— Рут! Не уходи! Нет! Нет! Не оставляй меня!
Его крики ослабели и перешли в тихие стоны, а потом он зарыдал как ребенок. Роберта еще долго стояла в темноте, прислушиваясь к его слабому шепоту.
20
Свое скучное бедное детство в сельской Сардинии Франко Боцца разнообразил оргиями боли. Его первыми жертвами были насекомые и черви. Маленький мальчик потратил уйму часов, придумывая самые изощренные способы их расчленения. Он наслаждался тем, как они извивались в минуты мучительной смерти. Примерно в восьмилетнем возрасте Франко перенес свое темное искусство на птиц и мелких млекопитающих. Сначала начали страдать неоперившиеся птенцы, пищавшие в гнездах. Позже у соседей стали пропадать собаки и кошки. Когда Франко исполнилось десять лет, он превратился в мастера пыток и эксперта в причинении боли. Ему нравилось мучить животных. Это наполняло его удивительной и мощной волной возбуждения.
Когда в тринадцать лет он бросил школу, его очаровал католицизм. Жестокие образы христианской традиции вводили юношу в транс: терновый венец; кровоточащие стигматы Христа; гвозди, вбитые в руки и ноги во время распятия на кресте. Франко увлекся литературой, хотя в школе он научился читать лишь для того, чтобы побольше узнать об ужасной истории церкви, безумно восхищавшей его. Однажды он наткнулся на старую книгу, где описывалась борьба средневековой инквизиции с богоотступниками и еретиками. Он прочитал, что в 1210 году после захвата одного из катарских городов командор церковных воинств приказал отрезать еретикам уши, носы и губы, выдавить им глаза и провести окровавленных пленников перед крепостными валами других катарских замков как пример для назидания. Мальчика настолько вдохновила хитрость этого темного гения, что он провел без сна всю ночь, желая как-то приобщиться к такой удивительной и безжалостной религии.
Франко влюбился в средневековое искусство. Юноша проходил десятки миль до ближайшего города и в местной библиотеке выискивал исторические гравюры, на которых были показаны ужасные образы религиозных гонений. Его любимой картиной стал «Воз сена», написанный в 1480 году Иеронимом Босхом. На гравюре изображались отвратительные пытки людей в лапах демонов. Там были тела, пронзенные копьями и клинками, и — еще более возбуждающе — обнаженная женщина. Глядя на нее, юный Франко переживал удушающую похоть, и ее рождало не женское тело, а нечто иное. Ее руки были связаны за спиной. На гениталиях сидела черная жаба. Женщина была ведьмой. Ее следовало подвергнуть пыткам и сжечь. Вот что пробуждало в нем такое мощное и почти неудержимое возбуждение.
Позже Франко узнал подробности тех исторических событий, которые изображались на картине Босха. Его восхищала неудержимая и лютая ненависть к женщинам, проявленная церковью в пятнадцатом веке, когда Папа Иннокентий VIII издал свою буллу о ведьмах. Этот документ Ватикана служил печатью одобрения для пыток и сожжения женщин, бездоказательно подозреваемых в союзе с дьяволом. Изучая историю церкви, Франко наткнулся на книгу «Malleus Malificarum» («Молот ведьм»). Это было официальное руководство инквизиции по пыткам и садизму для тех служителей Бога, которые омывали себя еретической кровью. Книга внушила молодому Франко неимоверный ужас перед женской сексуальностью — страх, пропитавший всю средневековую христианскую веру. Любая женщина, занимавшаяся сексом и наслаждавшаяся им, фактически была невестой дьявола. Естественно, ее следовало убить — причем самым ужасным образом. Эта часть католицизма нравилась ему больше всего остального.
Франко стал знатоком кровавого прошлого инквизиции и католической церкви, учредившей ее. Другие люди восхищались прекрасными шедеврами Боттичелли и Микеланджело в Сикстинской капелле Ватикана, а он восторгался тем фактом, что, хотя эти работы были сделаны по заказу церкви, четверть миллиона женщин по всей Европе сгорели на кострах с благословения Папы. Чем больше Франко узнавал о католической вере, тем сильнее ему хотелось приобщиться к ней и ее наследию, которое так или иначе, тайно или явно, веками и систематически прославляло необузданные массовые убийства, войну, угнетение, пытки и коррупцию. Он нашел свой духовный путь.
В 1977 году Франко был вынужден жениться на дочери местного оружейного мастера. Он неохотно согласился на свадьбу, исполняя волю родителей. В первую брачную ночь он оказался несостоятельным, но этот факт его нисколько не опечалил. Франко уже знал, что его возбуждают и удовлетворяют только пытки, когда его рука сжимает нож. Но с течением времени его жена Мария начала насмехаться над мужем, пренебрегавшим ее сексуальными потребностями. Однажды вечером, через пару месяцев после свадьбы, она осмелела настолько, что оскорбила его до глубины души.
— Мне придется найти настоящего мужчину с крепкими яйцами, — заявила она. — И пусть все вокруг узнают, что ты никчемный кастрат.
