Клеа не знала, но не было нужды отправлять его в ад — он уже был в нем. Адом для Брэнда оказалось одно жаркое пустынное место, где от жажды и отчаяния иссыхали сны и умирали мечты.
Только сила его желания вернуться домой к Клеа давала ему силы продолжать бороться. И у него получилось…
Правда, вместо дома Брэнд оказался в еще худшем аду, чем тот, который оставил позади.
Брэнду не потребовалось много времени, чтобы понять, почему Клеа перевела свои средства в другой банк.
Тед Уолтерс, банкир, который отказался отвечать на его звонки, был одет в черный костюм. На носу его сидели очки, и от него веяло таким высокомерием, что Брэнд яростно стиснул зубы. На стене позади черного кожаного кресла руководителя, в котором сидел Уолтерс, висели в рамках дипломы об ученых степенях банкира.
Скосив взгляд на сидящую рядом Клеа, Брэнд пытался понять, испытывает ли она такое же раздражение от самомнения этого типа? В шелковом платье нефритового цвета, сложив руки на коленях, Клеа выглядела невозмутимой и совершенно спокойной.
Брэнд переключил внимание обратно на Уолтерса.
— Ваши счета были заморожены по распоряжению миссис Ноубл, — сказал Уолтерс самодовольным голосом из относительно безопасного укрытия в виде стола. — Пока ваше имущество не опишут, мы не можем ничего выплатить. Так что мне жаль — мы не в состоянии выдать вам деньги. — В его голосе не было ни тени сожаления.
Рот Брэнда скривился.
— Кажется, вы упустили самое важное — мое имущество не будет описано. Я живее всех живых.
Уолтерс начал хмуриться, затем вытащил листок бумаги из папки и положил перед ним:
— Это копия судебного постановления, признающего вас мертвым. Боюсь, мы ничего не можем сделать, пока оно не отменено.
Ситуация была абсурдной. Брэнд, может быть, даже посмеялся бы, не будь так уверен: банкир получает от ситуации какое-то странное удовольствие.
Клеа наклонилась вперед:
— Но Брэнд здесь, перед вами. И если он предоставит вам удостоверение личности…
Брэнд покачал головой. У его водительских прав давно истек срок, паспорт был фальшивкой. У него определенно не было никакого желания предъявлять его для проверки в банке. До тех пор пока эти документы не заменят, все, что у него есть, — это свидетельство о рождении, которое Клеа вынула из ящика с документами в их комнате.
— Это не понадобится. Мои адвокаты аннулируют ваше постановление к полудню. — Брэнд взглянул на часы, чтобы подчеркнуть свои слова, — был почти полдень. Снова переключив внимание на Уолтерса, он жестом указал на копию свидетельства о смерти и тихо сказал: — Поскольку это препятствие очень скоро будет устранено, вы можете начать размораживать мои счета. У меня немалые активы — некоторые из моих вложений, должно быть, принесли доход, пока меня не было. Я собираюсь взять на себя управление ими.
— Ну, мы с нетерпением будем ждать сотрудничества с вами в будущем. — Уолтерс достал визитку и протянул ее Брэнду. — Наш совет: убедите миссис Ноубл пересмотреть решение перевести свои вложения, которое она приняла, когда вы были… не здесь.
По его словам выходило, что Клеа была послушной маленькой дурочкой, которая поступала так, как ей велел муж. Брэнд бросил быстрый взгляд на Клеа. В ее зеленых глазах бушевала буря. Впервые за долгое время Брэнд боролся с желанием улыбнуться от неподдельного веселья. Идиот Уолтерс не знал его жену.
Проигнорировав визитку банкира, Брэнд произнес:
— Я определенно не буду даже намекать доктору Ноубл, что делать. — Брэнд убедился, что акцент на ее ученое звание не остался незамеченным. — Моя жена достаточно умный и образованный человек, и она сама принимает решения. Ведение же моих дел здесь конечно же в дальнейшем невозможно — уровень обслуживания в вашем банке, к сожалению, падает.
Банкир обеспокоенно приподнялся в кресле:
— Но…
Брэнд оборвал его:
— Обслуживание должно быть улучшено. Я ожидаю: кто бы ни пришел на смену вам, он будет отвечать на мои звонки и встречаться со мной в удобное мне время.
Банкир сразу же все понял.
— Конечно, мистер Ноубл, — произнес он слабым голосом. — Я велю в приемной сразу же соединять вас со мной. Больше не будет… задержек.
— Хорошо.
Брэнд встал. Клеа тоже поднялась и взяла его под руку. Удовольствие нахлынуло на него вместе с сильным мужским желанием. Он почувствовал себя окрыленным и непобедимым. Возвращение его активов, восстановление финансового положения отошли на задний план — по сравнению с прикосновением ее руки. Это был первый шаг к примирению. Подобный маленький жест означал значительную победу.
Он накрыл руку Клеа своей ладонью, удерживая ее на месте.
Выйдя из банка, Брэнд не мог сдержать своего торжества:
— Что за самодовольный болван!
Она сжала его руку:
— Вот почему я сменила банк. Этот тип всегда заставлял меня чувствовать себя… неполноценной.
Брэнд повернулся к ней лицом. Она резко остановилась, наклонив голову назад, ее розовые губы были слегка приоткрыты.
