Не невеста Холл-Льюиса.
Может, это и не та семья, которую они планировали, но ребенок уже был. Ребенок от другого мужчины. Брэнд сунул руки в карманы джинсов. Он смирится. Это гораздо проще, чем возможность жить без Клеа.
Приняв такое решение, Брэнд ощутил, как чудовищное напряжение внутри его начало слабеть.
Он не позволит Холл-Льюису отнять у него Клеа! Брэнд вернулся домой, чтобы остаться.
Клеа вошла в погруженный в полумрак дом.
Канделябры отбрасывали слабые тени в углах прихожей, и ее каблуки застучали по темным деревянным доскам, когда она подошла к покрытой ковром лестнице.
Кертис уже, наверное, выключил верхний свет, оставив лишь приглушенный свет лампы на серванте, чтобы осветить ей путь.
В конце коридора виднелась слегка приоткрытая дверь в спальню. Клеа знала, что кровать уже заправлена. Широко распахнув дверь, Клеа направилась к неясному силуэту кровати и присела на ее край.
Выскользнув из туфель на высоком каблуке, она наклонилась и включила светильник.
Встав, Клеа расстегнула молнию на черном платье и стянула бретельки с плеч.
— Стриптиз — не совсем то, что я подразумевал, но пусть это тебя не останавливает.
Клеа обернулась, прижимая лиф платья к груди, и уставилась на мужчину, лежащего в большой кровати, скрестив руки за головой.
— У меня чуть сердечный приступ не случился. Что ты здесь делаешь? — спросила она, ее сердце все еще колотилось от страха. — В моем доме?
— Жду тебя.
— Ты без одежды!
Его рот скривился.
— Ты забыла — я всегда сплю голый.
Клеа вспыхнула. Она видела Брэнда голым миллион раз. Они занимались любовью. Страстной любовью. Так почему же всего одно слово сейчас заставляет ее трястись, как девственницу?
Брэнд улыбался, словно кот, наевшийся сметаны, и эта улыбка натолкнула Клеа на мысль: он знает, что слово «голый» ее смутило. Несомненно, он произнес его специально, чтобы вызвать именно такую реакцию.
Клеа крепче сжала платье, прикрывающее грудь.
— Убирайся из моей кровати, — сказала она быстро.
Что бы ни было у Брэнда на уме, она не собиралась прыгать к нему в постель.
— Нашей кровати, — уточнил Брэнд и хрипло прошептал: — Только не говори мне, что твой жених спит в пижаме.
Уже приготовившаяся с жаром отрицать, что у нее есть жених, Клеа в самый последний миг вспомнила: она сама сказала Брэнду, будто выходит замуж за Гарри. Пришлось ей прикусить язык.
Она откинула голову назад и парировала:
— А ты не думал, что, придя сюда, можешь наткнуться на него?
— Думал. — Глаза Брэнда вспыхнули, став ярко-бирюзового оттенка. — Честно говоря, я с нетерпением ждал встречи.
Клеа внимательно посмотрела на опасный блеск в его глазах.
Может, она зря заявила Брэнду, что выходит замуж за Гарри? Не подвергает ли она этим ни в чем неповинного Гарри опасности?
Между тем он откинул уголок покрывала приглашающим жестом:
— Но твоего жениха здесь нет, а ты уже почти раздета. Брось это платье. Давай, присоединяйся!
Ее сердце екнуло.
— Ни за что!
Его губы изогнулись в вызывающей улыбке.
— Я должен подойди и заставить тебя?..
Клеа задрожала от откровенного обещания в его взгляде. Брэнд сделает это. И он голый под этой простыней…
— Ты совершенно невыносим! — Натянув платье выше груди, она бросилась из комнаты. — Это зашло слишком далеко. Я собираюсь принять душ, и когда выйду из ванной, тебя здесь не должно быть. Можешь выбрать любую гостевую спальню, а это моя комната!
Когда она захлопнула дверь ванной, услышала его ворчание:
— А это моя кровать. И ты моя жена — даже если забыла об этом.
Глава 7
Даже сильная струя воды не смогла прогнать охватившее Клеа возмущение.
Как Брэнд посмел прийти в ее дом, лечь в ее кровать, развалиться на ее подушках, словно покинул этот дом только вчера? А потом имел наглость напомнить ей, что она все еще его жена? Это не она бросила его!
Клеа подставила лицо под струю горячей воды. Мужчина, лежащий на ее подушках в соседней комнате, бесконечно далек от того, за которого она вышла замуж.
Этот человек презирал ее. Этот человек нарушил клятвы, которыми они обменялись.
Выключив воду, она выдавила гель на трясущуюся руку и намылила тело. Это действие успокоило ее. Она распределила мягкую пену по налитым изгибам груди, которая становилась все чувствительнее, и, двигаясь ниже, нежно потерла недавно наметившийся животик.
Едва уловимый трепет — словно порхание крыльев невидимых бабочек — заставил ее руки замереть. Захватывающие ощущения, начавшиеся две недели назад…
Ребенок шевелился!
Ребенок, зачатый, чтобы зародить семью, которую она и Брэнд когда-то мечтали создать. Тогда она не сомневалась в его любви…
Они поженились через месяц после знакомства, а десять месяцев спустя Брэнд исчез. Тот, за кого она молилась и кому верила все эти годы. Но знала ли она Брэнда вообще? Любил ли он ее так, как ей казалось?
