– И ты решил, что именно я, хрупкая девушка могу помочь в его поимке? – удивилась Поля.
– Ты чего? – от души хохотнул Вовка, словно бы представив Полю на задержании преступника. – Я сам, ты только должна вычислить, кто лишний.
– В смысле? – не поняла Полина.
– Вот смотри, я так подумал, обед уже давно закончен, наш человек живет здесь, но старается не попадаться на глаза, а потому идет обедать позже всех, – рассуждал Вовка. – Но вторая группа, которая была в походе, уже вернулась. Именно их ты и должна опознать. Вдруг кто-то из них просто запоздал с обедом, а тут я, здрасте пожалуйста.
– Надо было просто поговорить с поварихой, – пожала плечами Поля, – и все. Если такой человек существует, она бы нам рассказала.
– А если ее попросили не говорить? – парировал Вовка, по-прежнему вглядываясь в щелку.
– Это какая-то глупость, – вредничала Поля.
– Вообще нельзя так нервно сидеть в засаде, – заметил Вовка осуждающе. – Это ведь как в пробке, если ты будешь дергаться, ничего не изменится, и машины быстрее не поедут, а нервы себе подпортишь, да и настроение соседу. В пробке стоять и в засаде сидеть надо правильно.
– Удиви меня, – хмыкнула Поля.
– Надо о чем-то хорошем разговаривать, о чем-то интересном или полезном, тогда и время пролетит, а ты даже не заметишь, как доберешься до дома, – пояснил Вовка, успокаивая свою напарницу по засаде.
– Ну, тогда можно поговорить о гипотезе Римана, – язвительно предложила Поля, стараясь уколоть Вовку, предположив, что он даже такого названия не знает.
– Это о простых числах, которые могут делиться сами на себя, и что если станет известно, сколько их и их закономерность, а также будет выведен алгоритм, то это будет прорыв в области криптографии и шифрования, а также очень поможет в безопасности интернета? Но ведь это очень неинтересная тема! – казалось, обиделся Вовка. – Давай лучше поговорим о вас с Сильвестром.
Полина даже не поняла, что ее больше удивило – то, что Вовка знал о гипотезе Римана, или о том, что он предложил поговорить о ее несуществующих отношениях с Пиратом.
– В смысле, о нас? – спросила она в голос, и Вовка на нее шикнул. – В смысле, о нас? – повторила она уже шепотом.
– Вы подходите друг другу, у вас много общего, – ответил уклончиво Вовка, продолжая неотрывно смотреть в щель.
– Что? – тихо возмутилась Поля. Она сама даже не поняла, почему это предположение ее так задело.
– Ну… – замялся Вовка и, казалось, он уже пожалел, что ляпнул. – Например, отчество.
– Так себе аргумент, а в том смысле так и вообще минус, – усмехнулась Поля, – потому как папочку я своего не помню, и мы вполне можем быть братом и сестрой.
– Ты не нагнетай, – словно бы успокаивал ее Вовка, – фамилии-то у вас разные.
– А это совершенно ни о чем не говорит, – продолжала злиться Поля и никак не могла это скрыть. – Мой родитель так мастерски растворился на просторах нашей родины, благо, просторы это позволяют, что у матери не раз возникало подозрение, что он сменил фамилию.
– Ты его, Васильевна, прости, слабый он человек, душой слабый, – сказал Вовка так, словно был с ним знаком. – А вот к Сильвестру присмотрись. Хороший он, израненный, правда, хотя кто у нас сейчас без этого. Знаешь, как наши предки говорили: русский человек потому имеет сострадание и может понять боль всякого, потому что сам это пережил. У нас это на генном уровне заложено. Вот он справляется со своей болью, как может, потому и злится, а если рядом будет душа, что поможет почувствовать себя счастливым, то он знаешь, каким будет? Самым лучшим.
Полина хотела возмутиться и выдвинуть кучу опровержений, но тут Вовка перешел совсем на другую тему.
– А вот это интересно, – сказал он. – Глянь, ест не в столовой, а на кухне и постоянно оглядывается.
Он отодвинулся от двери, дав Полине взглянуть в щелку. Она не сразу, но заметила того, кто вызвал у Вовки подозрения, и сама опешила от увиденного.
– Не может быть! – вылетело у нее от удивления.
Глава 13. Собрание
– Ну ты, Ева, и тихушница! То, что ты сделала, это просто кринж, – визгливо крикнул Илья, когда собравшиеся ребята выслушали ее историю. – Ты должна была нам все рассказать в тот же день! Я бы вскрыл телефон, и все, никто бы ничего не смог нам предъявить, а теперь мы перед кем-то должны отчитываться. И вообще, где пруфы, где, в конце концов, сам телефон? Покажите его мне!
– А не кажется ли тебе, Илья, – вглядываясь в лицо студента, сказал Сильвестр Васильевич, до этого молчавший, пока Ева пыталась все объяснить своим товарищам по несчастью, – что для человека невиновного ты слишком бойко реагируешь? И если так важно, то телефон вот, – и Сильвестр положил на стол найденный Евой мобильник Влада.
– А я не пойму, чего вы от нас хотите, – очень спокойно и деловито спросил Глеб, точно обдумывая все происходящее. На его лице не отражалось ни единой эмоции, только холодное спокойствие.
