Никита не мог этого не знать. Наверняка, сидит сейчас дома и смеется над ней… Семеныча не то, что через неделю, через год не удастся перевести на «ты». Да что там, Ольга не была уверена, что ему и деревенские-то «тыкают». Теперь придется проигрывать с высоко поднятой головой… А интересно, зачем Никита попросил ее о визите в школу? Что это ему даст? И почему он не попросит отца… Нет! Ольга тряхнула головой, унимая неожиданное любопытство. Чужая семья — чужие тайны.
Следующие несколько дней отняли у нее все силы. Высосали до капли, как голодный вампир. Мало того, что неприятности сыпались от каждого поставщика, а начальство звонило и обещало в скорости приехать с проверкой, так еще и одолела простуда.
Ольга пять лет не позволяла себе болеть. Ни разу. Стойко переносила и общественный транспорт, и самых разных клиентов. Прививалась современными вакцинами от гриппа, раз в год выезжала к морю и чувствовала себя огурцом. А с этим переездом совершенно забыла о профилактике — и вот результат! Одна единственная шмыгающая Валентина, супруга Федора, — и у Ольги засвербило в носу, запершило в горле, а в кровь будто впрыснули жидкого свинца. Хотелось забиться в уголок и никуда не вылезать. Но вариантов не было: ни ассистента, ни заместителя она еще не наняла. Ждала, пока к проживанию подготовят второй этаж, потому что не хотела жить с чужим человеком стенка к стенке. Да и питание пока обеспечить не могла… Сначала кухня и повар, потом — остальной персонал.
А с кухней опять пошли проблемы. Поставщик звонил каждый день и в красках расписывал, что плиты с вытяжками привезут завтра. Один единственный день отсрочки. Последний раз. И хорошо было бы их послать, но она в какой-то момент почувствовала смертельную усталость и не могла себя заставить искать другую компанию. Опять с нуля… Боже упаси. А чем тогда кормить руководство? И кто приедет? Все? Или только Павел Борисович? Хорошо бы еще и Ленусик: ночи здесь темные, тихие, а поля и леса — широкие. Закопать бы где-нибудь гниду, никто и не заметит.
Единственным, что держало Ольгу на ногах, был растворимый напиток от гриппа. Пила четыре раза в день, как в Москве кофе. И только после этого заставляла себя снова вскакивала в атаманское седло.
Разумеется, и спор с Никитой, и заказ у резчика по дереву, и история с профлистом вылетели у Ольги из головы. Она только велела таджикам сгрузить разобранный забор на окраине деревни и думать обо всем забыла.
Вспомнила, лишь когда лоб в лоб столкнулась с Павлом Семеновичем. Тот, видно, собирался по делам: вырядился в дубленку, в кепку с ушами на завязках и гордо полировал свой вишневый автомобиль.
— А, Ольга Михайловна, день добрый, — приветливо кивнул он. — Мы как раз заканчиваем с забором. Представляете, на всех хватило кроме Сидорова.
— Ивана? Столяра? — нахмурилась Ольга.
— Ну, не то, чтобы не хватило, — туг же исправился Павел Семенович. — Но с ним пока лучше не связываться.
— Как так?
— Скажем так… — Павел Семенович зачем-то оглянулся и понизил голос. — Он не в той кондиции.
— Но у меня же заказ… Наличники, вывеска…
— Ну, будете знать на будущее. Что поделать, что поделать…
Ольга поспешила к мастеру. Ей не верилось: как такое могло случиться? Ведь последний раз, когда она его видела, он был абсолютно трезв, даже обрадовался новым возможностям. С чего бы ему уходить в запой?..
— Ольга Михайловна! — окликнул ее звонкий голос.
Она обернулась: ее догонял Никита.
— Ты чего?
— Вы проиграли! — с ходу выпалил он, сверкая довольными глазами.
— Но как… — она прищурилась. — Ты что, следил за мной?!
— Нет, честное слово! Мимо проходил… И вспомнил, что прошла неделя… — парень замялся.
— Знаю я таких «мимокрокодилов»! Специально мне этого… жука подсунул?
Никита расхохотался.
— Папа так же про него говорит.
— Ну точно, специально! — Ольга покачала головой. — Сплошное надувательство!
— Ладно, как хотите… — Никита заметно сник. — Ясно же, что для вас это была шутка.
— Постой, — примирительно сказала она, когда он уже собрался уходить. — Я не отказываюсь. Проиграла — и проиграла.
— Что, правда?
— Правда. Когда мне надо приехать? И зачем?
— Это минут на пятнадцать. Приезжайте в любой будний день часа в два — у нас как раз обед заканчивается, потом внеурочка. И с папой не встретитесь, он меня забирает после четырех.
— А зачем? — настойчиво переспросил она.
— На месте скажу. Правда, от вас ничего такого не потребуется.
— Договорились, — она отстранилась, закрылась рукой и чихнула. — Извини. Я буду. Постараюсь завтра.
— Отлично! Я вам адрес кину в почтовый ящик, — Никита повеселел и, сунув руки в карманы, пошел в сторону дома.
А Ольге еще предстояло выяснить, что же случилось с ее талантливым самородком.
Ответом на этот вопрос стал запах. Когда на стук никто не отозвался ни в доме, ни в гараже, и она приоткрыла дверь мастерской, мощный перегар едва не сбил ее с ног.
