В следующем, 517 г. варвары воспользовались событиями на Балканах в предшествующее время, и хроника Марцеллина Комита содержит упоминание о вторжении в Иллирик каких-то «конных гетов». Кто это были в реальности — гунны, германцы, славяне или кто-то еще — мы не знаем. Известно лишь, что варвары дошли через Македонию и Фессалию до Фермопил. Не встретив там никакого серьезного сопротивления, они проникли и в Среднюю Грецию.
События 513–516 гг. удручающим образом сказались на силе армии. Основу сил Виталиана, видимо, составляли регулярные войска, размещенные во Фракии, и готы-федераты, по-прежнему массами жившие во Фракии и после ухода Теодориха. Потери среди них были большие, хотя точные цифры нам не известны. Со стороны же правительства Первая презентальная армия под командованием Ипатия была полностью разгромлена, причем погиб почти весь офицерский состав. Эта армия уже так и не возродится в прежнем виде. Сильно ослаблен был также фракийский магистерий и оборона Балкан. С другой стороны, события этих лет показывают, что на Балканах в 513 г. у империи еще имелись значительные силы как в виде регулярных армий (не менее 90 000 человек), так и в виде активного воинственного населения Балкан (в первую очередь готов и бессов). Это население было подходящей средой для вербовки новобранцев с целью пополнения армии.
В течение V — начала VI в. империя претерпела множество трудностей, приведших к сокращению средств и человеческих ресурсов. В результате армии были ослаблены. Одна из двух главных армий (Первая) и одна (Иллирийская) из трех региональных теперь существовали лишь на бумаге. Тем не менее проведенные императором Анастасием реформы по восстановлению мощи государства привели к реорганизации армии на новой основе — на основе преимущественно персонального добровольного найма новобранцев — как из варваров, так и из граждан государства. Реформирование армии затронуло и принципы стратегии: теперь существенно должна была возрасти роль государственных федератов и роль конницы.
Глава 5Восприятие врага:соседи империи
Империю окружали различные народы, большинство из которых находились либо в постоянной вражде с римлянами, либо в периодическом военном противостоянии с ними. Империи практически постоянно приходилось вести войну с тем или иным соседним народом. Из соседей одни были «постоянными», а другие — временными.
На востоке поздняя империя на протяжении всего своего существования соседствовала с Ираном, находившимся под управлением персидских шахиншахов из династии Сасанидов. Это был старый и достойный соперник Рима, причем старое соперничество дополнилось в IV в. религиозным противостоянием: в то время как Рим стал христианским, Иран решительно принял в качестве государственной религии зороастризм. Иран и Рим издавна делили на сферы влияния промежуточные области, простиравшиеся между ними: Северный Кавказ (аланов и гуннов-савиров), Закавказье (Абасгию, Сванетию, Лазику, Иберию, Албанию), Армению, Месопотамию и Аравию. Армяне и значительная часть населения Лазики, Иберии, Месопотамии и Аравии были христианами-монофизитами и находились под влиянием религиозной культуры Сирии. По традиционной же культуре и обычаям эти народы были ближе к Ирану, чем к Средиземноморью. На Верхнем Ниле империя граничила в районе Первого порога с нубийскими царствами Нобатией и Мукуррой, принявшими христианство на протяжении VI в. (в 543 и 570 гг.), вслед за крещением в 350 г. эфиопского царства Аксум. В пустынях вдоль границ Фиваиды кочевали племена блеммиев, а на границах Ливии — племена мавров. На западе Восточная империя граничила с германскими варварскими королевствами, возникшими на развалинах Западной империи: в период с конца V в. и до юстиниановской реконкисты это были (ост)готское королевство Теодориха Великого в Италии и вандальское — наследников великого Гензериха в Северной Африке. После юстиниановских завоеваний граница продвинулась дальше на запад, и соседями империи стали королевство визиготов в Испании, племена мавров в Африке и королевство франков в зоне альпийских проходов. На севере граница традиционно проходила по Дунаю, где соседями с конца V в. были германское королевство гепидов, победителей гуннов, и германское же королевство лангобардов. Кроме них на левобережье в Среднем Подунавье жили германские племена герулов, свевов и скиров. В степях Нижнего Подунавья обитали кочевники булгары и кутригуры, а с 552 г. также авары и затем турки. Там же в лесах и болотах жили несметные племена склавинов и антов. Практически все германские народы, кроме католиков-франков, были христианами арианской ереси. Кочевники и славяне были заядлыми язычниками. Германцы уже давно находились в контакте с Римом и усвоили (в особенности их знать) многое из более развитой античной культуры. Славяне же и кочевые народы степи пока еще сохраняли в чистоте свои первобытные нравы.