– Мне нужно знать, что вы натворили, – пояснил Сильвестр Васильевич. – То, что вы сотворили нечто страшное, мне сказал дед, но что именно, договорить не успел. Я думаю, вы все прекрасно поняли Еву, что если вы сейчас все мне рассказываете, где были и что делали в тот вечер, когда убили Влада, когда убили деда и на чем вас Влад подловил, то я даю время вытащить ваше облако и удалить, а после передаю находку в полицию. Если вы будете молчать или соврете, а я пойму, кто лжет, не сомневайтесь, то тогда этот телефон пойдет в полицию вместе с облаком, и я уже не смогу вам гарантировать сохранность данных, что Влад прятал в облаке. Кстати, его мы пока не открыли, но с помощью Полины Васильевны, – имя преподавателя высшей математики в этот раз Пират произнес без презрения и издевки, – таймер мы перезапустили.
– А мне все равно, – Славка Новгородцев встал. – Я не участвовал в их балагане, меня нет на записях, потому и сейчас не хочу участвовать в очередном спектакле.
– Если тебе нечего бояться, – возразил Глеб, – тогда зачем ты согласился участвовать в поиске?
Славка немного замялся, но потом, словно решившись на что-то, выпалил:
– Влад знал, что мне нравится Настасья. – Девушка удивленно подняла на рыжего Славку глаза. – Да, – ответил он ей и только ей. – По-моему, об этом не догадывалась только ты, все остальные уже давно шептались у меня за спиной. Вот когда он показал вам записи, то сказал, если я не хочу, чтоб любимая девушка пострадала, то должен быть со всеми вместе.
– А что же изменилось сейчас? – усмехнулся Глеб. – Разонравилась?
– Нет, – пожал плечами Славка, по-прежнему смотря только на Настасью, – но ситуация вышла из-под контроля. Как я понял, уже два убийства, да и не только… – замялся он, видимо, не желая о чем-то говорить. – И мы с вами вполне себе совершеннолетние, или вы все забыли об этом. Это уже не игрушки, и свою жизнь сливать в унитаз я не согласен.
На этих словах он оторвался от Настасьи и почти выбежал с веранды.
– Сейчас скажу банальность, но не тот рыцарь пошел, – произнесла Ева. – Если бы я любила человека, мне бы было все равно, убийца он или нет. Ведь сейчас своим действием он показал всем нам, что подозревает и Настасью, но она ведь не могла. Она же девочка, мы не можем…
– А вот это просто глупость, бабская глупость, – прервал ее Глеб. – И Славка прав, давайте распутывать этот клубок. Мы в тот вечер, когда он нам что-то подсыпал, украли у деда икону, не считая мелких глупостей, о которых могут сейчас переживать лишь девочки. Но все понимают, что Настасьин канкан на столе с задиранием юбки или, например спазмы желудка Илюши, так это назовем, чтоб всех сейчас не вывернуло, и сразу же после этого поцелуи с ним Евы – это мелочи. Ну, поржали бы в интернете, и все. Забыли бы уже на следующий день. Самое большое, что мы в тот день натворили, это украли у деда икону.
– Где она? – спросил Сильвестр Васильевич.
– Это и есть проблема номер два, – понуро признался Илья. Было очень странно, что он ни разу не возразил Глебу, пока тот так нелицеприятно рассказывал все это. Но надо отдать должное, и девчонки молчали, хоть и было видно, что им очень стыдно. Только мельком Ева взглянула на окружающих, словно бы боясь прочесть на их лицах презрение.
– Где икона? – повторил Пират настойчиво и стал похожим на себя прежнего.
– Это знал только Влад, – ответила Настасья. – В тот вечер, когда его убили, мы по его задумке должны были играть в зарницу. Он обещал, если найдем икону, то можем вернуть ее деду.
– И вы согласились? – удивился Герасим.
– А что нам было делать? – оборвал его Илья. – Глеб прав, все это мелочи, кроме иконы. Нам казалось, если мы ее вернем, то все, инцидент будет исчерпан.
– И как прошла игра? – спросил Сильвестр.
– Никак, – пожала плечами Настасья. – Мы зря прождали его, он должен был показать нам карту с заданиями. Влад любил чувствовать себя круче других. Знаете, еще до того, как он так позорно нас подставил, любимым его занятием было разослать всем какую-нибудь шараду, обязательно с секретом, и шутливо спрашивать: ну что, что я тебе написал. В тот вечер мы были все здесь, ждали от него команды, переживали, кто-то курил, кто-то пытался уснуть, кто-то играл в карты, видимо, чтоб отвлечься, но Влад так и не пришел. На следующий день нам сказали, что он утонул, через сутки, как выяснилось, убили деда. Становилось все страшнее, мы уже не знали, что и делать.
– Как вы украли икону? – спросил Сильвестр Васильевич. – Ведь у деда был Татарин.
– Он спас нас из болота и грязных привел к себе в дом, Татарину сказал, что мы свои. А мы обманули его доверие, – понурился Глеб. – Дед был старый и наивный.
– Великий писатель Василий Шукшин любил говорить: если у тебя получилось обмануть человека, это не значит, что он дурак, это значит, что тебе доверяли больше, чем ты этого заслуживаешь. Так что, милые мои, это не дед был наивным, это вы не заслуживали его доверия. По итогу, Влад утонул, икона пропала, деда, как сказал следователь, скорее всего, убили… Да, итоги, надо признать, так себе. Теперь понятно, почему дед сказал про вас, что вы наворотили дел. И что в полицию не хотел идти, тоже понятно, вас, дураков, жалел, хотел все решить полю