– Ничего не изменилось, Ульяна! Все по-прежнему странно. Я не понимаю, что, блин, вокруг тебя происходит! В воскресенье в твою квартиру вломились, во вторник попытку повторили, профессор какой-то вокруг тебя крутится. Тебе самой не страшно? – злился Димка.
– Знаешь, страшно, – помолчав, ответила я, – но прятаться по щелям – не буду. Хватит, достаточно. Осаду снимаем. Я сама буду ездить на работу.
– Ух ты! Металл в голосе. Узнаю нашу «бабу на танке».
– Смирнов, хочешь совет? Не зли меня, – процедила я, выходя из машины.
Димка не попытался меня проводить, но и уехал не сразу. Наверное, ждал, пока увидит по камерам, как я захожу в квартиру.
«Назло мужу – сяду в лужу»! Под таким девизом прошел мой вечер. Я съездила в огромный сетевой магазин за покупками, потратив на это часа два, потом, доехала до мойки машин, где провела чуть больше часа, ожидая, пока намывают мой автомобиль.
Домой вернулась ближе к десяти вечера, когда уже стемнело.
Зайдя в подъезд, обнаружила, что лампа при входе, оснащенная датчиком движения и исправно включавшаяся еще пару часов назад, на мои шаги не среагировала. Свет, горевших этажами выше светильников, не пробивался к входной двери. Страх, животный, первобытный, ледяной лапой сдавил горло. Я вжалась в стену, стараясь не издавать никаких звуков. Подумав, попятилась назад, нажала кнопку домофона и вывались из подъезда.
Ноги сами понесли меня к машине. Забравшись в ее уютный салон, я задумалась. Позвонить Смирнову и попросить помощи? Без сомнения, Димка прилетит по первому зову. Но будет стебаться над моим испугом еще очень долго, а потом опять посадит под домашний арест и в субботу потащится со мной к Алексу. Или же вообще пойдет туда вместо меня. Значит не вариант. Справлюсь сама.
Я отношусь к той категории автоледи, которые, сами машину не починят и колесо не поменяют, но, инструменты для этих целей у меня припрятаны в багажнике. Опрятная такая коробочка с отвертками и гаечными ключами. Ее мне вручил отец, как подарок при покупке моей первой машины. С тех пор инструменты плавно кочуют со мной из одного авто в другое. А после покупки Прадо, папуля вручил мне балонный ключ. «Для самообороны», – сначала посмеялся он, но потом все же объяснил (на всякий случай) как именно этим инструментом пользоваться.
Открыв багажник, я схватилась за эту железяку, как за спасательный круг. Идея самообороны ключом была, так себе. Ведь даже взмахнуть им не успею. Молоток для мяса и то был получше. Но на тот момент мне казалось, что я вооружена до зубов.
Закрыв машину, решали повторить попытку добраться до квартиры. Осторожно вошла в подъезд, готовясь применить свое орудие. Но, о чудо, лампа на первом этаже привычно мигнула и зажглась.
«Идиотка, трусливая идиотка» – обругала саму себя, переступая порог квартиры.
В прихожей, развернувшись, послала воздушный поцелуй Смирнову, аккуратно пряча железку за спиной, а потом спешно замотала камеру шарфом.
Димка не перезвонил, предполагаю, что сильно обиделся. Да и пусть. Не будет совать свой нос в мою личную жизнь.
Глава 6. Четверг.
Вера Романовна Страхова сама себя, мысленно называла «ветераном бизнеса». Она, в осознанном возрасте застала последние годы Советского Союза, благополучно пережила девяностые, а потом и встряски мировых кризисов, не сломалась, не потонула.
Созданный ею «Авангард», всегда был средненькой фирмочкой, перебивающейся небольшими подрядами в сфере строительства и ремонта дорог. Но к удивлению конкурентов, пять лет назад «Авангарду» удалось получить первый участок под строительство многоэтажки.
Дом был возведен качественно и в срок, прибыль вышла не то, чтобы огромная, но внушающая уверенность в том, что предприятие идет правильным курсом. И, как говорится, дело пошло. Сейчас, «Авангард» входит в пятерку крупнейших застройщиков области. В ближайшем пригороде возводит целый жилой комплекс, в центре города – несколько элитных «свечек», а еще занимается реконструкцией огромного участка федеральной трассы.
Штат фирмы сильно разросся, появился отдел продаж, свой сайт, и пиарщик, правда, работающий не на постоянной основе. Офис переехал в новое двухэтажное здание, которое хоть и располагается в промышленной зоне, зато имеет свою площадку для хранения специальной строительной техники и огромный ангар-гараж. Новое здание окружено внушительным забором, по периметру установлены камеры, охранники несут вахту круглосуточно в маленькой пристройке, рядом с воротами, закрывающимися на ночь. Днем въезд и выезд происходит через шлагбаум.
Территория, занятая сейчас «Авангардом», до девяностых годов принадлежали пожарной части, поэтому на ней имелся флагшток. Чтобы он не пустовал, недолго думая, была изобретена эмблема строительной фирмы и размещена на шелковом голубом полотнище. Получился самый настоящий флаг, гордо реявший над конторой. Примерно раз в месяц истрепавшееся на ветру полотнище заменяли новым.
Завистники говорили, что Страховой просто повезло, друзья утверждали, что удача, наконец-то повернулась лицом.
