— А что ты предлагаешь?
— Ну, надо бы как-то разобраться с эти Воскресенским, вы не находите?
— Находить-то я нахожу, но… Как? Что я могу?
«Вот слабак», — подумал Петька.
— А вы думаете, он вас за границей не достанет?
— Я думаю, ему это вряд ли понадобится… — упавшим голосом произнес Владислав Русланович.
— Почему? — опешил Петька.
— Потому что… Дело в том, что они нашли практически все документы.
— Кто нашел? Какие документы?
— Пока они стерегли Симу, они все время искали, четко и методично. И нашли. Дискету нашли.
— Дискету? Какую дискету?
— Я думал, что я умный, и уничтожил практически все бумаги, касающиеся моего прибора, все перевел на дискету…
— И оставили дома? — ахнул Петька.
— Я ошибся… Я спрятал ее среди других диске, у меня из множество, и… Одним словом, уезжая в Швецию в жуткой спешке, я взял с собой… другую, а эту оставил. И они ее нашли…
— Да… — почесал в затылке Петька. — Но ведь это…
— Это конец…
— И вы так легко об этом говорите?
— Знаешь, Петя, когда твоим близким грозит опасность, все остальное отступает на второй план. В конце концов, ему достанется не моя голова, а лишь одно изобретение. Кстати, судя по разговорам, которые невольно слышала Сима, у него это уже не первый случай. И, похоже, именно так он и сколотил состояние — патентуя чужие изобретения и открытия…
— То есть вы хотите сказать, что это не хобби у него, а основное дело жизни?
— Похоже на то.
— Очень интересно… И вы отказываетесь, обратитесь в милицию?
— Категорически. Я хочу жить спокойно.
— А если он и следующее ваше изобретение захочет присвоить?
— Ну нет, впредь я буду умнее.
«Вряд ли», — подумал Петька, но ничего не сказал.
— Я вижу, ты меня не одобряешь?
— А какое это имеет значение?
— Для меня — имеет.
— Но тогда…
— Нет, Петя, мне просто грустно, что ты… мягко говоря, не одобряешь меня, а если попросту, наверное, презираешь, но я все-таки не хочу с ним воевать. У меня на это нет сил, я уже понял. Я слишком слабый человек.
— Я вовсе вас не презираю, что вы! Любой человек может позволить себе слабость. И вообще, это ваше дело. Но… Вы знает, у меня есть к вам еще одно дело…. Совсем-совсем из другой оперы. Может, мне и не стоило бы лезть к вам с этим, но… я пообещал…
— Слушаю тебя, дружище!
Петька вытащил из кармана фотографию.
— Вам знакома эта женщина?
Владислав Русланович взял фотографию в руки.
— Но это же моя первая жена! — удивленно воскликнул он. — Откуда это у тебя? И почему ты спрашиваешь?
— Вы давно с ней не виделись?
— Очень давно… С тех пор как расстались, больше ни разу не виделись…
— А вы знаете… вы знаете, что у вас есть дочь?
— Дочь? — побледнел Владислав Русланович. — Дочь? Что ты такое говоришь? Какая дочь? Откуда?
Петька страшно смутился и на чем свет стоит, клял себя за вмешательство в столь деликатное дело. Но взялся за гуж — не говори, что не дюж.
— Петя, ты почему молчишь? Это что, розыгрыш?
— Розыгрыш? — ахнул Петька. — Да какой розыгрыш, это чистая правда! и она похожа на вас, ваша дочь!
— Какая дочь? Где она?
— Она? Она тут! — выпалил он.
— Что это значит? Где тут?
— Вы еще не поняли? Это же Ляля!
— Ляля? — еще больше побледнел Кострючко. — С чего ты взял?
Петьке ужасно не хотелось говорить, что Даша с Кириллом вовсе не случайно оказались возле квартиры Кострючко, но отступать было некуда.
— Владислав Русланович, это вообще-то долгая история…
— Нет, уж будь так любезен поведать ее мне, иначе, прости, я не могу ничему поверить… Все это более чем странно… Ты хочешь сказать, что Ляля… дочь Наташи? И это Наташина квартира?
— Вообще-то да…
— Но разве бывают подобные совпадения? — растерялся Владислав Русланович.
— Ну, совпадения еще и почище бывают, но тут не совсем совпадение…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ляля искала вас! Она совсем недавно узнала, что вы… живы. Ее мама внушила ей, что ее отец умер.
— Это на нее похоже, — произнес бледный как полотно Владислав Русланович.
— Она даже не знала, как вас зовут, совсем ничего не знала…
— И как же?
— Она обратилась к своему двоюродному брату…
— К Кириллу? Да?
— Да!
— Так, значит, Кирилл — сын Наташиной сестры?
— Да.
— А Кирилл привлек вас?
— Да.
— И что же вы сделали?
— Ну, меня сначала не было, и это Лав… это Даша все выяснила. Она нашла ваше свидетельство о разводе… А дальше все получилось уже действительно случайно. Даша с Кириллом и Лялькой поехали к вам домой. Лялька хотела для начала просто взглянуть на своего отца… И мы увидели, что дверь в вашу квартиру открыта. А дальше вы все знаете!
— Господи помилуй! Значит, она знает?
— Знает.
— То-то она так ухаживала за мной… И мне ее лицо казалось знакомым, я даже мучился, на кого это она похожа… Боже мой… Но я не знал! Я действительно не знал! Что же мне теперь делать?
