— Брэнд, я тебя не слышу. — Клеа немного отстранилась. — Здесь слишком шумно, давай найдем местечко потише.
Она выскользнула из его объятий, и Брэнда тут же переполнило чувство потери. Клеа протянула руку:
— Идем.
Он взял ее за руку — тонкая связь, пугающе хрупкая.
Она настойчиво тянула его за собой, протискиваясь сквозь толпу уставившихся на них людей, пока они не вышли в коридор. Клеа остановилась перед стеклянной стеной со стеклянными же дверями. Отпустив его руку, она залезла в сумочку на тонкой цепочке и вытащила магнитную карточку, которой провела по электронному замку. Двери открылись, и Брэнд последовал за ней.
— Мой офис недалеко.
Брэнд остановился:
— Раньше он был внизу, в подвале.
Она подняла подбородок в характерной для нее манере, и его сердце сжалось.
— Моя карьера пошла в гору, — сказала Клеа, ее взгляд жадно скользил по его лицу, — но сейчас важнее я сама.
Клеа нажала кнопку выключателя на стене, и комнату залил свет, поймав забытый изысканный отблеск меди на ее длинных темных локонах.
Похоть сдавила его горло.
Черт, как же ему ее не хватало! Не хватало разговоров с ней. Ее прикосновений. Но больше всего ему не хватало ее любви…
Клеа…
В один миг Брэнд сократил расстояние между ними и заключил ее в объятия.
Он не мог насытиться ее прикосновениями, не мог поверить, что она здесь, в его объятиях. И это не видение, которое исчезнет вместе с его сном, чуть забрезжит рассвет на бесконечном пустом горизонте. Наклонив голову, он прижался к ее губам.
Она удивленно ахнула и спустя мгновение растаяла в его объятиях.
Сладость ее губ пробудила в нем еще большее желание.
Он скользил дрожащими пальцами по изгибу ее спины, его руки поднимались выше… выше, пока пальцы не зарылись в мягкие, блестящие, собранные в прическу локоны.
Брэнд прижался к ее груди и почувствовал: она стала заметно больше, несмотря на худобу Клеа. Клеа всегда расстраивалась из-за недостатка форм, но сейчас она была, несомненно, намного сексуальнее.
Еще одна перемена…
Руки Брэнда скользнули по ее животу, тоже пополневшему. Любопытно, учитывая худобу плеч. Его руки остановились, и Брэнд почувствовал, как она замерла.
Кровь застучала у него в висках. Он никак не мог осознать того, что говорили ему его ощущения.
Нет!
Первой реакцией было отрицание. Подняв голову, Брэнд осуждающе посмотрел в ее испуганные зеленые глаза:
— Ты беременна!
Глава 2
Клеа сразу поняла, как это, должно быть, выглядит.
— Это не то, что ты думаешь, — сказала она быстро, протянув руки, чтобы взять в ладони лицо Брэнда. — Помнишь, как мы…
— Я смотрю, быстро ты нашла мне замену. — Брэнд напрягся, его челюсти сжимались и разжимались под ее ладонями, он сердито прищурился.
В кабинете воцарилась тишина. Клеа уставилась на него в полном недоумении. Весь ужас того, в чем он ее обвинял, наконец начал доходить до нее.
Не было никого другого…
— Я не…
— Заткнись! — прорычал он.
— Подожди… — Голос Клеа затих, когда его руки схватили ее запястья.
Брэнд с силой оторвал ее руки от своего лица, буравя Клеа взглядом глубоких, как океан, глаз.
— Быстро ты оправилась после моей смерти…
Под гнетом его несправедливых слов она отступила назад, чуть не споткнувшись о кресло для посетителей, стоящее перед ее столом. Ноги Клеа подкосились, и она без сил опустилась на обитое черной кожей сиденье.
Как Брэнд вообще мог такое подумать? Особенно учитывая, что она ни на секунду в нем не усомнилась.
…Спустя пять дней после их последнего телефонного разговора и неудачных попыток связаться с Брэндом, Клеа забила тревогу. Прошло еще тринадцать дней, прежде чем официально сообщили, что Брэнд покинул Грецию. Он въехал на территорию Ирака более двух недель назад через границу с Кувейтом и зарегистрировался в старом багдадском отеле, который когда-то был любимым местом встреч иностранных бизнесменов. Несколькими днями позже он выехал из отеля. Но никто не знал, куда он отправился.
Оставалось только ждать. Но время шло, а Брэнд все не выходил на связь.
А затем в ее офисе появились мужчины в черных костюмах. Клеа попыталась убедить их: нет ничего подозрительного в том, что ее муж поехал в Ирак. В конце концов, Брэнд зарабатывал себе на жизнь торговлей древностями, любовь к которым появилась у него во время службы в элитных войсках специальной авиадесантной службы Австралии в Ираке. Но было унизительно признавать: он не сказал жене о том, что собирается туда поехать. Поэтому Клеа решила не рассказывать этим людям о ссоре, которая произошла между ними во время их последнего разговора.
После того как призрачные люди в черных костюмах ушли, Клеа по совету отца и благодаря его широким связям наняла детективов, чтобы найти пропавшего мужа.
