Смертельная ловушка! Мне не хотелось верить, что оборотни могут быть такими злобными. Однако трудно отрицать очевидное, когда доказательства у тебя перед носом. «Чёрная полоса», точнее, серия нападений и акций саботажа, которую Миллинг устроил людям, была смертельно опасна. Если бы не мы, скоро бы здесь кого-нибудь тяжело ранило. Если бы мы не обнаружили эту конструкцию, то на следующий день прочли бы о ней в газете.
– Нужно убрать эту штуку, – выдавил я. – Причём до того, как здесь пройдёт рейнджер или турист.
– Конечно. Двумя руками это будет сделать удобнее. Отвернись, Караг.
Когда я снова повернулся, Эмбер уже превратилась в девочку с фиолетовыми волосами и была полностью одета. Она присела на корточки рядом с проволокой и задумчиво посмотрела на верхушку дерева.
– У меня есть идея, как обезвредить эту штуку. – В ночной тишине человеческий голос прозвучал пугающе громко. – Но тебе придётся мне помочь, Караг: одна я не справлюсь.
– Что мне надо сделать? – спросил я.
– Надо попытаться закрепить проволоку вот в этом месте, где она огибает сук…
Мы осторожно возились с проволокой, пытаясь обезвредить ловушку так, чтобы дерево не свалилось нам на голову. Мне пришлось сесть на задние лапы, а передние превратить в руки, чтобы удобнее было работать. Дурацкое, должно быть, зрелище. Не наблюдает ли за нами кто-нибудь украдкой? Нет, я бы заметил – от моих острых органов чувств ничего не скроется.
Как выяснилось – за исключением тех случаев, когда я чем-то сильно увлечён. Я слишком поздно услышал звук шагов по заснеженной тропинке.
– Затопчи меня кабан, сюда кто-то идёт! – прошипел я, обращаясь к Эмбер.
Эмбер вздрогнула. Она не осмелилась говорить вслух, а встревоженно спросила мысленно:
– Рейнджер? Или тот, кто соорудил эту ловушку?
– Не имею понятия. Но нам по-любому надо убираться отсюда: если рейнджер увидит, как я в обличье пумы сижу посреди тропинки, то решит, что я «проблемный» зверь.
Было лишь одно небольшое затруднение: пока Эмбер занималась другой стороной ловушки, я держал в руке проволоку, которую мы перерезали и которую мне теперь приходилось держать натянутой, чтобы ловушка не сработала.
Мы собирались закрепить проволоку, обмотав её вокруг высокого сука подальше от дороги. Теперь мне пришлось поторапливаться, потому что, держа проволоку в руке, я не мог убежать!
К счастью, подходящий сук, который мы заприметили заранее, оказался поблизости. Но я не ожидал, что от волнения у меня вспотеют руки, и с ужасом заметил, как проволока начинает скользить.
– Не выпускай! – испуганно вскрикнула Эмбер. Однако проклятая штуковина уже выскользнула у меня из рук!
Нет! Чёрт побери, нет! Кто-то идёт сюда по тропинке!
Муравьиха в передряге
– Берегись! – крикнула Эмбер. Ни за что бы не подумал, что она может так громко орать. Шаги на тропинке замедлились – предупреждение было услышано. Но сообразит ли незнакомец, что нужно сделать?
– Бежим! – Огромным прыжком я отскочил от тропинки, а Эмбер бросилась в противоположную сторону.
И вот уже вокруг всё затряслось. С треском и грохотом ствол обломил ветки и обрушился туда, где мы только что стояли. На нас посыпались снег, кусочки коры и ветки поменьше. Перед деревом и за ним подпиленные сучья, упав на тропинку, глубоко вонзились в снег. Один сук задел мой зад, но это было не больнее волчьего укуса.
Вовремя я отскочил! Но что там с Эмбер? А с незнакомцем? Пригнувшись за кустами, я с тревогой пытался выяснить, не ранило ли кого-нибудь.
– Я в порядке, а ты? – услышал я оборотня-муравьиху – и вздохнул с облегчением:
– Я тоже – но что с тем, кто шёл по тропинке?
Это мы узнали очень скоро, когда тот схватил Эмбер за руку. Вначале я испытал облегчение, когда увидел, что жилистый седой темнокожий мужчина с аккуратно подстриженными усами одет в униформу рейнджера национального парка. На бедре у него была такая штука, в каких полицейские носят пистолеты, и в ней действительно было оружие.
И это вовсе не кто-то из людей Миллинга. Наоборот. Это один из хороших парней, и я горжусь, что мы только что спасли ему жизнь. Если бы он прошёл здесь и задел натянутую проволоку, его постигла бы участь толсторогого барана, угодившего под лавину.
– Всё в порядке, девочка? – спросил он. – Что ты здесь делаешь в такое время? Видимо, свалился гнилой ствол и… – Он запнулся, и его взгляд упёрся в защитного цвета проволоку, которая раскачивалась в воздухе. – Погоди-ка, а это ещё что? Это ты её там повесила?
Эмбер испуганно уставилась на него:
– Нет, я… Я заметила здесь проволоку и… Я хотела убрать эту штуку… – Прозвучало не очень убедительно, потому что Эмбер ещё держала в руках часть ловушки, видимо непроизвольно в неё вцепившись.
Через две минуты её арестовали. Сидя в кустах в обличье пумы, я не мог этому помешать и лишь беспомощно наблюдал, как рейнджер уводит её.
