Первый президентский срок Клинтон провел без собаки, но во втором решил все же завести пса. Породу Билл, Хиллари и Челси выбирали вместе. «Челси хотела завести миниатюрную собачку, которую можно было везде брать с собой, — писала Хиллари в «Живой истории», — а Биллу нужна была крупная собака, с которой он мог бы бегать.
Мы все обсудили и в конце концов решили, что для нашей семьи и Белого дома больше подойдет лабрадор — и по размерам, и по темпераменту».
В декабре 1997 года Клинтоны приобрели трехмесячного щенка шоколадного лабрадора у вашингтонского адвоката и заводчика Тони Харрингтона. Во время первой встречи щенок тут же заковылял к президенту. Все были растроганы. «Нам оставалось только придумать ему имя», — продолжает Хиллари. Билл Клинтон назвал щенка «Бадди» в честь своего недавно умершего двоюродного деда Генри Орена Гришэма, у которого было прозвище «Бадди». Клинтон всегда говорил, что тот оказал на него огромное влияние.
Прежде чем дать щенку имя, Клинтоны побеседовали с одним из камердинеров Белого дома — Бадди Картером, чтобы узнать, не будет ли он возражать против такого тезки. Картеру идея «понравилась», и он очень сдружился с собакой. Через несколько месяцев, когда Бадди-пса отправили к ветеринару на кастрацию, Бадди-камердинер покачал головой и пробормотал: «Сегодня плохой день для Бадди. Совсем плохой!»
Президент Клинтон быстро сдружился с лабрадором. Вспомнив слова Трумэна, пресс-секретарь Клинтона Майк Маккарри сказал: «Президенту захотелось иметь в Вашингтоне верного друга». Бадди стал первым и пока что единственным лабрадором в Белом доме.
«Мы принесли в Белый дом свои семейные традиции, любимые картины и личные сувениры, чтобы сделать резиденцию более комфортной, — писала Хиллари Клинтон о переезде в Белый дом. — Но все было тщетно… пока Бадди не ворвался к нам со своими игрушками и костями. Только тогда Белый дом стал нашим домом. Собаки это умеют».
Бадди быстро вписался в распорядок дня Билла Клинтона. Он спал у ног президента в Овальном кабинете и оставался с ним допоздна. Вместе с Биллом он гулял по лужайке Белого дома и сопровождал его в Кемп-Дэвид. Он присутствовал при исторических мирных переговорах между Израилем и Палестиной в 1998 году, которые вели Нетаньяху и Арафат. Бадди перенял многие черты своего хозяина. «Он любил людей, излучал радость и оптимизм и обладал способностью сосредоточиваться и концентрироваться с поразительной интенсивностью», — писала Хиллари. Когда разразился скандал с Моникой Левински и Билл подвергся всеобщему осуждению, только Бадди составлял ему компанию. У Бадди было два увлечения — теннисные мячики и еда. Он мог бегать за брошенными мячиками, пока не падал без сил, а потом поднимался и отправлялся на поиски ужина.
Поскольку вся семья увлеклась новым любимцем, взятый из приюта кот Сокс чувствовал себя обделенным. Долгая вражда между Бадди и Соксом стала достоянием общественности. Конфликт настолько обострился, что одному из животных пришлось уйти: Сокса отдали бывшему личному секретарю Клинтона, Бетти Карри.
Как и у Сокса, у Бадди были клубы поклонников и собственные Интернет-сайты. В книге «Дорогой Сокс, любимый Бадди: Детские письма домашним животным президента» Хиллари Клинтон рассказала, как обрабатывали почту Бадди и Сокса в Доме американских солдат и летчиков.
Когда истек второй срок президента Клинтона, семья вернулась в свой дом близ Чаппакуа, штат Нью-Йорк. Бадди и тут чувствовал себя прекрасно — гулял на поводке и бегал за теннисными мячиками. К сожалению, жизнерадостность Бадди погубила его. 2 января 2002 года он, играя, выбежал на улицу из особняка Клинтонов и бросился за машиной. Охрана не успела его поймать, и он погиб под колесами автомобиля. Его доставили в ветеринарную клинику, но спасти собаку не удалось. Чета Клинтонов в то время находилась в отъезде.
«Мы глубоко опечалены смертью Бадди, — говорилось в заявлении Клинтонов. — Он был верным другом и доставил нам много радости. Мы будем очень скучать по нему».
В 2005 году Клинтоны взяли другого шоколадного лабрадора, Симуса.
Большим любителем лабрадоров является и другой американский политик, Генри Киссинджер. В 1988 году его палевый лабрадор Тайлер умер от рака. Сердце Киссинджера было разбито. Это событие показало всем, что славящийся своей жесткостью советник по национальной безопасности, работавший с президентами Ричардом Никсоном и Джеральдом Фордом, вовсе не так уж суров. За собакой ухаживал Грегори Макивен. Он был поражен, увидев, как Киссинджер, не думая о своем роскошном шелковом костюме, опустился на колени перед больным Тайлером и стал шептать ему на ухо, как он его любит.
Когда Киссинджер был госсекретарем, он иногда брал лабрадора с собой в офис. Многим известным американским дипломатам в бытность их помощниками господина Киссинджера выпадала сомнительная честь выгуливать его собаку на улице. Один из соседей Киссинджера в Нью-Йорке вспоминает, как тот вывозил своего больного черного лабрадора на прогулку в «открытой красной детской тележке».