Клеа поежилась и открыла кран. Поток горячей воды хлынул на нее, унося с собой невыразимые муки.
Одно Клеа знала наверняка: она не будет делить с ним постель. Не сегодня. До тех пор пока не получит ответы на вопросы.
Возможно — никогда.
Шум воды в ванной смолк.
Брэнд напряженно следил за дверью, ожидая, что она вот-вот откроется.
Наконец Клеа вышла — призрачное видение, закутанное в большое банное полотенце. Бледная кожа плеч блестела от влаги.
Он тут же закрыл глаза. По мягким шагам по ковру понял, что она приближалась к кровати.
Брэнд ждал, давая ей время.
Она остановилась рядом с кроватью. Затем сказала:
— Брэнд, ты спишь?
Он не ответил и сосредоточился на том, чтобы дышать медленно и равномерно. У него было много практики за последние несколько лет — оттачивал технику, чтобы обмануть даже самых зорких охранников.
Клеа резко вздохнула:
— Ты не можешь здесь спать.
Несмотря на ее раздражение, Брэнд не был намерен спать где бы то ни было еще. Это была его кровать, а Клеа была его женой. В конце концов она смирилась с фактом, что он не собирается уходить. Чем раньше она оправится от своих обид, тем лучше для них обоих.
— Вставай.
Она дотронулась до его плеча, ее пальцы, слегка влажные после душа, показались ему удивительно нежными. Брэнд усилием воли заставил себя не реагировать.
— Ты слишком тяжелый, чтобы я могла тебя сдвинуть. Полагаю, ты на это и рассчитывал?
Матрас немного осел, когда она села на край.
— Мне следует позвать Кертиса, чтобы он помог вывести тебя. Сам будешь виноват, когда весь дом узнает — я силой выставила тебя из своей спальни.
Его глаза слегка приоткрылись.
Она сидела к нему спиной, ее волосы разметались по спине, искушая коснуться их. Не может быть, чтобы Клеа серьезно говорила о том, чтобы выгнать его с помощью прислуги. Это даст пищу подлым сплетням, которых она всегда тщательно избегала.
В тусклом свете прикроватной лампы он видел: ее голова наклонена, плечи поникли. Она выглядела измотанной. Брэнд очень хотел откинуть покрывало, сбросить влажное полотенце с ее тела, уложить Клеа рядом с собой. Но тогда она узнает, что он не спит, — и они снова окажутся в ловушке.
Поэтому он подавил этот порыв, продолжая коситься на нее из-под полузакрытых век. Он собирался выиграть этот раунд. У Клеа нет другого выбора, кроме как лечь в постель рядом с ним, — она поймет это достаточно скоро.
— Что ты здесь делаешь? Зачем ты вернулся, Брэнд?
Он уже и сам не знал. Годами его единственной целью было вернуться к Клеа. В прошлом году, когда пришло известие, которое испугало Акама, Брэнда сильно избили. Он понял: его похитители на пределе. Подпитывая растущую паранойю Акама, Брэнд добился своего освобождения. Его похититель предоставил транспорт, чтобы поехать на север. Вооруженный кое-как начерченной картой, Брэнд направился в горы в поисках банды курдских контрабандистов, о которой ему рассказал Акам. Три дня изнурительного путешествия под палящим солнцем привели его в деревню, где они жили. Там ему помогли — и задержали на несколько месяцев, прежде чем он пересек границу в горах.
Оказавшись в Турции, Брэнд получил два поддельных паспорта — один на свое имя и другой для передвижения, для долгого пути в Америку.
Двоюродный брат Акама, Ахмед, предупредил Брэнда не использовать паспорт с его именем, иначе поднимется тревога в некоторых правительственных органах. И даже несмотря на то что документ был фальшивым, сам факт обладания паспортом на свое собственное имя убедил его: Брэнд Ноубл все еще существует.
Он ожидал…
Брэнд зажмурился. Какая, к черту, разница, чего он ожидал? Он приехал домой в надежде принять с распростертыми объятиями прежнюю жизнь, а нашел Клеа, похоронившую его. Он вернулся к жене, оказавшейся беременной и собирающейся выйти замуж за другого мужчину.
Он должен переубедить ее.
Клеа наклонилась к нему. На какую-то секунду Брэнд подумал, что она собирается его обнять или даже поцеловать. На мгновение он даже перестал дышать…
Но Клеа ничего не заметила. Она была занята, взбивая подушку.
Брэнд потерял терпение. Он хотел вернуть жену обратно. Издав тяжелый вздох, он повернулся к ней. Все еще притворяясь, будто спит, Брэнд забросил руку на ее спину и притянул к себе.
Она резко отодвинулась, и его рука упала. Сквозь полузакрытые глаза он увидел кусок шелка, смятый в ее руках. Брэнд отвернулся.
За его спиной Клеа пробормотала:
— Ну все. Я буду спать в детской, а ты можешь отправляться в ад!
Выключив прикроватную лампу, Клеа погрузила комнату во тьму. Брэнд слышал, как она тихо прошла по ковру, а затем дверь в спальню захлопнулась.
Брэнд вздрогнул и открыл глаза во всепоглощающей тьме.
Черт! Не на такой результат он рассчитывал, когда вернулся сегодня домой.
Перевернувшись на спину, он уставился в темноту. Это будет долгая ночь.