Когда в лунном свете начали проступать чуть мерцающие зеленью кости, ведьмы закусили – кто кулак, кто косу, чтобы не привлечь к себе внимание криком или всхлипом. Нет, не глупые деревенские девки – боевые ведьмы, стояли возле повозок, но их сердца окутывала ледяная корочка страха.
Между тем Ард Ришш все шел и шел, обходя ловушки, в которые вляпывались маги. Ровные крылья, прикрывающие спину, давно превратились в ломанную линию, звук дыхания перемежался звоном мечей, проклятиями и заклинаниями, способными выкосить небольшую армию живых, но мало помогающих от мертвых.
Некромант шел, наматывая на кулак путеводную нить силы, а его мандолина, висящая в воздухе над его плечом, негромко наигрывала мелодию, задавая ритм движению, подсказывая тревожными нотами, где притаилась очередная ловушка. Когда ноты взвились ввысь, Ард хрипло выдохнул:
– Ждите здесь! – и сам шагнул в узкую щель между двумя плитами, едва заметными под толстым слоем дерна.
Да, этот холм когда-то был облицован белоснежным мрамором, и жертвенник, поставленный на вершине, казался парящим над долиной. Там день и ночь горел огонь в память о павших в славной битве, и каждый месяц жрец в черных одеждах забивал быка, щедро поливая склон алой кровью. С той поры прошло много столетий, но земля, впитавшая кровь щедрых жертв и прах полегших под этим холмом, чутко отзывалась на силу некроманта, показывая извилистый ход, ведущий в центр кургана.
За спиной шумели маги, рубя мечами неупокоенных воинов, встающих из земли вслед за своим оружием, Арда же тянуло дальше – в сердце холма, к алтарю, на котором корчился в муках человек, свихнувшийся служитель Смерти готовился заколоть жертву, чтобы выплеском посмертной силы накрыть все поле, караван, полный будущих слуг. Скрученные дикой силой они сами охотно лягут на почерневший от крови камень, чтобы их господин смог протянуть окровавленные руки дальше, к сердцу королевства!
Ард шел и шел, слушая навязчивый шепот безумца в своей голове, разрывая руками чуть светящиеся путы ловушек, шел и боялся не успеть. Он видел щупальца тьмы, ползущие к дороге. Связав магов боем, некромант отправил свои силы за новой добычей – сладкой, податливой. Женщины с магическим даром. Молодые парни, подростки, не успевшие замарать души серьезными прегрешениями. Влюбленные. Королевская кровь Наследника, отказавшегося вернуться в столицу. Их сил хватит, чтобы поднять не одну армию, если использовать умело. А безумец был искусен и силен…
Когда узкий ход расширился, выводя в небольшую, облицованную камнем комнату, некромант свел ладони лодочкой, словно собрал в ней капли воды, текущие с крыши после теплого летнего дождя, а потом плавно выплеснул невидимые капли в сторону красивой резной арки. Раздалось шипение, послышался треск, потом – стоны и жалобные крики. Заклинание зацепило не только мертвых слуг спятившего некроманта, но и живых. Вот это было плохо. Живые тут явно нужны для того, чтобы в нужный момент лечь на алтарь.
Ришш остановился, пожалел, что не может взять в руки свою мандолину – ему нужно было пространство для маневра, но был еще голос:
– Иттор, – голос, которым он не часто пользовался, звучал хрипло, – я хочу поговорить.
Зеленые огоньки, вспугнутой стайкой, метнулись под низкий потолок, пометались и вновь расселись по стенам, испуганно моргая.
– О чем нам с тобой говорить, Ришш? – шипящий почти нечеловеческий голос выполз из арки, холодком окутав плечи белоголового.
– О силе? О разуме? О любви? – последнее слово прозвучало насмешкой и вызвало шипение. – Хочешь, научу тебя петь любовные баллады? Или читать прелестным дамам стихи? – Ард давил на больное.
Невеста Иттора, прелестная, очаровательная юная леди сочла навязанного отцом жениха слишком мрачным, грубым и скучным. Сбежала с молоденьким лейтенантом гвардии, а когда некромант попытался вызвать юнца на дуэль, пришла сама, придерживая руками круглящийся живот, и потребовала оставить их семью в покое. Именно тогда один из лучших мастеров Смерти удалился из столицы в неизвестном направлении, а на зачарованной карте страны начали то тут, то там вспыхивать зеленоватые огоньки некромантских ритуалов.
Рык из сумрачной глубины подсказал Ришшу, что он действует правильно.
– Или ты так долго просидел в этой вонючей яме, что способен уделить галантное внимание только мертвецам?
И это тоже была серьезная подколка. Молодые некроманты, сталкиваясь со Смертью, потом стремились праздновать Жизнь – заваливались в кабаки и бордели, устраивали оргии в веселых кварталах, заводили темпераментных любовниц. Став старше, понимали, что страсть – тоже сила, и учились расходовать экономно, вливать в ритуалы, заполняли накопители, и …теряли ее. Становились угрюмыми молчунами, от которых шарахались близкие. Среди своих ходили шуточки про магов, позабывших дорожку в веселый квартал, уделяющих излишне пристальное внимание трупам.