Позже Киссинджер завел другого черного лабрадора, Абигайль.
В 1994 году Киссинджер сумел спасти лабрадора-ретривера, которого должны были усыпить за нападения на почтальонов. Пятилетний лабрадор Смоки из Дэнвилла, штат Вирджиния, был признан виновным в нападениях на трех почтальонов (но ни одного из них он не покусал). Он стал первой собакой, подпавшей под действие сурового местного закона: «нападение на трех почтальонов — и собака подлежит усыплению». Смоки должны были усыпить, но в дело вмешались политики. Сорок членов итальянского Сената подписали петицию в защиту Смоки. Всемирно известный благотворитель Генри Киссинджер добился от судьи следующего приговора: «Вернуть собаку хозяину и предложить почтальонам найти другой маршрут».
У вице-президента США Дика Чейни (2001–2009) было два лабрадора — черный Джексон и золотистый Дейв. В 2011 году Дейв попал во все газеты. Прямо на глазах у гостей он набросился на склочного скотч-терьера Барни, принадлежавшего президенту Джорджу У. Бушу. После этого лабрадор был изгнан из главной резиденции Кемп-Дэвида. Дейв регулярно сопровождал Чейни в летнюю президентскую резиденцию в Мэриленде и Лорел-Лодж, где обычно проходили официальные обеды и совещания. «Стоило нам войти в дом, как Дейв сразу заметил собаку президента, Барни», — рассказывает Чейни в своих мемуарах «В мое время». И тут же началось «непрерывное преследование». Дейв явно разделял нетерпимость своего хозяина к терроризму и решил нанести превентивный удар, чтобы нейтрализовать терьера. Собаки стали драться прямо в столовой, где как раз завтракали жены нескольких членов кабинета.
— Что происходит? — спросил президент, увидев это безобразие.
Вопрос был вполне уместным. Чейни успокоил Дейва лакомством со стола, а затем увел его в дом, отведенный ему и его жене Линн.
«Вскоре раздался стук в дверь, — пишет мистер Чейни. — Это был управляющий резиденцией. «Мистер вице-президент, — сказал он. — Вашей собаке запрещено находиться в Лорел».
В защиту Дейва, кстати, сохранились видеозаписи, подтверждающие агрессивность Барни. В 2008 году Барни укусил репортера агентства Reuters, причем так сильно, что раной пришлось заниматься врачу Белого дома.
* * *
Когда не умевший плавать французский император Наполеон Бонапарт упал с корабля в море, жизнь ему спас ньюфаундленд. С этого времени все главы Франции держали собак, причем их отношения с собаками были гораздо лучше, чем с людьми. «Вот, господа, — сказал Наполеон, благополучно добравшись до берега с помощью ньюфаундленда, — собака преподала нам урок человечности». Генерал де Голль однажды сказал (эту фразу приписывают многим известным людям, не только Гарри С. Трумэну): «Чем лучше я узнаю людей, тем больше люблю собак».
Собаки всегда сопровождали французскую знать. Сегодня они стали символом власти демократически избранных политиков. И чаще всего предпочтение отдается лабрадорам. Такой выбор может показаться странным. Лабрадор — не самая подходящая собака для французского президента. Лишь немногие характеристики лабрадоров подходят французам: верный, послушный, игривый, веселый, жизнерадостный, обаятельно наивный, буржуазный, надежный и преданный.
И все же у каждого французского президента с начала 70-х годов был хотя бы один лабрадор.
У Валери Жискар д’Эстена было два черных лабрадора: шоколадный Джугурта и черный Сандрингем Самба, подаренный английской королевой в 1976 году (Самбу дрессировали подчиняться английским командам — так язык Шекспира и Черчилля проник в высшие политические круги Франции). Уйдя на покой, д’Эстен купил еще двух лабрадоров: Боли и Тайфуна. ‘Il poursuit: ‘Ce sont des chiens trиs accueillants. Quand je reviens, ils sautent en l’air de joie. Je n’ai jamais rencontrй d’кtre humain qui, lorsque je reviens, saute avec une telle allйgresse’.«Это очень дружелюбные собаки, — говорил бывший президент. — Когда я возвращаюсь домой, они прыгают от радости… Я никогда не встречал человека, который бы мог прыгать от радости при моем возвращении». Сегодня в доме бывшего президента живет «очаровательный» золотистый лабрадор-ретривер Спини. В 2014 году собаке была сделана операция, что очень обеспокоило и хозяина собаки, и всех ее многочисленных поклонников.
Лабрадоров любили и держали Франсуа Миттеран (черная самка Балтик), Жак Ширак (черный самец Маску) и Николя Саркози (песочного цвета самка Клара). У Миттерана был также черный лабрадор Нил. Отношение к собакам стало вопросом политическим, когда во время избирательной кампании 1988 года Жак Ширак весьма жестко критиковал Миттерана за повышение налога на питание для собак.
Балтик, лабрадор Миттерана, обычно бегала по всему Елисейскому дворцу. Даниэль Гамба, автор воспоминаний о президенте, пишет, что без собаки жизнь во дворце замирала. В январе 1996 года во время похорон Миттерана Балтик шла рядом с гробом в составе государственного кортежа и сопровождала его из Парижа к месту последнего упокоения в Жарнаке.