В свои двадцать лет Франко был сильным и мускулистым. Доведенный до бешенства, он схватил жену за волосы, бросил ее на кровать, избил до потери сознания, а затем вытащил острый нож. В ту ночь он впервые узнал, как получить наслаждение от женщины. Франко не касался ее плоти — он использовал сталь. Под утро, оставив Марию на постели — связанную, изувеченную и навсегда обезображенную, — Франко убежал из деревни. Отец и братья Марии поклялись отомстить и погнались за ним.
До того случая Боцца не удалялся от деревни более чем на дюжину миль. Он быстро сбился с пути, плутая по зеленым полям Сардинии — без денег, голодный как волк. Однажды вечером, когда он выпрашивал пищу в закусочной близ Кальяри, его нашел брат Марии. Сальватор подкрался сзади и напал на ничего не подозревавшего Франко. Он полоснул его по горлу ножом. Однако Боцца был сильным человеком. Обливаясь кровью, он одолел Сальватора, обезоружил его и забил до смерти. Это первое убийство было далеко не последним. Найдя в карманах мертвеца небольшую сумму денег, он добрался до побережья и уплыл на пароме в Италию. Рана на его горле заросла, но с тех пор он говорил с людьми пугающим шепотом.
Зная об объявленной вендетте, Франко решил не возвращаться в Сардинию. Он скитался по Южной Италии, зарабатывал на жизнь наемным трудом. Однако страсть к причинению боли не уходила. К двадцати четырем годам его таланты нашли применение: главари мафии начали нанимать его для допросов захваченных врагов. Под пытками Боццы раскалывались все. Через некоторое время жуткие слухи о нем распространились по криминальному миру, и он заслужил репутацию жестокого и хладнокровного палача. Он считался непревзойденным мастером там, где требовались зверские мучения людей.
Когда Боцца — или Инквизитор, как его теперь называли — не оттачивал свое искусство на несчастных преступниках, он прогуливался ночами по улицам и охотился на проституток, направляя их к смерти шепчущим голосом. В грязных гостиничных номерах по всей Южной Италии начали находить истерзанные останки женщин. В народе заговорили о маньяке-вампире, который вместо крови упивался человеческой болью. Но Инквизитор умело заметал следы. Полицейское досье на Франко Боцца оставалось таким же девственным, как и его тело.
Однажды в 1997 году ему позвонили. Это был весьма неожиданный телефонный звонок — не от главарей преступного мира, а от епископа из Ватикана. Через своих агентов в криминальной среде Максимильяно Усберти узнал об Инквизиторе. Религиозное рвение Боццы, его абсолютная преданность Богу и неустанное стремление к наказанию грешников понравились епископу. Именно эти качества Усберти и хотел заполучить для своей организации. Когда Франко услышал, какая ему отводится роль, он тут же принял предложение. Оно идеально подходило для его маниакальной натуры.
Организация называлась «Гладиус Домини». Gladius Domini — Меч Божий. Франко Боцца стал его клинком.
21
— Добрый день. Соедините меня с мсье Лорио, пожалуйста.
— В данное время он уехал по делам, — ответил секретарь. — Мсье Лорио не вернется до декабря.
— Но вчера он звонил мне…
— Вы что-то путаете, — раздраженно возразил секретарь. — Он уже месяц как в Америке.
— Извините за беспокойство, — сказал Бен. — Очевидно, меня неправильно информировали. Скажите, а мсье Лорио по-прежнему живет на вилле Марго в Бриньянкуре?
— Бриньянкур? Нет, мсье Лорио живет в Париже. Полагаю, вы ошиблись номером. Всего доброго.
Секретарь положил трубку.
Теперь все стало ясно: Лорио вообще не звонил ему. Столкновение поезда с «мерседесом» придумал кто-то другой. В принципе, Бен так и предполагал. Участие солидного издателя в таком преступном деле казалось слишком неправдоподобным.
Бен закурил, размышляя о сложившейся ситуации. Факты указывали ему новое направление. Когда он позвонил Лорио из квартиры Роберты, Мишель Зарди находился в комнате. Он подслушал разговор и запомнил номер. Через пару минут парень отпросился у Роберты и ушел — якобы для того, чтобы купить рыбу для кота. «И передать номер своим дружкам». Затем кто-то из его подельников позвонил Бену и представился Лорио. Это был риск, поскольку издатель тоже мог перезвонить. Наверное, они сначала убедились, что Лорио уехал из города. Не идеальный план, но все-таки достаточно хороший. Бен позволил им подобрать себя, как яблоко, упавшее с дерева, и только вмешательство Роберты спасло его от смерти на шпалах.
Он избавился от них? Вряд ли. Дело этим не кончится. И похоже, люди, преследовавшие Райдер, гнались и за ним. Следовательно, нравилось ему это или нет, теперь он был связан с Робертой.
Бен шагал вдоль рядов использованных машин и рассматривал каждую. Требовалось что-то быстрое и практичное. Не слишком показное и не очень старое.
— Как насчет этой? — спросил он, указывая на «пежо».
Механик вытер руки о халат, оставив на темно-синей ткани масляные полосы.
— Год пробега. В идеальном состоянии. Как будете платить?
Бен похлопал по карману.
— Наличными можно?
Через десять минут он мчался на желтом спортивном «Пежо-206» по авеню де Гравель к главной кольцевой дороге Парижа.