Вера Романовна соглашалась и с теми, и с другими. Но только она сама знала фамилию, имя и отчество своей «удачи», а еще заплаченную за эту удачу цену, до рубля. Знала, но никому никогда не рассказывала.
Успех и достаток пришли слишком поздно, и, Страхова никак не могла к ним привыкнуть, осознать себя богатой женщиной. Она, по-прежнему, жила в своем небольшом коттедже, лишь отремонтировав его, добавив чуть больше удобства, в качестве личного автомобиля продолжала пользоваться старинной «Волгой», что вызывало у окружающих недоумение и подозрение в скупости.
Самое главное, Вера Романовна продолжала истово верить в то, что коллектив фирмы – это большая семья, за которую она, как ее глава, несет ответственность.
А потому, выслушав в понедельник доклад Смирнова, уверенно предположившего, что Ульяну преследует кто-то из сотрудников «Авангарда», ну или тот, кто в конторе часто бывает, расстроилась и запереживала.
И хотя безопасник твердо заверил Веру Романовну, что к делам «Авангарда», напрямую злоключения Ульяны не имеют никакого отношения, велела Маркову охранять, глаз с нее не спускать, а злодея непременно изловить.
Только вот, Дмитрий Матвеевич, кинулся исполнять поручение чересчур рьяно, с грацией гиппопотама, за что, вполне резонно, был послан Марковой по известному направлению.
Смирнов обиделся, и директору на несносного юриста поспешил нажаловаться.
Вера Романовна выслушала от своего безопасника гневный монолог о том, что он умывает руки, что работать в таком режиме нереально, что «объект», ну то есть Маркова, под охраной жить не хочет, и тут же пообещала провести воспитательную работу, с несносным «объектом».
***
День, бодро катился к обеду, когда ко мне заглянула Страхова, с предложением сходить в соседнее кафе.
– Ульян, а Вы со Смирновым поссорились? – спросила меня директор, когда официант, приняв заказ, отошел от столика.
– Нет, ну что Вы, – ответила я, прекрасно понимая, что в ближайший час меня будут убеждать в необходимости точно следовать инструкциям безопасника.
– Что сказать, ты у нас девушка очень самостоятельная и независимая, опека тебя раздражает. Это понятно. Но у тебя маленький ребенок, пожилые родители, ты должна думать не о своей гордыне, а о них. Вот тюкнут тебя по голове, и хорошим исходом будет быстрая смерть. А если ты овощем останешься? – Вера Романовна могла, убеждая, пройтись по больному и испугать.
Вернувшийся официант принялся расставлять тарелки с заказами и Страхова замолчала.
– Я очень тебя прошу, – продолжила Вера Романовна, – прими помощь Димки, не отказывайся от охраны, пока он не выяснит, кто за всем этим безобразием стоит.
– Так я и не отказывалась. Только он все грани разумного перешел.
– Какие такие грани? Приставал что-ли? – хмыкнула директор.
Пришлось рассказать ей про подслушанный Смирновым разговор и попутно объяснить кто такой Алекс Эдер.
– Так Димка ревнует! – высказала догадку Вера Романовна. – Вот паразит, на кого замахнулся! Мало ему нашего цветника в бухгалтерии. Ему, видишь ли, Ульяну подавай! – директор веселилась от души.
– Да будет Вам! Какая ревность, – принялась я чересчур активно возражать. – Он обычный мент, привыкший командовать. А мной, знаете ли, не покомандуешь!
– Ну, ладно, ладно, не пыли. Разберемся потом с вашей личной жизнью. Пока нужно решить вопрос твоей безопасности, – нахмурилась Страхова. – Вот ты сейчас же обещаешь мне слушаться Димку, выполнять его рекомендации, не взбрыкивать. Иначе…, – Вера Романовна нарочито серьезно сдвинула брови, – иначе я все расскажу твоим родителям!
«Ага, и они меня поставят в угол!»– подумала я, но вслух это произносить не стала.
Это показательные выступления, никто никому звонить не будет. Но если директор просит, прямо таки уговаривает, то стоит согласиться.
– Хорошо, – заверила я, прижимая руки к груди, – обещаю слушаться!
– Вот и славно, – сразу преобразилась наша директор. – А с Димкой я поговорю, пусть нос свой в твою личную жизнь не сует. Ну, или пусть сначала женится, – довольная шуткой, Вера Романовна придвинула к себе тарелку с лазаньей.
К концу рабочего дня ко мне в кабинет зашел Смирнов. Я даже в его сторону головы от монитора не повернула, яростно застучала по клавиатуре, не обращая внимания, на то, что от такого скоростного стука, печатаю абракадабру.
– Ульяна Владимировна, а ябедничать нехорошо, – ухмыльнулся он.
«Все же урезала Страхова твои полномочия», – злорадно подумала я, и застучала еще сильнее.
– От ябеды слышу, – хмыкнула, не отрываясь взгляда от монитора. Любопытно, какое слово я собиралась напечатать, если получилось «квыртук»?
– Ладно, мир. Иди на свое свидание. Слова не скажу, – подняв руки, как при капитуляции, заявил Смирнов. – Когда ты планируешь поехать домой?
На глазах у изумленной публики разъяренный солдафон превращался в галантного и воспитанного джентльмена. Не верю глазам своим…