Ольга умела держать себя в руках и сохранять невозмутимое выражение лица несмотря ни на что. И в гостинице случалось всякое: подвыпивших клиентов рвало на ковер, дети ходили под себя. И пусть в Венере Рояль работали вытяжки и автоматические освежители воздуха, подобные вещи так просто не выветривались. И никогда она не позволяла себе поморщиться, отвернуться или зажать пальцами нос.
Но тут не помогли бы никакие курсы актерского мастерства. С порога Ольга закашлялась, побрызгала духами на шарф и натянула его на нос. Пусть она уже почти ассимилировалась: ходила в утепленных джинсах и алом пуховике, рассчитанном на экстремальный альпинизм, косметичка по-прежнему всегда была при ней.
Ивана она заметила не сразу. Точнее, увидела бесформенную кучу на полу, но даже не догадалась поначалу, что это и есть ее неограненный алмаз. А вот когда куча издала странный звук, то ли хрюканье, то ли кашель, сомнений не осталось.
Мастер был в забытье. На лице засохли следы рвоты, на одежду было страшно смотреть. Кругом валялись бутылки, от штанов разило мочой. Лицо посерело и осунулось, щеки покрылись щетиной. Она попыталась его коснуться, но сама чуть было не стала жертвой тошноты. Он что-то промычал и перевернулся на бок.
Ольга выскочила на улицу, глотнула свежего воздуха. Достала мобильный и вызвала прораба с двумя рабочими.
— Отнесите этого человека в дом, — велела она, когда подоспела подмога. — Дальше объясню, что делать.
— Нам за это не платят! — возмутился прораб, пока молоденький работяга старательно прятал нос за воротником.
— Отдам своими. Две тысячи сверху.
— Три.
— Три тысячи и новая бригада?
— Ладно, две, — он зыркнул на нее недобро, но все же взялся за дело.
— Аккуратнее, он же живой человек! — Ольга отступила в сторону, пропуская процессию, и чуть не споткнулась о какую-то бутылку. — Черт поде…
Слова застряли у нее в горле. На полу лежала Бехеровка. Точно такая же бутылка, как та, что стояла непочатой у нее дома. И вряд ли такое продавалось в сельском универмаге.
Макс! Это он! Не мог не знать про то, что Сидоров — запойный алкоголик. Видимо, кто-то из деревенских проболтался насчет ее заказа, и Беглов решил все запороть… Но ведь это низко! Нет, не просто грязный бизнес, тут Ольгу было нечем удивить. Но использовать в своих целях больного человека?! Который вообще здесь ни при чем? Просто, чтобы показать, что местные не просыхают? Подло даже для такого ничтожества, как Максим.
Она смотрела, как рабочие, ругаясь и кашляя, тащат Ивана к ее отелю. Максимум, чего добился фермер, небольших затрат на сверхурочные. Наличники никуда не торопятся. А вот спасти мужика она успеет.
Ей потребовалось немало внутренних сил для того, чтобы на следующий день после того, как Ивана забрали в частный вытрезвитель, поехать в гимназию Никиты. И не только потому, что голова звенела пустым чугунным горшком, а нос задышал только после половины флакона самого концентрированного спрея. Она убеждала себя: мальчик не виноват в поступках отца. И не стоит сваливать на него личные разборки. Однако раздражение уже ворочалось внутри, как разбуженная кобра, и Ольга решила выйти из ситуации красиво. Она придет туда в том виде, в котором когда-то появлялась на Якиманке. Эх, как же давно, кажется, это было… Сделает то, что ребенок просит, а потом скажет, что лучше им с этого момента не общаться. А с Максом она еще разберется. Поганец получит свое за то, что сотворил с Иваном, вот только она немного подлечится и придет в боевую форму…
— Вы правда пришли, — утвердительно сказал Никита, когда она появилась в фойе школы.
В бумажке с адресом он оставлял еще и номер своего мобильного и теперь, после контрольного звонка, вышел встречать ее к охране.
— Давай быстрее, — холодно отозвалась она. — У меня сегодня еще много дел.
Нет, Никита не сделал ей ничего плохого и такого обращения не заслужил. Но она знала по многолетнему опыту: люди гораздо легче переносят разрыв, когда у них есть повод злиться. Именно таким тоном она когда-то увольняла персонал.
— Все просто. Зайдете ко мне в класс как будто по делу… Ну, скажете, что я забрал ваш ключ, например.
— И все?
— Да. Вот только… — он смутился, но взял себя в руки и посмотрел ей прямо в глаза. — Вам придется побыть моей мамой.
Глава 10
— Максим Степанович, мне необходимо с вами срочно переговорить, — голос учительницы жег ухо, как ватка с камфорным спиртом.
— Что случилось? — уныло спросил Макс.
— Это не телефонный разговор. Жду вас сегодня после уроков.
Худшие опасения отца начинали сбываться. Сначала ребенок подрался, потом стал грубить и закрываться в комнате, и теперь вот снова на ковер. И даже предупредили заранее, прошлый раз такого не было! Видать, и правда что-то серьезное.
В школу Макс ехал быстрее обычного. Не то, чтобы не мог дождаться встречи с палачом от образования, но с детства предпочитал быстрее сдирать пластырь. Чем неприятнее процедура, тем скорее лучше с ней закончить.