Едва у меня промелькнула эта мысль, как Марлон в самом деле распахнул дверь в свою комнату и дистанционным пультом управления врубил музыку на полную громкость. Блошиный укус! Я внутренне сжался. А вдруг Кинг, забыв о своём обещании, прыгнет на Марлона?
Но криков сверху не доносилось, и Анна, уложив Мелоди спать, ни словом не упомянула о кровопролитных боях на втором этаже. Потом они с Дональдом сели за обеденный стол напротив меня.
Я знал, что время пришло. Нам необходимо обо всём поговорить. Иначе я больше не смогу вернуться в этот дом. К этим людям, которых так полюбил.
Допрос
Разговор начал Дональд: – Джей, ты знаешь, что в этой семье действуют определённые правила. Когда ты пришёл к нам, то принял эти правила. Но недавно тебя не было всю ночь, и ты напугал нас до смерти!
– Мне ужасно жаль, – поспешно ответил я. Пусть я немного преувеличил, но ещё два с половиной года назад я заметил, что в человеческом мире этой фразой многого можно добиться.
В этот раз она, увы, не сработала.
Анна пристально смотрела на меня:
– Мы действительно страшно волновались, Джей. Но намного хуже, что ты нечестен с нами. Иногда мне кажется, ты знаешь про свою настоящую семью больше, чем говоришь нам.
– Я лишь недавно кое-что разузнал о них, – признался я, и это даже было правдой. – Но… с моими настоящими родными очень нелегко.
Анна фыркнула:
– Могу себе представить – они совсем тебя запустили! Когда ты появился у нас, ты был в кошмарном состоянии, совершенно одичал, у тебя не было нормальной одежды, и ты никогда не ходил в школу!
– Кто они? Они живут в окрестностях Джексон-Хоул? – Дональд наклонился вперёд, не сводя с меня глаз.
Я прикусил губу. Нельзя им ничего рассказывать, нельзя, чтобы он что-то узнал.
Я медлил с ответом, и вдруг с верхнего этажа до меня донеслись голоса Кинга и Марлона. О чём они говорят? Не похоже, чтобы они ссорились. Из-за громкой музыки мне не удалось разобрать слов.
– Что ты помнишь? Ты всё-таки что-то вспомнил? – продолжал допытываться Дональд. Анна, больше не вмешиваясь, выжидательно и озабоченно смотрела на меня.
– Кое-что, – признался я, и это оказалось ошибкой: допрос разгорелся с новой силой.
– Тогда расскажи нам, пожалуйста, что именно ты помнишь, – резко проговорил Дональд.
Я вспотел и почувствовал вкус крови на прокушенной губе.
– Мы жили в лесу… в любое время года… ели то, что находили там. Больше ничего не помню.
– В любое время года?! Как же вы пережили зиму?! – удивилась Анна.
Но Дональд ещё не закончил:
– Ты помнишь своих братьев и сестёр? Сколько вас было?
– Не помню. – Мне оставалось лишь одно – ни в чём не сознаваться, чтобы Рэлстоны, как вначале, зашли в тупик. Иначе Дональд капля по капле выжмет из меня всё как из старой тряпки – не зря он работает психологом.
– У твоих родителей были проблемы с алкоголем?
– Нет, – не раздумывая ответил я. Ещё одна ошибка. Надо было сказать, что не знаю.
– Почему ты так уверен? Значит, ты всё-таки что-то помнишь? Почему бы тебе просто не сказать нам правду? – Мускулы на лице Дональда напряглись – я видел, что он в ярости.
Вопросы всё сыпались и сыпались на меня, как глыбы во время камнепада. Сколько ещё я продержусь?
Я то и дело повторял «понятия не имею» и «не помню». Но под конец я уже больше не мог. Я молчал и лишь бессильно качал головой. Анна, нахмурившись, смотрела на меня.
Сверху донёсся смех, и музыка заиграла ещё громче, чем до этого. Что же там происходит?!
Дональд поднялся наверх и распахнул дверь в комнату Марлона:
– Марлон, Мелоди уже спит!
– Ничего подобного, она ещё играет в своих дурацких лошадок, – огрызнулся Марлон.
Я было понадеялся, что град теперь посыплется на Марлона и что мне удалось выпутаться. Но, к сожалению, я ошибся. Пока Дональд спорил с Марлоном, добиваясь, чтобы тот разговаривал повежливей, Анна испытующе уставилась на меня:
– Ты с кем-то встречался, да? С кем-то из твоей семьи? Я хочу с ним познакомиться. Как бы страшно это ни было.
– Не получится, – вырвалось у меня.
– Почему нет, если ты знаешь, где твои родные?
– Они… могут оказаться опасны. – Ничего лучше мне в голову не пришло.
Анна вскинула брови:
– Мне удалось добиться, чтобы дочь наркоторговцев вела более-менее нормальную жизнь. Вряд ли твои родственники опаснее! Кстати, об опасностях: ты говорил, тебе угрожают? Что случилось?
Да всего лишь покушение на мою жизнь и жизнь моего отца. Но в мире Анны, где всё было разложено по полочкам, таким вещам не было места. Она бы немедленно вызвала полицию, а это не принесло бы ничего, кроме неприятностей и ещё большего количества вопросов.
– Я вам уже рассказывал, что Эндрю Миллинг меня притесняет, потому что я больше не хочу, чтобы он был моим наставником, – осторожно напомнил я.
Анна тяжело вздохнула.
Я продолжил:
– К несчастью, этот человек опасен, хотя я бы тоже предпочёл, чтобы это было не так. Он подначивает своих сторонников калечить людей и, как нам удалось выяснить, задумал кое-что и похуже! – Я невольно начинал говорить всё быстрее, чувствуя, что Анна меня больше не слушает.