Иттор понял подначку, и вновь полыхнул гневом – тяжелым, ледяным, но лишь на миг. Потом безумец взял себя в руки и коротко ответил, покрыв потолок «прихожей» инеем:
– Ты все тот же, Ришш. Соблазняешь девиц, вместо того, чтобы осваивать Искусство. Ловишь цыпочек на свою белую гриву. А они знают, что ты уже обручен? Или так же слетаются наивными мотыльками, веря, что добрый мастер проявляет к ним искренний интерес?
Ард едва заметно выдохнул и перебрал воздух пальцами, усиливая звучание струн. Иттор бил верно. Скажи он такое полгода назад, и старый приятель взбеленился бы, чувствуя свою вину. Да только Обрученная уже готова принять от некроманта браслет, и она рядом, а значит, Ришш не может отступить.
Редкое это явление, когда некромант у алтаря получает знак от самой Владычицы. Тогда, почти четырнадцать лет назад он был молодым мастером, только-только получившим свое первое назначение в столице. Дальний округ, пустыри, новенькое кладбище, на котором часто хоронили безродных бродяг и жителей нищих кварталов. Он работал старательно, обошел и облазил все норы и щели, даже в старую канализацию заглянул, вытравив гнездо мелких гулей. Начальство хмыкало – мол, повзрослеешь, успокоишься, будешь сидеть в конторе и ждать вызова, а он все не унимался и потому успел.
Спятивший некромант. Спятивший настолько, что устроил свое логово на окраине столицы. Арда позвал тонкий, на грани слышимости писк, похожий на гудение комара. Да откуда в столице комары среди зимы? Белый снег, странно белый для города. Черная башня – он ее видел, а прочие обитатели округа проскакивали мимо, стараясь быстрее выйти из ее мрачной тени. Кровь на алтаре и тощая белобрысая девчонка с острыми коленками и заплаканными глазами, над которой завис обсидиановый клинок…
Он успел. Ударил своим ритуальным ножом, длинный меч тянуть было дольше. Безумец захрипел и упал на алтарь, заливая кровью жертву и руны, которые написал ее кровью. Черное пламя полыхнуло, принимая дарованную смерть, а на запястьях упавшей в обморок девчонки проявились черные брачные браслеты с силуэтом ворона. Его фамильный герб. Ард тогда опешил, но услышал хрустальный смех Госпожи:
– Не теряйся, мальчик, она твоя! Выкупил жизнью и кровью!
– Девчонка, – пробормотал опешивший некромант.
– Подрастет! – хрустальный смех растаял, а изрезанная обсидианом целительница открыла свои прозрачные глаза и заплакала.
Потом был вызов королевской с бригады, множество бумаг и подробнейшее расследование. Однако девчонка, вцепившаяся в его шею, отлипла только на руки матери, показав всем тонкие кровоточащие раны по всему телу. Матрона семьи Мор всхлипнула, несколькими пассами исцеляя дочь, но вместе с рубцами исчезли и браслеты.
Он тогда молча поклонился и ушел. Некроманту тяжело находиться рядом с той, чье призвание исцелять. А буквально несколько дней назад встретил в караване черноволосую и черноглазую ведьму, увитую оберегами, как королевская казна. Прошел бы мимо, да вдруг потянуло подойти ближе, разглядеть на узких белых запястьях медленно наливающиеся тьмой брачные браслеты…
Все это промелькнуло в памяти и растаяло. Густая тьма, пронизанная зелеными нитями, клубилась в арке, приглашая войти. Шаг, еще шаг, словно в густом киселе чужой силы и, наконец, ему открылся погребальный зал. Огромный, облицованный темным камнем, украшенный зачарованными фресками, повествующими о сражениях, жизни и подвигах героев, погребенных здесь.
Десятка два саркофагов стояли вдоль стен, неровно, словно их небрежно сдвинули в сторону, чтобы освободить место для алтарного камня – темного, потемневшего от крови. На камне корчился в смертной муке человек, а над ним с любезной улыбкой стоял Кэр Иттор и медленно вгонял тонкую спицу в одну из точек на теле, от чего жертва хрипло кричала, истекая кровью и потом, увеличивая силу почти сплетённого безумцем заклинания.
– Ришш, пришел-таки, – радостно-удивленно сказал спятивший некромант, рывком выдирая спицу и вновь медленно втыкая ее в другую точку. – Полюбуешься, как я свяжу тех, кого ты притащил на хвосте, – голос Иттора звучал вполне светски, – а потом разделаю на этом камне. Ты же знаешь, сколько сил могут дать влюбленные, – некромант зажмурился от удовольствия, словно уже пил сладкую силу, и вонзил спицу в другую точку, – а уж ведьмы… Сильную ведьму изловить не так просто. Я слышал, что ты теперь служишь в АМиК, и, наверняка, уже прирезал парочку на алтаре. Что нет? Чистоплю-юй!
Ришш поморщился. Да, был случай лет десять назад – один из преподавателей испытывал зелья на студентках. Не некромант – зельевар. Его поймали, тихо напоили в камере его же зельями, выплатили компенсацию девчонкам с аптекарского, но слухи…
– Даже если так, тебе-то что? – спросил он холодно, – ты, я смотрю, здесь неплохо устроился. Только зачем? Чего захотел? Власти? Денег?
Иттор вновь улыбнулся, словно стоял на балу у стеночки, потягивая лимонад:
– Власть? Деньги? Ха-ха-ха! Зачем они мне? – блуждающий взгляд сфокусировался на белоголовом некроманте. – Я хочу Мелиссу! Чтобы жила! Дышала! Пела!