Да, хорошо… У меня никогда не было бабушки. А она…
Да, она такая добрая… Уютная…
Тетя Витя и в самом деле встретила их возгласом:
Вот хорошо, как раз ужин готов! Мойте руки — и на кухню.
Тетя Витечка, а что на ужин? — поинтересовался Стае.
Картофельная запеканка и яблочный пирог!
Это вкусно! — обрадовался Стае.
Для фигуры, конечно, не очень… — посетовала Даша. — Картошка, тесто…
Фигура? Какая у тебя фигура? Фигуру еще нажить надо! — возмутилась тетя Витя. — А ты пока еще просто тощая.
Я не тощая, я стройная!
Тощая, тощая, вон мослы торчат. Так что ешь, пожалуйста, и не возникай!
Ой, тетя Витя, — обрадовалась Даша. — Какая вы восприимчивая! Пообщались с нами месяц — и уже жаргон переняли.
Жаргон? Какой? — перепугалась тетя Витя. — Что же я сказала?
Не возникай! — засмеялся Стае.
Подумаешь! Это мои ученики еще лет двадцать назад говорили.
А они, наверное, вас любили? — сказала Даша.
Ну, кто любил, а кто и не очень. Школа, знаете ли, такое заведение…
Хуже не бывает, — проворчала Даша. — И для детей, и для учителей. Только и делают, что достают друг друга. Терпеть не могу!
Не верьте ей, тетя Витя! У нас совсем неплохая школа. И учителя есть отличные!
А вот вы послушайте, я вам одну историю расскажу, про своего ученика. Был у меня когда-то ученик в классе, Валя Пажитнов, хороший парнишка, способный, но терпеть не мог литературу. По точным наукам успевал, голова отлично работала, а писал безобразно, ошибка на ошибке. Я, помню, все стыдила его — ты, говорю, не бездарный! Ты просто ленишься читать, а от этого все беды! А он мне отвечает: дескать, мне художественная литература ни к чему, я буду физикой заниматься. А я спрашиваю: и чего же ты хочешь в физике достичь? Кем стать? Кандидатом наук, доктором, академиком! А я говорю — ты никогда им не станешь просто потому, что не сумеешь грамотно написать ни одной работы, над тобой все смеяться будут. Не беда, говорит, всегда найдется, кому ошибки поправить. А я свое гну: дескать, ты даже жениться на интеллигентной женщине не сможешь — напишешь ей письмо, она в ужас придет, он все смеется!
Постойте, тетя Витя! — перебил вдруг ее Стае. — Вы сказали — Валя Пажитнов? Но ведь есть такой знаменитый ученый, физик, академик Пажитнов! Это не он?
Он! Он! — засмеялась тетя Витя. — Ты меня не дослушал. Помню, уже в десятом классе, в начале года, подходит вдруг Валя ко мне после уроков и, вижу, мнется чего-то. «В чем дело?» — спрашиваю. А он мне: «Виталия Андреевна, вы были правы… Я летом ездил в Свердловск, и там…» Гляжу, а он красный весь. Ну я сразу сообразила, в чем дело. «Интеллигентная девушка от тебя из-за твоей безграмотности отвернулась? Да?» — «Да, — выдавливает он. — Помогите! Что делать?» — «Читать, — отвечаю, — читать! Только одно средство есть!» — «Но я, — говорит, — беру книжки в руки, а мне все скучно!» — «Ладно, — говорю, — приходи вечером ко мне домой, подберу я тебе книжки совсем не скучные!» И дала ему для начала «Мастера и Маргариту».
Ого! — воскликнул Стае. — Не сложно для начала?
Нет! Он парень-то умный, только что-то его, видно, в раннем детстве от чтения отвратило. Взял он книгу, повертел. «А это, — спрашивает, — про что?» — «Про все, — отвечаю. — Абсолютно про все!» Смеется — так не бывает. Но взял. «Если что непонятно будет, обращайся — объясню!» Проходит неделя. И вдруг вечером является. Вид — как у пьяного. «Виталия Андреевна, спасибо вам! Я эту книгу пять раз прочитал! Это и вправду — про все! Дайте еще что-нибудь. Только не хуже!» Легкое дело! Надо бы ему русскую классику дать, но, понимаю, что он еще не втянулся. Даю современную литературу, журналы толстые тогда в большом ходу были! По тому, какой журнал читаешь, бывало, тебя оценивали. Если «Новый мир» — значит, порядочный человек, а если, не дай бог, «Октябрь»… Ну вот, стала я ему эти журналы давать, он прочитывает, но молчит, а потом вдруг говорит: «Виталия Андреевна, а Библия у вас есть?» Я даже испугалась! Тогда Библию школьной учительнице, да еще в такой глухой провинции, иметь не полагалось. Могли большие неприятности быть…
Из-за Библии? — удивилась Даша.
Представь себе! Но у меня Библия была. Кстати, подарок твоей бабушки, Софьи Осиповны! Я ее как зеницу ока берегла, никому не показывала! Смотрю я на него и понимаю — он меня не продаст. Достаю Библию из сундука и говорю: «Вот, Валя, тебе Библия, но об этом ни одна живая душа знать не должна!» Он только кивнул. Дескать, понимаю. Долго он держал ее, а я между тем начинаю замечать, что он исправляется! Ошибок все меньше делает, даже четверки стали появляться. Короче говоря, в аттестате у него по русскому и по литературе твердые четверки были!
А дальше что? — заинтересовалась Даша.