К сожалению, в комнату как раз вернулся Дональд.
– Ты что, всю ночь, что провёл не дома, играл в детективов и агентов? – процедил он.
– Нет, – упрямо возразил я, и тут же последовали новые вопросы.
Допрос продолжался полночи. Лишь благодаря моему упорству мне удалось скрыть от них правду.
Я чуть было не уснул прямо на стуле, и тогда Рэлстоны наконец-то сжалились надо мной и отпустили меня в мою комнату. Уфф. В изнеможении и одновременно с чувством облегчения я взбежал по ступенькам, но пошёл не к себе, а… в комнату Марлона, где всё ещё гремел хард-рок. Распахнув дверь, я не поверил своим глазам. Из музыкальных колонок доносились звуки, напоминающие автомобильную аварию, а Кинг с Марлоном сидели на полу и выбирали на планшете музыкальные треки.
– Эй, Джей, твой приятель классный чувак: когда я открыл дверь, он попросил меня сделать погромче! – проревел Марлон.
– Sí! И наши музыкальные вкусы почти полностью совпадают. – Кинг выглядел очень довольным.
– Fantástico, – слабо проговорил я, спрашивая себя, что сотворили в зоопарке с ушами Кинга. Может, всё дело в том, что он никогда не жил на воле?
Я оставил их вдвоём – пусть развлекаются дальше, а сам решил зайти к Мелоди пожелать ей спокойной ночи.
– Вы не могли бы превратиться для меня, ты и другой мальчик? Ну хоть чуть-чуть? – упрашивала меня сестра. Я на мгновение представил, как две крупные хищные кошки играют с ней в её комнате. Нет-нет, ни в коем случае! В качестве компенсации я выпустил коготь на указательном пальце и вскрыл им упаковку её новой игрушки – набора бисера, из которого можно сплести браслет.
– О-о-о-о! – Мелоди пришла в восторг – от когтя, а не от бисера. – У меня самый классный в мире старший брат!
Приятно, что она имела в виду явно не Марлона.
– Спокойной ночи, – сказал я, поцеловал её в лоб и ушёл в свою комнату. Кошкам нужно много спать, особенно если все последние ночи они не смыкали глаз.
Поздно ночью я проснулся оттого, что в комнату вошёл Кинг.
– Знаешь, если общаться с людьми не через решётку, они довольно милые, – поделился он со мной. – Или нет – очень даже милые!
– Ну-ну, – пробормотал я и снова закрыл глаза.
Тео забрал нас, чтобы отвезти к родным Лу Элвуд, и большую часть поездки меня подначивал:
– Что, нервничаешь, мальчик-пума? Скоро познакомишься с будущими тестем и тёщей.
– С тестем и тёщей?! Тебя что, бешеная пищуха покусала?!
Но я и в самом деле нервничал, сердце вытворяло странные трюки у меня в груди.
– Ты что, влюблён в эту девочку-вапити? – Кинг с любопытством разглядывал меня сбоку.
– Ничего не влюблён, – огрызнулся я. Кинг ухмыльнулся, а Тео издал какие-то невнятные лосиные звуки. Мне нужно срочно подучить звериные языки к выпускному экзамену!
Я болтал с Кингом о людях, об их странностях и о том, почему они непременно пытаются накормить зверей в зоопарке конфетами, картошкой фри и ластиками.
Вскоре Тео припарковал автомобиль перед неприметным деревянным домиком на окраине небольшого населённого пункта под названием Виктор. Он был расположен у просёлочной дороги, у подножия заснеженных холмов. Клянусь горной вершиной, мы на месте!
Отвратительное печенье
Пожилая женщина в платье в цветочек открыла дверь и уставилась на нас так, будто мы пытались продать ей охотничью амуницию. Её маленький рот с плотно сжатыми губами напомнил мне Айсидора Элвуда.
– А, вы пришли в гости, да? – догадалась она, и ветер откинул с её лица распущенные седые волосы.
– Да, – подтвердил я, а Кинг добавил:
– Buenos Días!
– Что за буйные идеи? – удивлённо спросила женщина. М-да, хорошенькое начало.
Она провела нас с Кингом в просторную гостиную. Стулья, диваны, кровати понаставлены беспорядочно, повсюду оборотни-вапити – двое молодых людей о чём-то спорили, а третий барабанил по клавишам пианино. Симпатичная девочка с волосами цвета мёда дразнила мальчика за пианино и отрабатывала танцевальные па. На диване лежал упитанный олень с внушительными рогами и пялился в телевизор, по которому показывали какой-то сериал. Другой оборотень-вапити, бранясь, прямо посреди комнаты ремонтировал какую-то деталь от машины, а длинноногий оленёнок обнюхивал его ухо.
Мы ловили на себе недоверчивые взгляды членов семьи, почуявших наш запах. Оленёнок побрёл к нам.
– Мы ничего… – предупредительно начал я.
Оленёнок унюхал диких кошек, взбрыкнул тоненькими, как щепки, ножками и галопом умчался в соседнюю комнату.
– …тебе не сделаем, – вяло закончил я фразу.
Я беспомощно огляделся по сторонам, пытаясь найти глазами Лу. Наконец я обнаружил её в другом конце комнаты: забравшись с ногами на диван, она читала книгу. В этой комнате она была единственной, кто излучал покой и тишину… И я вдруг понял, почему Лу временами выглядела такой одинокой и печальной. В этой семье она казалась такой же чужой и неуместной, как букет роз в вонючем баре.