нкт делает общепитским заведениям нашего парка отличную выручку.
– Что в парке делать будем? Изволите в кафе или на карусели? – протягивая мне руку, уточнил Смирнов.
– Мы будем гулять, дышать свежим воздухом и кормить белок! А еще я хочу на колесо обозрения!
– Как угодно даме.
И мы гуляли! Я даже забыла о несносном «Мистере Икс» и о своем желании продать квартиру.
Налюбовались фонтанами, действительно прокатились на колесе обозрения, ели вареную кукурузу и мороженое, пили прохладный лимонад, болтали и смеялись. В общем, делали все то, что положено делать на свидании.
Вправду сказать, мне попросту не верилось в то, что за нами следят. Зачем? Из моей квартиры мы уехали, всем о наших планах на ближайшую ночь сообщили, разве что объявление на телевиденье бегущей строкой не дали!
Деревья давали тенистую прохладу, да и дневная жара спала. Ходить по алейкам было свежо и приятно. Огромные, столетние липы, что есть силы цвели, источая запах меда. Количество гуляющих, на один квадратный метр парка, зашкаливало. Люди катились на велосипедах, роликах, скейтах, самокатах и гироскутерах. Все теннисные столы были заняты и, судя по всему, очередь желающих поиграть равнялась очереди за колбасой в моем детстве. Свободных столиков в многочисленных кафе не наблюдались. Любит наш народ вкусно поесть! Единственное, что огорчало – белок мы не встретили и припасенные семечки были высыпаны в кормушку для птиц.
Смирнов отошел за очередной порцией лимонада, а я осталась ждать его на лавочке, рядом с очаровательными бронзовыми фигурками сказочных героев.
Звук телефона с трудом прорвался сквозь шум вечернего парка. Анюта!
– Привет, моя дорогая! Как Питер? – приветствовала я подругу.
– У нас все отлично. На вокзал едем. Рано утром будем дома. Ульян, я вот, что звоню….тут такое дело, – Анька замялась, – мне мои сороки донесли, что ты там не скучаешь…
– В каком смысле?
– В смысле закрутила роман со Смирновым! И мне ни слова! Вся контора бурлит. Говорят, ты у него ночуешь! Как так-то, он ведь тебе ни капли не нравился?– голос Анюты вибрировал от негодования. Действительно, как я могла позволить себе начать встречаться с мужчиной и не уведомить об этом мою дражайшую подругу.
Я уже открыла рот, чтобы рассказать Анюте о нашей со Смирновым работе «под прикрытием», и что роман не настоящий. Но сообразила, что следом за этим мне придется поведать и о «Мистере Икс» и о разбитой машине. Зачем? Завтра все узнает. Пусть доедет спокойно.
– Ань, а ведь это правда! Как-то все быстро произошло. Приедешь – расскажу. Мы сейчас в парке гуляем. Смирнов за лимонадом побежал…, – мне кажется, за эти дни врать я научилась виртуозно.
– Ну ладно, закрутилось и закрутилось…, – помолчав, протянула Анюта, – Ой чуть не забыла. Ты сможешь в офис завтра приехать? Мне надо срочно с тобой переговорить.
– Ань, не уверена, что получится. Мне же завтра к Максу, а потом, в обед небольшая встреча назначена.
– А встречу отменить нельзя?
– Пожалей человека, он из Австрии летит, – зачем-то соврала я, прекрасно помня, что Алекс приедет ко мне из Нижнего Новгорода, вернее уже из Москвы. Захотелось придать значимости персоне, с которой встречаюсь.
– И про это тоже расскажу позже, – добавила, предвосхищая вопрос. – А вот после встречи заехать в контору получится. Но это будет не раньше четырех часов.
Аня согласилась. Мы прощались, когда вернулся Смирнов.
– Кто звонил?
– Анюта, – я даже не удивилась такому допросу и ответила честно. – Требовала отчета о нашем романе.
– Надеюсь, ты ей не сообщила, что это фикция?
– Дим, у тебя Анька тоже под подозрением? Ты свихнулся?
– Так сказала или нет?
– Нет! Сказала, что люблю тебя безумно, три дня как. Доволен?
– Очень, про три дня особо хорошо получилось. Продолжаем гулять?
Нагулялись мы так, что я не чувствовала ног. Из парка вышли ближе к одиннадцати вечера. Тут в моей сумке снова завибрировал телефон. Увидев, что звонок от Фоминой, я притворно закатила глаза и повернула к Смирнову экран смартфона. Что-то сегодня Оксанке неймется.
Димка взял у меня из рук телефон и принял вызов сам. Самое удивительное, что я нисколечко не возражала, Гулять, так гулять!
– Что же тебе не спиться и не гуляется, дорогая наша подруга, – чуть ли не пропел он в трубку, и почти сразу передал мне телефон.
– Ульяша, прости за поздний звонок. Закрутилась и забыла тебе набрать. Ты завтра в офис не собиралась? – торопливо спросила Оксана.
– Собираюсь, мы с Анютой уговорились там встретиться. Она часов в двенадцать придет, но я раньше четырех не успею к ней, – отчиталась я. – А ты тоже приедешь в контору?
– Мне бы хотелось обсудить с тобой один договор, – просительно объясняла Фомина. – Сегодня не успела, а Вера Романовна торопит с его подписанием. Вот я и решила уточнить – вдруг ты планируешь работать в выходной и сможешь хоть одним глазком этот договор посмотреть. Не нравится мне там одно условие…
– Работать не планировала, – призналась я. – Приеду только с Ковальковой переговорить.
