нанял.
Он сделал изрядный глоток «бурбона», а потом спросил в свою очередь:
— Ну, а тут как дела? Были проблемы? Джейк пожал плечами.
— Ничего особенного что-то не припоминается. Ребята немного побузили, правда, в ту ночь, когда узнали, что Сэйдж не будет больше выступать. Ну, сломали там несколько стульев да прострелили пару люстр. Но я этому быстро положил конец — помахал своей дубинкой, достал несколько черепушек — все и закончилось.
Двое мужчин немного посмеялись, а потом Джейк кивнул головой в сторону столика, стоявшего в дальнем углу салуна.
— Вот Реби, как всегда, надоедает своими выходками. Сейчас, когда ты уехал, ей прямо приспичило попользоваться свободными комнатами наверху. Ни от кого не видел хлопот больше, чем от этой сучонки!
— А кто этот незнакомец, с которым она сидит? Что-то я его никогда раньше не видел.
— Да черт его знает! Появился тут пару дней назад, и с тех пор их с Реби водой не разольешь — чисто два голубка воркуют.
Увидев, что Джим смотрит на них, Реби демонстративно склонила свою рыжую голову к незнакомцу, нежно ему улыбнулась и игриво провела рукой по его густой бороде, что-то говоря при этом. Мужчина улыбнулся ей в ответ и, взяв в свою руку ладонь шлюхи, галантно ее поцеловал.
Джим повернулся обратно к Джейку, спокойно заметив:
— Похоже, их любезности предназначены специально для моих глаз.
— Ну, может быть, в этот раз ты зря издеваешься, — ответил бармен, — Реби всем и каждому растрезвонила, что этот мужик предложил ей выйти за него замуж.
— Во дела! И ты считаешь, это правда?
— Вполне может быть, — помолчав секунду, Джейк философски добавил:
— Мужчины и раньше женились на шлюхах. И, говорят, из них получаются неплохие жены.
— Ну, надеюсь, что в случае с Реби все так и есть. Она давно уже собиралась бросить свое ремесло.
— Думаю, у нее некоторое время и на тебя были кое-какие виды. — Джейк опять наклонил было бутылку к стакану Латура, но тот отрицательно покачал головой.
— С ее стороны было глупостью, если она так считала. Ей с самого начала было известно, ЧТО я думаю о женитьбе.
Джим оттолкнулся от стойки.
— Ладно, я пошел по делам, а потом отправлюсь назад на ранчо. Держи под рукой свою дубинку, позже я повидаю тебя еще.
Джейк засмеялся и вдруг нахмурился, заметив, какой ненавистью загорелись глаза незнакомца, когда он посмотрел вслед уходящему Латуру. Может, позвать Джима и сказать ему? Однако, в конце концов, бармен решил, что, возможно, Реби упомянула своему новому любовнику о своих с Джимом отношениях, и то, что он увидел в глазах мужчины, было просто