Я опять иду босиком по выжженной земле. В свете заката иногда различаю мертвых людей, лежащих повсюду. Стараюсь не смотреть на них. У меня сейчас другая цель, более важная. Найти. Найти и отомстить ему за смерть близких, за сожжённый дом, за разбитую жизнь. Я знаю, он должен быть здесь. Он всегда приходит посмотреть на дело рук своих. На то, как подаренная его невестой сила не спасает людей от смерти…
Руки сжимают рукоятку кинжала. Только бы найти. Найти…
Меня резко хватают сзади чужие руки. Не глядя, наношу удар. Нож вылетает из ладони и падает на землю, не достигнув цели. Я издаю стон бессилия, а тот, кого я хотела убить, крепко держит мои запястья и с интересом меня разглядывает.
– Как самонадеянно, – усмехается он, не отводя холодный взгляд.
Я рычу в ответ и пытаюсь вырваться. Он зовет кого-то из своих воинов и приказывает меня связать, а сам наклоняется и поднимает с земли нож.
– Клинок из обсидиана? – удивленно приподнимает бровь, разглядывая черное лезвие. – Решила лишить меня силы? Смело. Только что ты стала бы делать с такой мощью?
Я снова рычу от бессилия и злобы.
– А ты знаешь, – он наклоняется к самому моему лицу. – Ты ведь подала мне идею. Я так не люблю всю эту грязь…
Яркий свет слепит глаза. Я стою в середине круга, из глубины которого и исходит это свечение. Обе мои руки привязаны над головой, я практически повисла на них. Спину холодит. Повернула голову вбок. Так и есть. Позади расположен огромный камень голубого цвета, отполированный до блеска. От земли и до самого его верха, где прикреплены цепи, удерживающие мои руки, он испещрен столбиками незнакомых символов. Как будто вертикальный алтарь. Я сразу попыталась вырваться. Безрезультатно, только запястья заболели.
– Наконец-то эта ночь настала! – произносит торжественный низкий голос, который недавно говорил «пора». Я уже ненавижу его обладателя, хотя лица еще не разглядела. Медленной походкой ко мне направляется высокий мужчина. Виден лишь его силуэт, потому что меня окружает яркий свет, а он появляется из темноты.
– Часть твоей души отныне будет принадлежать мне!
Я чувствую, как от звука этого голоса меня охватывает ужас, и вырываюсь сильнее. Тем временем он подходит совсем близко, передвигаясь все так же неторопливо, уверенный, что мне некуда бежать.
– Что же ты боишься? – его голос разливается по моим венам, и от этого кровь в них стынет. – Это своего рода бессмертие… И ты будешь первой…
Он шагнул внутрь круга. Мой взгляд приковала небольшая тарелочка из черного камня и поблескивающее острие выполненного из такого же материала кинжала. Это мой нож! Мой! Я много отдала за его создание, и он должен вонзиться в его сердце. Что он положит в эту ритуальную чашу? Мое сердце? Я не могла отвести взгляд от кинжала, ручку которого он нежно поглаживал. Это несправедливо. Это он должен умереть. А он подошел ко мне вплотную. Так, что я чувствовала его дыхание, и наклонился к моему уху.
– За все нужно платить, – шепнул он. – Цена за бессмертие – твоя жизнь, истинная! Твоя короткая жизнь…
Его последние слова потонули в моем крике. Острая боль пронзила мою грудь, я не могла дышать. Он не убил меня сразу, и я знала почему. Ему мало лишить меня жизни, клинок создан не для этого. Не только для этого. Я еще жива, но не могу дернуться, пошевелиться и даже вздохнуть.
Я приоткрыла зажмуренные веки и увидела, как он с довольной улыбкой наблюдает за тем, как из моей раны по кинжалу вытекает моя сила. Радужная, мерцающая искрами сила текла прямо в черную чашу и уплотнялась на ее дне. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся.
– Я хочу сделать тебе прощальный подарок, – сказал он. – Только назови свое имя.
Пусть знает, кто желает его смерти больше всего на свете. Я найду, как отомстить даже с того света, и тогда он вспомнит…
– Чара… Чароиталь… – произнесла из последних сил, с ненавистью глядя ему в глаза.
Голубые прозрачные глаза смотрели на меня с ликованием, садистская улыбка делала его лицо еще страшнее, но я не отвела своего взгляда.
А моя сила уже перестала вытекать из раны. Ее больше нет. Совсем нет. Ощущение пустоты и безысходности затопило душу.
– Спасибо, – ухмыльнулся он и вогнал кинжал в мое сердце до конца. Я попыталась закричать от ужаса и боли, но не смогла, крик застрял в горле вместе с дыханием. Вместе с последним вдохом по лезвию кинжала пробежал зеленый огонек, превратился в зелененькую капельку и упал на дно ритуальной чаши, в которой уже все плотнее сжималась моя сила…
Сжималась, сжималась, сверкнула вспышка, и на дне теперь лежал невзрачный сиреневый камушек. Он слегка пошевелил подставку, и он забренчал, подпрыгивая.
– Так вот ты какая, Чара…
Положил камушек на ладонь, рассматривая.