Эмбер арестовали! Чёрт побери! Я незаметно побежал к парковке и обнаружил, что чёрный автомобиль исчез. На его месте теперь стояла бело-зелёная патрульная машина.
Я услышал, как Эмбер с рейнджером спускаются по тропинке ещё до того, как их увидел.
– …выясним, не браконьерство ли это, а может, даже попытка кого-нибудь ранить. Тебе ведь ясно, что это не безобидная проделка, верно?
– Ну конечно, но это не я! – запротестовала Эмбер. Я знал, как она себя сейчас чувствует: не так давно меня так же взял в оборот директор школы «Ла Чамба», сеньор Кортанте. Но здесь были замешаны человеческие организации, а значит, неприятности будут посерьёзнее.
– Куда вы меня ведёте?! – возмущалась Эмбер. Она нарочно говорила громко – наверняка чтобы мне из укрытия всё было слышно.
– Не на рейнджерскую станцию, а сразу в полицейский участок, там мы установим твою личность и сообщим твоим родителям. Кстати, сколько тебе лет?
– Я больше ничего не скажу. – Эмбер всерьёз разозлилась. – Пытаешься делать добро, а потом…
– Расскажешь всё подробно для протокола, – холодно перебил её рейнджер. Я даже слегка в нём разочаровался: неужели он не чувствует, что Эмбер говорит правду?!
Хорошо, что Эмбер дала мне знать, куда её повезут. Я прекрасно знал, где находится полицейский участок, потому что именно там я выступил в роли Mystery Boy, загадочного мальчика, якобы потерявшего память. Я отправился туда, срезая путь, чтобы оказаться на месте сразу же вслед за рейнджером и Эмбер.
Однако я переоценил свою энергию. После насыщенного школьного дня, вечеринки в честь приезда гостей и патрулирования сил у меня было не так много, как обычно. Кроме того, полицейский участок находился довольно далеко. На полпути я поранил лапы и теперь хромал, как старый беззубый кот, который даже не в состоянии защитить свою территорию. Хотя меня очень беспокоило, что станется с Эмбер и что ей сейчас приходится переживать, бежать быстрее я просто не мог. Может, позвать на помощь?
Мне вдруг захотелось, чтобы здесь оказалась Тикаани. Желание было таким сильным и отчётливым, что мне стало не по себе и я поспешно отогнал эти мысли. Конечно, Тикаани как волчица привыкла бегать на длинные дистанции, она гораздо быстрее меня добралась бы до полицейского участка. Но я уж как-нибудь сам справлюсь. Не слишком ли я привык к тому, что она всегда меня поддерживает?
Когда я добрался до полицейского участка – коричневого одноэтажного здания с гонтовой крышей и башенкой с часами, – автомобиль уже давно стоял там. Мало того – капот уже почти остыл. Пристыженный, я крадучись обошёл вокруг здания, пытаясь уловить запах Эмбер, и навострил уши, прислушиваясь, не донесутся ли изнутри обрывки разговора. И, конечно же, я попробовал позвать её мысленно:
– Эй, Эмбер, что они там с тобой делают?
– Хи-хи, ничего!
Мысленный голос оказался таким громким, что я аж подскочил от неожиданности. Я опустил голову и внимательно осмотрелся.
Эта бестия подкралась ко мне сзади в муравьином обличье!
– Как ты оказалась на улице?! – ошарашенно спросил я.
– Как-как! – В голосе Эмбер послышались самодовольные нотки, она балансировала на крошечном камешке. – Сначала меня полчаса допрашивали, потом, поскольку я не хотела ничего говорить, заперли в камере. Там я превратилась в муравья и уползла. Даже ждать не пришлось, пока они откроют дверь: снизу была достаточно большая щель. Вещи немного жалко, но что поделаешь. Уфф, как же страшно быть под арестом!
Мой желудок будто зажали между двух камней:
– Пожалуйста, скажи, что ты пошутила!
– А что тут такого? – Эмбер обиженно пошевелила усиками. – Клянусь маткиным яйцом, ты что, хотел, чтобы меня всю ночь допрашивали? Этот парень не поверил, что это не я поставила ловушку, и…
– В этом полицейском участке в камерах установлено видеонаблюдение! – прошипел я.
Тут до Эмбер дошло, что она натворила, и её усики безвольно повисли.
– Вот же гнилой салат!.. – выругалась она.
– Вот именно, – с горечью отозвался я.
Под прикрытием
Существование оборотней годами хранилось в тайне. Никакой другой запрет не соблюдается строже, чем запрет на превращения в присутствии людей. Как-то раз на уроке поведения в особых ситуациях я осмелился спросить об этом Джеймса Бриджера:
– Почему, собственно?
– Из страха, – сухо ответил Бриджер. – Наши предки – особенно некоторые мохнатые четвероногие – довольно безалаберно относились к своим превращениям, потому что тогда ещё не было фильмов и фото. И чем это закончилось?
– Люди начали бояться оборотней-волков, – проворчал Клифф и состроил гримасу, обнажив волчьи клыки, а наша опоссум Куки, увидев это, с перепугу притворилась мёртвой и свалилась со стула.
– Вот именно, – подтвердил Джеймс Бриджер, взял Куки за шкирку и усадил обратно на стул. – А ещё люди слагали о них легенды, от которых мне становится просто дурно. На восемьдесят процентов – глупые выдумки. Как вы думаете, что случалось в те времена с оборотнями-волками, застигнутыми в момент превращения?