Она не переставала думать о нем ни на минуту. И двое одинаковых часов на стене ее кабинета были тому подтверждением — одни показывали время в Америке, другие — в Багдаде. Клеа постоянно думала о том, чем он занимается в данную минуту. Она хотела, чтобы ее муж вернулся. Хотела знать причину его исчезновения. Настоящую причину. Не предположение, что он бросил ее ради другой женщины. А ведь именно к такому выводу сначала пришли детективы. Новость о том, что в пустыне найден сгоревший внедорожник, испугала Клеа. Но она упрямо цеплялась за собственное убеждение: если бы Брэнд был мертв, она бы почувствовала это сердцем.
Клеа требовала неопровержимых доказательств.
И лишь когда девять месяцев назад ей принесли его обручальное кольцо, мечты Клеа рассыпались в прах, надежды сгорели дотла.
Идея завести ребенка стала ее спасательным тросом в пучине горя. Беременность вернула ее к жизни. И пусть не к той, которую она мечтала разделить с Брэндом… Но все же такая жизнь была лучше, чем погружение в завладевшие ею отчаяние и безнадежность…
И вот сейчас Брэнд стоит перед ней и обвиняет в том, что она его забыла! Вместо того чтобы обнять, он ведет себя как самая настоящая сволочь. И он не собирается ее выслушать!
Клеа затрясла головой, чтобы прояснить мысли, прижала руки к животу в защищающем жесте.
Брэнд засмеялся — раздался резкий, скрипучий звук, который она никогда не слышала раньше.
— Нечего больше сказать? Как ты, наверное, расстроилась, что я оказался жив. — Взгляд синих глаз превратился в лед.
Клеа сползла в кресле еще ниже, все ее тело ныло от боли. Неужели Брэнд страдал так же сильно, как она?
— Я могу объяснить…
Брэнд отшатнулся:
— Мне не нужны твои объяснения!
Он посмотрел на Клеа с высоты своего роста, и от его взгляда сверху вниз по ее телу пробежал холодок.
— Несложно догадаться, что произошло. — Уголок его рта приподнялся. — Ну и кто же этот счастливчик?
— Может, ты перестанешь меня перебивать? — Ее голос повысился. Судорожно втянув воздух, она смягчила тон: — Мы всегда говорили о том, чтобы создать семью…
— Нашу семью. — Брэнд многозначительно разглядывал ее укрытый шелком платья живот, который она обхватила руками. — Без чужих детей.
— Брэнд, подожди! — Клеа встала и потянулась к нему, но под его холодным взглядом ее руки безвольно упали. — Пожалуйста, послушай…
— Какой смысл слушать? — В его ледяном взгляде было презрение и что-то еще…
Разочарование?
Его недоверие причиняло Клеа боль. Она заслужила возможность все объяснить. Может, у Брэнда и была не самая лучшая репутация, но он любил ее.
А любил ли?..
Впервые у нее проскользнула тень сомнения. Клеа застыла. Она всегда думала: только что-то ужасное могло заставить его отсутствовать так долго. Страшная авария. Потеря памяти. Травма, настолько ужасная, что он не хотел, чтобы она видела его в таком состоянии.
И вот он стоит перед ней — настолько привлекательный в смокинге и черной рубашке, что захватывало дух. Его фигура выглядела еще лучше, чем четыре года назад. На загорелом лице ярко выделялись синие глаза. От него веяло безрассудной опасностью, и сердце Клеа забилось быстрее…
Конечно, он уже не был тем Брэндом, которого она поцеловала на прощание в аэропорту, но здоровье он явно сохранил.
Не отрывая от него взгляда, она сбросила тесные туфли с отекших ног.
— Так почему ты не сказал мне, что собираешься в Багдад? — спросила она с вызовом.
Брэнд уставился на нее.
А сердце Аниты Фримен тоже билось быстрее при виде его?
— Ответь!
Тишина. Он даже не моргнул, просто продолжал смотреть на нее.
— Я ждала…
На этих словах он иронически поднял бровь:
— Ждала? Неужели?
— Да! Ждала! — Клеа отбросила прядь волос с лица. — Последний раз мы разговаривали, когда ты был в Лондоне и собирался ехать в Грецию. Мы даже поссорились из-за этого. Помнишь?
Она хотела поменять свое расписание и попросила Брэнда подождать, пока она к нему присоединится. Он отказался и велел ей оставаться дома. Конечно, Клеа не была в восторге оттого, что от нее так бесцеремонно отделались. Уже не в первый раз Брэнд принимал за нее решение. Она тогда рассердилась. Он позвонил ей еще раз из Афин — их разговор вышел натянутым и коротким. Перед тем как положить трубку, Брэнд сказал ей, что любит ее.
С тех пор они больше не разговаривали.
— Ты никогда не говорил мне, что собираешься в Ирак.
Его взгляд не дрогнул.
— Я не хотел тебя волновать.
Неужели объяснение было таким простым? Или деловая поездка в Грецию была всего лишь прикрытием для романа с другой женщиной? Может, первая версия детективов, поддержанная ее отцом и Гарри, все-таки верна?
Единственным звуком в кабинете было тиканье двух часов на стене.
Клеа первой нарушила тишину:
— Это все? Это и есть та причина, по которой ты об этом не упоминал?
Если бы она не смотрела на него так внимательно, от нее мог бы ускользнуть его взгляд в сторону.
Брэнд не говорил ей правду. Или, по крайней мере, не всю правду.