Петька молчал. А что тут можно сказать?
Владислав Русланович вскочил и принялся ходить по комнате взад и вперед.
— Петя, но почему же… Почему она сама мне не сказала?
— Она боялась.
— Боялась? Ну да, ну да… Она не знала, как я отреагирую… — Он схватился за голову. И вдруг растерянной улыбкой посмотрел на Петьку: — Петя, но ведь это… Это здорово!
— Конечно! — обрадовался Петька.
— Это превосходно — у меня есть дочь! Да какая!
— Отличная дочь! — кивнул он.
— Но как же быть с Симой? Надо ее как-то подготовить… А впрочем… Эх, была не была!
Он вскочил и стремительно вышел из комнаты. Петька не удержался и выбежал за ним. Кострючко вошел на кухню.
— Сима! Ляля!
— Да, Владик? Что с тобой? Тебе опять стало хуже?
— Нет-нет, Симочка, все хорошо, все просто превосходно! Замечательно! — Он осекся, поймав недоуменный взгляд Ляли.
— Владик, что ты хотел сказать? — ласково улыбнулась Серафима Ивановна.
— Я хотел сказать… Понимаешь, Симочка, вот эта девочка, Лялечка…
Ляля замерла.
— Она моя дочь! — выдохнул он наконец.
Ляля вспыхнула, а Серафима Ивановна вытаращила глаза.
— Что ты сказал, Владик?
— Она моя дочь, но я об этом узнал только сейчас, сию минуту…
Серафима Ивановна посмотрела на Лялю. Та зарделась и кивнула.
— Но как… Откуда ты узнал? Я ничего не понимаю…
Кострючко вдруг хлопнул Петьку по плечу и сказал:
— Вот этот юноша, Сима, взял на себя труд сказать мне об этом, так как Лялечка… не решалась. Лялечка, я не знал, честное слово…
И Ляля вдруг разрыдалась. Как ни странно, это разрядило жуткое напряжение, возникшее было на кухне. Серафима Ивановна принялась утешать ее, а потом Петька еще раз рассказал всю историю с самого начала.
— Владик, ты удивительно везучий человек! — сказала с улыбкой Серафима Ивановна. — Ты потерял свой прибор, но зато нашел дочь… Это же так прекрасно!
И Ляля с благодарностью на нее взглянула.
Глава 12КРАСАВИЦА
Петька счел, что вполне может уйти и не присутствовать при этой «мексиканской» сцене, как он про себя назвал встречу дочери и отца. Он вежливо распрощался и выскочил на улицу.
— Фу ты! — проговорил он вслух.
А выйдя из подъезда, столкнулся с Хованским.
— Кирюха! Привет!
— Ну что там?
— Кошмарики! Мексика и Венесуэла!
— Чего? — ошалел Хованский.
— Сцена из мыльной оперы!
— Ты все ему сказал?
— Ну да!
— И что?
— Сперва он растерялся, а потом обрадовался, одним словом, там полное благорастворение, и я решил, что мне там уже нечего делать. Как, кстати, и тебе, хотя, ты и двоюродный брат.
— Вообще-то я спешил, хотел с тобой поговорить, у меня тут кое-какие соображения есть…
— По какому поводу?
— Да все по тому же. Мне, Петька, покоя не дает… эта артистка, которая замуж за Воскресенского собирается.
— Втюрился, что ли?
— Глупости! — вспыхнул Кирилл. — Просто… жалко ее.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Предупредить…
— Постой, Хованщина, в этом есть сермяжная правда.
— Ты о чем?
— Кирюха, ты еще многого не знаешь, мне сегодня этот Кострючко что-то рассказал…
Петька поведал другу все, что узнал нынче о Воскресенском.
— А что ты говорил про сермяжную правду?
— Про сермяжную правду? Ах да! Мы обратимся к ней, к твоей артистке, но не с рассказом о том, какой плохой человек ее жених, нет, мы обратимся с просьбой!
— С просьбой?
— Ну да! С просьбой добыть для нас эту дискету!
— Петь, идея, по-моему завиральная!
— Почему это?
— Во-первых, тогда все равно придется о нем рассказать…
— Естественно! Но это будет иначе выглядеть. Не донос, а благородное дело! Мы, можно сказать, хотим спасти Воскресенского, ведь если у него найдут дискету… Короче, тут надо будет еще помозговать! Но в принципе это отличный подход…
— А зачем тебе добывать эту дискету, а? если сам Кострючко решил на ней крест поставить, так тебе что, больше всех надо?
— Ага! — засмеялся Петька. — Ты ж меня знаешь, мне всегда больше всех надо! Я теперь просто жить не смогу, если не выведу на чистую воду этого типа. А дискета — это уж так, заодно! Ну как, будем искать артистку? Она в каком театре работает?
— Искать не надо, — покраснел Хованский, — я уже нашел.
— Что ты нашел?
— Ее домашний телефон!
— Во дает! А где ты его нашел?
— Да так… Пришлось предпринять кое-какие усилия, — таинственно ответил Кирилл.
— Понятно. Только, Кирюха, чтобы нам к ней обратиться, девчонка нужна.
— Девчонка? Зачем?
— Девчонка доверия больше вызывает и меньше напугает. Да и говорить с ней лучше девчонке.
— Лавре, что ли?
— Пожалуй.
— Ерунда!
— Нет, Кирюха, не ерунда! Я понимаю, тебе охота самому с ней пообщаться, так?
— Ну…