Дальше-то самое интересное начинается! Уехал Валя в Москву, в университет, да и пропал — ни слуху, ни духу. Мать его вскоре попала в аварию и умерла. Так что даже узнать о нем ничего нельзя было. Прошло много лет, и вдруг получаю я посылку. На ящике какой-то незнакомый обратный адрес, и фамилия отправительницы незнакомая. Приношу домой — открываю, а там… Коробища конфет, какой я сроду еще не видывала, и книги… Я о них и мечтать не смела! Стихи Мандельштама, Пастернака, Ахматовой и даже… Ходасевича! У нас его совсем не знали тогда. Я просто диву даюсь: кто же это такой благодетель? Сонечка иногда посылала мне книги, но это явно не она. И вдруг открываю коробку конфет, а там записочка: «Дорогая Виталия Андреевна! Я вчера защитил докторскую диссертацию! Без вас ничего бы не было! Спасибо! Вы мне открыли мир! Валентин Пажитнов». И с тех пор к каждому Новому году он присылал мне посылки. А однажды подписался: «Академик (благодаря вам) Пажитнов!» Вот такая история!
Тетя Витя, а чья фамилия на первой посылке была? — спросила Даша.
Его жены. У нее была другая фамилия!
Класс! — заключила Даша. — А вы с ним еще не встречались в Москве? Он знает, что вы тут?
Увы! Валя уже три года живет в Англии. Он мне перед отъездом звонил — прощался.
А вот я пробовала тоже Библию читать, мне показалось скучно…
Дорастешь, ты девочка развитая, умная… Или попробуй Библию для детей!
А есть такая?
Да, сейчас все есть! Вот мама вернется, попросим ее достать тебе… А еще лучше: скажи ей, чтобы в Париже в русских магазинах поискала! Ну, ладно, дети, вы как хотите, а я пошла смотреть телевизор! Надо же знать, что делается в стране!
С этими словами тетя Витя удалилась. А Даша со Стасом так и остались сидеть на кухне.
Стасик, знаешь, что мне сегодня в Шереметьеве в голову пришло?
Наверняка какая-нибудь глупость, — усмехнулся Стае.
— Ничего не глупость! Стасик, а вдруг у них ничего не выйдет?
— Ты о чем?
Вдруг они поживут-поживут и разведутся? Что тогда?
Тогда? Не знаю! Я как-то об этом не думал… А вообще-то ведь все бывает…
Вот видишь…
Но им, по-моему, такое даже в башку не залетает…
Еще бы! У них ведь медовый месяц… — вздохнула Даша. — Стасик, давай поклянемся, что, даже если они когда-нибудь разведутся, мы с тобой все равно останемся, как теперь, братом и сестрой…
Конечно, останемся!
Поклянись!
Дашка, не глупи!
Значит, не хочешь?
Стае внимательно посмотрел на Дашку. Она отчаянно нуждалась в поддержке. Пусть хоть что-то твердое будет в ее жизни…
Хорошо, клянусь!
Чем клянешься?
Своим здоровьем!
Годится! И я тоже клянусь своим здоровьем!
Кровью расписываться будем? — шепнул Стае.
Стасик, я же не идиотка…
Извини, сестренка. Если хочешь знать, плевать я хотел на всякие разводы! Мне судьба послала такую сестренку, что ж я — откажусь от нее за здорово живешь? Ни в жисть!
Стасик, а что тогда с квартирой будет? Если они разведутся?
Слушай, что за разговоры? Откуда эти мысли о разводе?
Не знаю, просто мне вдруг страшно стало…
Говорю тебе как старший брат — мы им этого не позволим. Не дадим развестись — и все тут! Скажем: вы нас свели, так извольте отвечать за свои поступки!
За тех, кого приручили?
Вот именно. И все! Чтобы я больше ни слова об этом не слышал, а то еще накличешь!
Спасибо, Стасик. Мне с тобой хорошо!
Глава IVНЕЗНАКОМЕЦ
Расстроенная отъездом мамы, Даша только часов в десять вспомнила про Инну и ее дела. Звонить Оле в такой час ей было неловко. Олина бабушка рано ложилась спать. Но тут, словно услыхав ее мысли, позвонила сама Оля.
Даш, ты чего не звонишь?
Да я тут занята была… А сейчас решила, что уже поздно! Ну, что там выяснилось?
Оля пересказала Даше все, что сообщила Инна.
Я ей сказала, что теперь надо найти ту женщину! Я права?
А что еще остается?
Инка попытается сама ее найти, пока мы ремонт делать будем. Между прочим, я проболталась бабушке про ремонт, ты не сердишься?
Я — нет! Они же все равно уехали, а вот бабушка твоя не сердится?
Нет, что ты! Она, наоборот, говорит, что это хорошее дело, полезное. Только попросила сказать ей адрес.
Ничего страшного! Ну, придет один разок нас проверить, так мы же и в самом деле собираемся ремонт делать.
Значит, завтра начинаем?
Конечно! Ты какое-нибудь старье ненужное нашла? А то так там извозимся.
Да, мне бабушка сама все дала. И косынку, и даже фартук клеенчатый. А еще тюбик какой-то пасты, которая всухую любую грязь с рук ототрет!
Здорово! Мне уже не терпится!
Мне тоже!
На этом девочки простились до утра.
А Стае, уйдя к себе в комнату, не стал делать уроки. Его что-то тревожило. Он и сам не мог понять, что именно. Неужели Дашкины мысли о возможности развода? Да нет, ерунда, это он отмел сразу. Но вот история с табачным дымом и открытой форточкой не давала ему покоя. Может, все-таки надо провести там одну ночку и убедиться, что в квартире никто не бывает? В этот момент зазвонил телефон Денис.
Привет, Стае! Не спишь?
Нет еще. А вот Дашка, кажется, уже завалилась!