– А…э… тогда я завтра в офис не пойду, не будут тебя напрягать… В понедельник, прямо с утра с договором к тебе прибегу…, – тихо, и как-то обреченно, точно я отказала в решении вопроса «жизни и смерти», произнесла Оксанка.
– Гуляете? – после секундной паузы поинтересовалась она. В вопросе откровенно сквозила грусть.
– Гуляем, в парке, – доложила я. – Но собирались уходить.
– Тогда удачных выходных, – попрощалась Фомина, едва ли не со слезой в голосе.
Странный это был разговор, не похожа на себя Оксанка, как-то напряжена, не щебечет, не закидывает вопросами, требуя незамедлительного ответа на них. После секундного замешательства, я осознала всю глубину переживаемой сейчас Фоминой трагедии.
Похоже, к вечеру до понимания Оксанки дошло, что нежно лелеемая ею мечта об отношениях с безопасником, сегодня пошла прахом.
Но нужно отдать должное выдержке Фоминой. Она не предъявляет мне претензии, не закатила скандала… Или все это у меня впереди? Мстить, убого, по-бабски она умеет. Не хотелось бы мне в лице Оксанки получить очередного врага.
Ну да ничего, в понедельник все разрешится и мне не придется больше изображать роман с Димкой. Фомина оттает, удостоверившись, что сердце Смирнова по-прежнему свободно.
***
На парковку перед центральным входом в наш городской парк мы вышли ближе к одиннадцати часам вечера, когда окончательно стемнело.
Парковка эта, удивительно огромная, по меркам нашего города, была обустроена на бывшей площади Фонтанов.
Вне всякого сомнения, никто и не планировал, что такой «вкусный» кусок городской земли, в самом центре, да рядом с парком, будет отдан просто под размещение машин. Нет, все, как всегда, произошло случайно.
В середине восьмидесятых годов двадцатого века перед входом в городской парк были построены три фонтана, исправно радовавшие горожан красотой и прохладой до середины девяностых. Но в смутное время перемен, бюджет нашего города, не потянул ремонта этих механизмов.
Разрушались фонтаны медленно и печально, навевая тоску по ушедшей в забвение стране, а потом власти города их в одночасье снесли, намереваясь приткнуть, плотную к центральным аллеям парка, элитную многоэтажную «свечку».
Скандал, устроенный по этому поводу разгневанными горожанами, вышел грандиозный. В нем, как сейчас помню, «утонули» несколько чиновников областной и городской администраций.
От греха подальше, приготовления к стройке были шустро ликвидированы, а площадь, с целью умягчения народного гнева, отдали под стоянку машин посетителей парка.
Несмотря на большие размеры, парковка никогда не пустует. Найти на ней свободное место, тем более в пятницу к вечеру, миссия абсолютно невыполнимая.
Сегодняшняя пятница не была исключением и, приехав к парку, Димка смог пристроить свою "Субару" только на выезде, сделав пару кругов по микрорайону, в ожидании свободного места.
Сейчас же тут ни души, и представители автопромов чуть ли не всех стран мира, выстроились в терпеливом ожидании своих хозяев, которые пока и не думают покидать парк.
Димка открыл машину, я радостно забралась на переднее сиденье, с наслаждением вытянула уставшие ноги.
К моему удивлению Смирнов в машину не сел, топтался возле водительской двери с растерянным видом.
Предчувствуя недоброе, выбралась из автомобиля, поспешила к Димке.
– Что-то случилось? – встревожилась я, опасаясь, что на машине обнаружилась царапина.
Димка кивнул на переднее левое колесо, для убедительности постучав по нему ногой. Спущено…Машина стоит на ободе.
У запасливого Смирнова в багажнике нашелся компрессор, но вот накачать колесо не получилось. Воздух тут же выходил через огромный разрез.
– У тебя запаска есть? – осторожно уточнила я.
– Докатка, – снова открывая багажник, грустно сообщил Димка. – Где же мы так шину распахали?
Помощник в деле смены колеса из меня никакой. Могу только сочувственно наблюдать за стараниями других.
Вот и сейчас, я переминалась с ноги на ногу возле пассажирской двери, украдкой зевала.
– Дим! Слушай, а вот почему ты выбрал именно Субару? Ведь у нее оппозитный двигатель, говорят он масло жрёт, – спросила я, надеясь, что светская беседа немного отвлечет мои мысли от желания прикорнуть хоть сидя на бордюре.
Димка посмотрел на меня так, как будто я при нем, только что съела червяка.
– Отойди от меня, женщина, – попросил он, пристраивая домкрат. – Пойди и поговори с подружками про маникюр и наращённые ресницы.
Светская беседа не состоялась. Да и пожалуйста, отойду. Я встала возле капота машины, всем своим видом демонстрируя обиду на мужской шовинизм.
Момент, когда ко мне подкрался человек в черной толстовке – я не заметила, только почувствовала, как кто-то сильно потянул за ремешок сумки-клатча, переброшенной мной через плечо. Подумав, что это Смирнов, неторопливо оглянулась, и лицом к лицу, нет, лицом к капюшону, дополненному какой-то неправдоподобной маской, оказалась с неизвестным, со всей силы тянувшим за ремешок сумочки.