Римская и греческая историческая литература, вслед за логографами и отцом истории Геродотом, традиционно уделяла большое внимание соседним народам: им посвящались обстоятельные очерки с описанием их обычаев, их верований, оружия и т. п. Риторы — специалисты по красноречию — даже выработали определенные правила описания того или иного народа. Согласно этим правилам, о кочевниках-скифах, например, полагалось говорить, что они всю жизнь ездят верхом, так что ноги у них становятся слабыми и непривычными к ходьбе, живут они всю жизнь в кибитках, оружие у них — только лук да стрелы и т. д. Однако в классических греческих и римских военных трактатах описанию различных народов и их приемов ведения войны практически не уделялось никакого внимания. И лишь на закате античного мира в VI в. в трактате Псевдо-Маврикия этой теме были посвящены не только отдельные фразы, но и целые главы. Этот трактат потому и можно считать вершиной развития античного военного искусства, что в нем не только разобраны наилучшие формы построения войска и даны детальные советы полководцу, но также рекомендованы те действия, которые будут наиболее эффективны против того или иного врага с учетом его культуры, обычаев и национального оружия. Так посмотрим же, каким был образ врага у военных теоретиков империи VI в. на примере трактата Псевдо-Маврикия.
Народы в трактате Псевдо-Маврикия
Трактат Псевдо-Маврикия, посвященный военному делу, состоит из множества глав, объединенных в двенадцать книг. Они были написаны автором (или авторами[92]), не только имевшим практический опыт в военном деле, но и хорошо разбиравшимся в военной теории. Автор так определяет цель трактата: дать специальное пособие для начинающих изучать военное дело, и притом такое, какое даст им возможность затем легко перейти к изучению специальных трактатов, посвященных отдельным военным вопросам. Следовательно, целью трактата было дать основы знаний в военном деле, в т. ч. дать основы терминологии. Поэтому трактат написан, что замечает и сам его автор, простым языком, лишенным риторических прикрас. Автор пытался сознательно не вводить в текст трактата избитые риторические обороты (топы или общие места). В то же время он, несомненно, все-таки находился под влиянием существовавших в то время в его среде общеизвестных представлений.[93] В результате этого кое-какие описания и схемы в его тексте отражают не столько его опыт, сколько распространенные в то время в позднеантичной литературе образы. Тем не менее трактат Псевдо-Маврикия ориентирован на сугубо практические цели: это специальное военное произведение, дающее нам редкую возможность заглянуть в глубины восточноримской военной культуры. В тексте этого трактата содержатся сведения по военному делу не только империи, но и ее соседей. Трактат содержит следы целостной этнической и географической картины мира, существовавшей в среде восточноримских военных.
Действительно, в «Стратегиконе» упоминается множество различных варварских народов. Эти упоминания рассыпаны по всему тексту трактата. Упоминаемые народы относятся к различным историческим периодам и распадаются на несколько групп. Часть упоминаний (это упоминания персов и скифов) трудно отнести к какому-то только одному узкому периоду истории античного мира, когда бы эти народы находились в соприкосновении с римлянами или с греками: контакты с народами под такими именами могли теоретически иметь место в любой период античной истории. Упоминания мавров и аланов явно указывают на римскую историю вообще или на историю только императорского времени. Имена герулов, готов, франков указывают на позднеантичный период в целом (III–VI вв.). Часть же имен явно попали в текст из более ранних источников: парфяне, лигуры, галлы, британцы и испанцы. Ко времени поздней античности этих народов как врагов уже не существовало. Но, кроме того, в трактате упоминаются и более новые народы — те, которым восточноримские армии противостояли на протяжении достаточно короткого времени (анты, булгары, гунны), с которыми познакомились поздно и только через соседей (эфталиты через персов) либо же столкнулись на полях сражений в достаточно поздний период— лишь в 20—40-х гг. VI в. (склавы, лангобарды) или еще позднее— в третьей четверти того же века (авары, тюрки). В целом, видимо, стоит выделить три основных слоя во всей массе упоминаемых в трактате народов: древний, новый и новейший. Древний слой восходит к каким-то классическим текстам поздней республики и ранней империи, использованным автором трактата. Новый слой содержится в основном тексте трактата и отражает позднеантичный период (вторая половина V в.). Новейший слой— это дополнения позднейших редакторов к изначальному тексту (VI в.).
Итак, часть упоминаний народов в трактате явно анахронична и попала в текст из более ранних источников I–III вв. (парфяне, лигуры, галлы, германцы, британцы и испанцы, скифы-готы). Это — краткие неразвёрнутые упоминания. Но есть в трактате и сознательные развернутые упоминания более новых народов, которым восточноримские армии противостояли на протяжении IV–VI вв. Кроме таких «текущих» упоминаний, в трактате имеется целая книга (одиннадцатая), рассказывающая о противниках имп