— Никогда не чувствуй себя неполноценной! Он не стоит твоего времени. Забудьте о нем, доктор Ноубл, у этого типа, очевидно, нет мозгов. — Он нежно убрал выбившийся локон с ее лица. — Давай поужинаем сегодня вместе, — неожиданно сказал он. — Сходим куда-нибудь…
— Я не могу, — перебила она, ее глаза потемнели. — Извини, Брэнд, но я ужинаю с… с другом. Мы договорились на прошлой неделе, до того как ты вернулся. Я не могу отменить…
— Да, — сказал Брэнд бесцветным тоном, решив не показывать своего разочарования. — Конечно, не можешь. — Не дожидаясь ее следующей реплики, он сказал: — Мне надо много всего наверстать — начну с покупки приличного телефона. Затем следует арендовать офисное помещение, нанять персонал. — Посмотрев на свою черную футболку и джинсы, Брэнд состроил гримасу: — И купить одежду.
— Ты никогда не любил ходить по магазинам. — Голос Клеа смягчился, затем она глянула на элегантные платиновые часы на запястье. — У меня запланированы встречи на весь день. Если хочешь, я могу сходить с тобой попозже, после того как закончу. Перед тем как уйти на ужин…
Радость, переполнявшая его до этого, рассеялась. Брэнд покачал головой:
— Со мной все будет в порядке. Используй свободное время, чтобы подготовиться… к ужину.
Глава 8
Официант посадил их за столик рядом с открытым створчатым окном, и теперь обоих обдувал летний вечерний ветерок.
— Наверняка ты меня убьешь, когда услышишь, что я наделала, — сказала Клеа.
— Убью тебя? — Гарри широко улыбнулся поверх открытого меню. — Ни за что!
— Просто подожди, — мрачно сказала она. — Обещаю, ты изменишь свое решение.
— Почему? Что ты натворила на этот раз?
— На этот раз? — возмутилась Клеа. Она определилась с заказом и отложила меню. — Звучит так, словно я постоянно влипаю в истории. Хочется напомнить: когда мы были младше, именно ты всегда попадал в неприятности!
— Я исправился, — смиренно произнес Гарри.
Клеа недоверчиво фыркнула:
— Просто стал лучше скрывать свои шалости.
— Нечестно! Помнишь, кому пришлось сообщить новость о твоем замужестве отцу?
— Помню, — сказала она с чувством.
Как она могла забыть? Доналд был в ярости, несмотря на то что Гарри сделал все, чтобы уладить отношения отца и дочери. Но его помощь только усилила гнев отца. В итоге Клеа пожалела, что согласилась на предложение Гарри сделать за нее грязную работу и не сообщила новость сама. Тогда она была такой слабохарактерной! Но тогда она была молодой… и наивной.
— Так что же ты натворила?
Она тяжело вздохнула и уронила лицо в ладони:
— Брэнд думает, что ребенок твой.
Гарри удивленно посмотрел на нее:
— Он думает — что?!
Клеа закусила губу:
— Он думает, я беременна от тебя.
— Это ты ему так сказала?
Было сложно понять реакцию Гарри. Впервые в жизни Клеа не смогла понять, о чем он думает. Гарри определенно не рассердился. Но и не обрадовался.
— Не совсем…
— Так почему он все не так понял?
— Сложно объяснить…
— Попробуй!
— Брэнд был… невыносим. Он предположил…
— Что я твой парень? — Гарри закрыл меню и отложил его. — И ты его не разубедила?
Клеа нервно заерзала на стуле:
— Я… Он вел себя как придурок.
— Клеа! Это почти такой же безумный поступок, как и твоя изначальная идея завести ребенка.
— Гарри, пожалуйста. — Клеа потянулась за льняной салфеткой, развернула ее и положила на колени. — С меня довольно и папиных упреков. Мы можем обойтись без твоих?
Откинувшись на спинку стула, Гарри оценивающе посмотрел на нее:
— И как же Брэнд отреагировал?
— А ты как думаешь?
— Плохо, — сказал Гарри, жестом отсылая приближающегося официанта.
Она кивнула:
— Слишком слабо сказано.
— Бедняжка…
Сочувствие в его голосе заставило Клеа почувствовать себя еще более несчастной.
— Конечно, мне придется сказать ему, что это не так. И вообще, втягивать тебя в… — Клеа не могла подобрать подходящее слово, чтобы описать ту ужасную пропасть, разделявшую ее и Брэнда, поэтому сказала: — Наши проблемы.
— Клеа… — Гарри подвинул стул и положил ей руку на плечо. — Я не хочу видеть тебя такой. Мы были друзьями долгое время, правда?
Она кивнула, боясь заговорить, чтобы подступавшие к горлу слезы не хлынули потоком.
— Помнишь, как я напился на свадьбе Уильяма Хартвелла и его кузина с похожим на клюв носом набросилась на меня?
Она издала странный звук: наполовину смех, наполовину всхлип:
— Это другое. Ты был недееспособен — я обязана была спасти тебя от участи худшей, чем смерть.
— Ты сказала, что я твой должник.
— Так и есть!
Гарри наклонился к ней:
— Так что считай это расплатой. Воспользуйся мной — пусть Брэнд продолжает думать, что ты беременна от меня. Тебе не обязательно рассказывать ему правду прямо сейчас. Выбери подходящее время, чтобы все ему рассказать.