В этот вечер мы с моим любимым учителем в нетерпении сидели перед телевизором. Тикаани и Холли разместились рядом с худощавым учителем, а я устроился в кресле. Джеймс Бриджер сидел на диване, слегка наклонившись вперёд и опершись локтями на колени, и сосредоточенно глядел на экран. Телевикторина «Угадай-ка», начавшаяся с оглушительной музыки и аплодисментов публики, меня не интересовала – я наблюдал за лицом Бриджера. Внешне учитель оставался совершенно спокоен, но я чувствовал, как он напряжён. От меня не укрылось, как дёрнулся вдруг мускул на его подбородке.
– Да, – только и произнёс он. – Это она.
Король в гостях
Непривычно, когда учителя переживают. Мы все почувствовали, что Бриджер крайне озабочен: от этой своеобразной женщины веяло опасностью. Когда передача закончилась, Джеймсу Бриджеру удалось выяснить её имя: Ребекка Янгблад. Если это, конечно, её настоящее имя.
– Теперь мы попытаемся связаться с ней и разузнать, что она задумала, – сказал он мне и удалился на совещание с Лиссой Кристалл.
Дверь её кабинета закрылась у нас перед носом.
Мы с Холли, обеспокоенно переглянувшись, обосновались вместе с Тикаани в углу комнаты для отдыха, чтобы всё обсудить. Наступил вечер, сквозь стеклянный купол на третьем этаже мерцали звёзды. Казалось, они падали с неба горстями, но на самом деле это были всего лишь снежинки.
Не успели мы обменяться парой слов, как появились сияющие Брэндон и Морин.
– Мы теперь суперзвёзды Секретного клуба рейнджеров, – с гордостью заявил Брэндон, с размаху плюхнувшись на диван, так что тот протестующе заскрипел. – Мы только что предотвратили серьёзную аварию!
– Ух ты, круто! И как же? – спросила Лу, проходившая мимо и присоединившаяся к нам.
– Морин увидела с воздуха, что по шоссе, проходящему через национальный парк Гранд-Титон, на бешеной скорости несётся внедорожник… – начал Брэндон.
– …а наш мальчик-бизон знал, что за поворотом как раз переходят дорогу несколько вапити, – хрипло продолжила Морин. – Мы поняли, что водитель вот-вот врежется в них на полной скорости!
Лу побледнела:
– Но вы… вы…
– Не волнуйся, нам удалось предупредить вапити буквально в последнюю секунду, хотя они разозлились, что бизон их шуганул, – с усмешкой поведал Брэндон. – А чтобы этот тип ещё кого-нибудь не задавил, мы огромными буквами вытоптали на снегу слово «МЕДЛЕННО!». Кроме того, там, где он проезжал, Морин то и дело садилась на дорожные столбики. Мы, так сказать, защищали его от него самого.
– Должно быть, это выглядело так, будто я только и жду, когда он попадёт в аварию, чтобы отведать его мяса! – Морин втянула голову в плечи, скрючила пальцы как когти у стервятника и состроила угрожающую гримасу.
– А что, разве это не так? – Брэндон ухмыльнулся ещё шире.
– Фу, с ума сошёл! – Морин схватилась за горло, будто её тошнит. – Но я бы с удовольствием попробовала сбитого машиной бизона.
Ухмылка сползла с лица Брэндона.
– Ты замечательный рейнджер, – заверил я Брэндона, подумав о своей практике… И о том замечании, которое отпустил Джефри: «Из тебя бы вышел паршивый рейнджер – ты небось и не догадываешься, чем им приходится заниматься?» Надо, наверное, разузнать, что он имел в виду, да пока не до этого.
Школьный обмен постепенно подходил к концу, и я знал, что по многим из тикос мы будем скучать. Но выходной гости ещё проведут здесь, и нам велели взять их к себе домой, чтобы они не скучали и упражнялись в английском.
– Мисс Кэллоуэй, боюсь, в этот раз не очень удобно, – сказал я учительнице человековедения, которая это всё организовала. – Мне нужно кое-что обсудить с Рэлстонами. Они заметили, что я всю ночь провёл не дома, и ждали от меня объяснений, а я взял и сбежал.
– Прости, Караг, но нам нужно где-то разместить всех учеников, – настаивала Сара Кэллоуэй. – Я же не прошу тебя взять с собой Эстеллу, которая будет орать на весь дом. Я подумывала о Кинге. Ему наверняка не составит труда немного побыть одному, чтобы ты мог поговорить с приёмной семьёй.
Я силился улыбнуться, но улыбка вышла довольно жалкой. На самом деле я боялся разговора с Рэлстонами.
– А в воскресенье меня пригласила к себе Лу Элвуд, – сообщил я. Если вместо одной хищной кошки к семейству оборотней-вапити заявятся сразу две – только искры из-под копыт полетят! Или кошки, если Элвуды нас вышвырнут.
Но мисс Кэллоуэй оставалась непреклонной, и в пятницу вечером я пошёл искать Кинга, чтобы сообщить ему радостную новость. Я обнаружил его на раскладушке, где он в обличье ягуара лёг подремать – большой золотистый клубок в чёрных пятнах. Он тихонько урчал во сне.
– Эй, Кинг, – окликнул его я.
Мой новый друг поднял голову, доверчиво посмотрел на меня янтарными глазами и зевнул:
– Что такое?
– Обещаешь мне весь выходной ни на кого не прыгать?
– Ладно, так и быть.
– И не превращаться?