– Я обещал подарок, – улыбаясь, проговорил он и сжал камень в кулаке. – Теперь твое имя будет известно в веках. Им будут называть всех твоих сестер. Теперь никто не узнает, откуда я взял чароит…
А я сама не поняла, как так оказалось, что я смотрю на это словно со стороны, и не могла произнести ни слова. Только в последний раз посмотрела на тело девушки, прикованной к алтарю. Хрупкая фигура, одетая в белое платье, залитое кровью. Голова безжизненно болтается, потому и не видно лица. Но я уже поняла, что это не мое тело… Волосы были рыжими… Так, может, для меня еще не все потеряно?..
– Теперь у тебя мое имя, а у меня твое, и мы теперь одно целое, – услышала я знакомый женский голос у себя в голове перед тем, как проснулась в холодном поту. Мой? Этот голос мой?! – А значит, я свободна и могу мстить…
Я открыла глаза. Уверена, в них до сих пор отражался пережитый ужас. Сердце бешено колотилось, а в голове эхом стучали последние слова: «Мстить… мстить… мстить…» Как хорошо, что уже рассвет! Ложиться спать снова было страшно.
Я села на кровати и в первых розово-золотистых лучах солнца внимательно посмотрела на свою подвеску. Камень как камень. На вид – ничего примечательного. Он даже не похож на драгоценный. Если бы такой валялся на земле, а я шла мимо, то даже не заметила бы его. Но теперь, когда я узнала… Он вызывал в моей душе трепет, боль и… уважение.
– Ты была живой, – задумчиво произнесла я вполголоса, разглядывая чароит. – Ты не камень, ты концентрированная сила и душа девушки…
Чароит коротко вспыхнул, по-видимому, соглашаясь. И что мне теперь с этим знанием делать?
– Вот тебе и единственное в мире месторождение… – вздохнула я. – Интересно, где он держит остальную коллекцию?..
Конечно, Чара ответить не могла. Да, теперь я знала и ее полное имя, но очень уж привыкла к старому сокращенному. Тем более раз она сама его приняла, я продолжала называть ее так.
Постаравшись выкинуть все лишние мысли из головы, я оделась и вышла из комнаты. Куда именно собиралась пойти в такую рань, еще не решила, но надеялась никого не встретить по дороге. Целью прогулки как всегда был артефакт.
До самого завтрака я плутала по замку. Изредка мимо проходили грумы, но они меня не волновали. Я так ничего и не нашла. И днем не нашла. И вечером.
За завтраком Ассариен рассуждал на философские темы относительно важности и ценности человеческой жизни. Я почти не слушала, вспоминая свой сон. Потом не выдержала и спросила:
– Правда ли, что чароит можно найти только на дне этой реки?
– Правда, – если он и удивился вопросу, то вида не показал. – Даже искать не надо, он весь в одном месте.
– Разве это возможно? – прикинулась я ничего не понимающей.
– О да! – в голосе зазвучало самодовольство. – Я потратил много времени, чтобы собрать все экземпляры. Каждый стал для меня чем-то особенным…
Я поежилась от охватившего меня озноба. При обладании знанием об истинном происхождении камней его слова звучали ужасно.
– А… – охрипла даже, пришлось сделать паузу и прокашляться. – А… Их у тебя много?
– Тысячи! – Король не скрывал гордости, а я с трудом подавила волну ненависти. Тысячи жизней невинных! Он чудовище!
Он не заметил перемены в моем состоянии и продолжал рассказывать. Видимо, собеседников обычно у него не наблюдалось.
– У каждого камня своя роль. Своя, только ему характерная сила. А вместе – непобедимая мощь, неограниченный источник энергии. Это идеальный… – он запнулся, подбирая слово. – Минерал… Я его ценю. Для каждого свое место в моей коллекции, а этот мне особенно дорог.
Он подошел и коснулся моего кулона.
– Я не мог не заметить его пропажи. Он и привел тебя ко мне. Это очень необычный камень… – голос его стал жестким. – Благодаря ему я всегда знаю, где ты находишься, поэтому прекращай обыскивать мой дом. Все равно ничего не найдешь, кроме проблем. Ты же помнишь условия, на которых я забрал тебя у Сайгера? Или ты по нему соскучилась?
– Н-нет… – торопливо сказала я, судорожно сглотнув. – Не соскучилась…
– Думаю, мы друг друга поняли, – согласился Король и оставил меня одну, удовлетворенный моим перепуганным видом.
Я обессиленно опустилась на кресло и закрыла глаза руками. Так глупо попасться, он наверняка догадался, что я ищу. Вдохнула, выдохнула. Успокоилась и приняла решение. Буду играть по его правилам…
С тех пор на поиски артефакта я стала выходить без кулона на шее. Он оставался в комнате под подушкой, а я выкраивала ото сна часы перед рассветом и продолжала свое дело, только стала осторожнее и не попадалась на глаза слугам.
В одно не очень прекрасное утро я и нашла эту комнату. Странно, что она оказалась не запертой, видимо, у себя в замке королю некого опасаться. Я мышкой прошмыгнула за невзрачную дверь и оказалась в длинной светлой комнате, стены которой от пола до потолка были усыпаны сиреневыми камушками с зелеными вкраплениями. Солнце играло на их неправильных гранях, и вся комната переливалась. Здесь не было ни единого предмета мебели, только чароитовые стены.
Я прошла по всей комнате, касаясь ладонью этих стен. Даже сквозь браслеты, сдерживающие силу, ощущалось, как под моими пальцами пульсирует энергия камней. Ассариен поскромничал. Здесь не тысячи, здесь десятки тысяч, если не больше! И каждый камушек – чья-то оборванная жизнь, чьи-то несбывшиеся мечты, чья-то томящаяся в неволе душа…