– Угу.
– И не оставлять нигде свою шерсть, особенно на тех, у кого аллергия на кошек?
Кинг уставился на меня круглыми глазами.
– Последнее было шуткой, – успокоил я его. – Если не будешь превращаться, то никого и не исшерстишь.
– Вот именно! – Кинг потянулся и выгнул спину. Для ягуара он был не слишком крупным – скорее средней величины, – но мне он показался невероятно массивным и мускулистым. – А почему мне нельзя превращаться? – спросил он.
– Мы едем в гости: сначала к людям, а потом к копытным.
– К людям?! – Кинг одним прыжком вскочил с раскладушки и спрятался под мою кровать.
– В моей приёмной семье тебе нельзя будет так себя вести, – предупредил я. Не думал, что он струхнёт при одном упоминании двуногих. К счастью, мне удалось довольно быстро выманить Кинга. В усах у него застряли комки пыли: мы с Брэндоном сто лет не убирали под кроватью. – Мы едем сегодня вечером, поэтому тебе сейчас не помешало бы превратиться в человека и одеться, – осторожно попросил я: в свитере, джинсах и куртке Кинг выглядел как самый обычный мальчик – его выдавали только жёлтые глаза. Не зря Эндрю Миллинг носил контактные линзы, чтобы замаскировать цвет глаз. Но моя приёмная семья понятия не имела, как выглядят костариканцы, и может, мне удастся убедить их, что там почти у всех такие глаза.
Когда мимо прошаркал Альфредо, я спросил его:
– Как тебе живётся в одной комнате с волками?
Альфредо взглянул на меня сквозь толстые очки и улыбнулся:
– Хорошо, а что?
У меня это не укладывалось в голове:
– Разве они не противные? И они тебя не бесят?
– Нет, мы хорошо провели время: Джефри дал мне поиграть в приставку, Бо рассказывал интересные истории, а Клифф помог очистить шерсть от репьёв, – перечислил Альфредо.
Я уже ничего не понимал в этом мире. Но что делать – такое часто случалось. Мне хотелось немедленно встретиться с Тикаани и всё с ней обсудить – просто невыносимо, что мы сейчас не можем повидаться!
Я задумчиво попрощался с друзьями (Брэндон взял с собой Морин, а Холли – Альфредо), а потом Тео отвёз нас с Кингом в город.
Рэлстоны знали, что я приеду на выходные и привезу с собой гостя из Латинской Америки. Дональд установил в саду гриль, и у Кинга заблестели глаза, когда он почуял запах стейка. Анна открыла дверь, улыбнулась Кингу и чмокнула меня в щёку. Этот поцелуй меня огорчил: обычно она меня обнимала. А теперь моя вторая мама держалась настороженно и отстранённо – меня это как ножом по сердцу резануло.
Но потом вниз по лестнице скатилась Мелоди, бросилась мне на шею, и всё опять наладилось.
– Ой, Джей, как хорошо, что ты приехал! – воскликнула она. – Я так по тебе скучала!
– Я по тебе тоже, – признался я, прижав её к себе, но не слишком крепко – люди такое плохо переносят. – Как ты?
Она начала болтать – что-то о школьном спектакле, о своей лучшей подруге Тильде, которая выбила себе зуб, о Марлоне, каким-то невероятным образом ухитрившемся получить хорошую оценку. Кинг, стоя рядом со мной, с растерянным видом слушал всё это: он хорошо говорил по-английски, но сейчас, наверное, понимал от силы треть.
– Это Кинг, – представил я своего спутника, который вежливо произнёс:
– Buenos Días[6].
– Добро пожаловать, – с улыбкой проговорила Анна, а Дональд спросил, что Кинг будет пить.
– Вау, у нас в гостях сам король Коста-Рики, – пошутил Марлон.
Кинг вопросительно взглянул на меня: как многие оборотни, он плохо распознавал иронию. Я покачал головой, призывая его не обращать внимания на ехидное замечание. Марлон как был навозным жуком, так им и остался.
В прихожей, поджав хвост, околачивался Бинго – уж он-то по мне не скучал. Сбылись его худшие опасения: теперь по его территории бродили уже два существа, воняющих кошкой!
Я был благодарен Дональду и Анне, что они так радушно приняли Кинга. Они рассказали ему про все соусы для гриля, показали дом и сад, расспросили про Коста-Рику. Кинг постепенно перестал бояться, оттаял, всё чаще улыбался и, к радости Дональда, слопал целых три стейка – правда, без соуса.
Глаза Мелоди округлились от любопытства, и она мне шепнула:
– А он тоже… как и ты?
– Да, но это большой-пребольшой секрет, – так же тихо ответил я.
У ягуаров чертовски хороший слух. Кинг это услышал, и его улыбка погасла, как свеча на ветру. После еды он отвёл меня в сторонку и стал настойчиво допытываться:
– Ты что-нибудь рассказал ей… про нас? Это опасно и запрещено!
Отпираться не имело смысла:
– У меня не было выбора. Пожалуйста, не говори никому.
Кинг с беспокойством посмотрел на меня. Остаток вечера он провёл в молчании. Было ещё довольно рано, но он заявил, что устал, и поднялся в мою комнату, где его ожидал спальный мешок. Марлон тоже ушёл к себе, но на губах его играла коварная усмешка, и меня охватило дурное предчувствие. Что, если он опять возьмётся за своё и напугает нашего гостя оглушительной музыкой? Надо предупредить Кинга!