– она одна у всех, богом данная и не делится она по национальностям. Но оказалось, что русский – это и не национальность вовсе, это состояние души. Был один граф, из потомственных немцев, так он сказал одну чудесную фразу, дословно не помню, но смысл такой: Россия управляется напрямую Богом, иначе просто непонятно, как она существует. И вот это и есть самая настоящая истина, та, которую наши враги никак не могут уразуметь. Для русского человека государство и Родина – разные понятия, и когда враг нападает на государство, на защиту Родины встает весь народ. Ведь Наполеон он что, он шел освобождать русских от крепостного права, а его этот же крестьянин до самого Парижа и гнал. Вот о чем надо писать.
Закончив свое рассуждение, Старец посмотрел на задумавшегося Льва и спросил:
– Ты понял, о чем я тебе говорил?
– Понял, – кивнул Лев спокойно, словно именно сейчас до него дошло то, что мучило многие годы. – Надо писать о России и русских людях, таких, какие они есть. Не о героях, о них напишут все. Об обычных людях, кто ошибается, кто не идеален, но кто искренен в своем стремлении. И не важно, военный это или красивая дама, ребенок или крепостной, главное описать его, такого, как он есть на самом деле.
– Вот я и говорю, – вновь улыбнулся Старец, – талантлив ты без меры.
На этих словах он достал из маленькой тумбочки стопку исписанных страниц.
– Вот – сказал он, протянув ему листки, – ответ на твой первый вопрос, но ты должен пообещать, что до моей смерти никому об этом не скажешь.
– А после? – уточнил Лев.
– А после тебе никто не поверит, – ответил Старец и перекрестил гостя.
Уже в карете, закутанный в огромный тулуп, Лев Николаевич заглянул в записи и обмер.
Теперь он знал, кто был перед ним только что, и кем была та бабка, что говорила об особенной русской душе.
Глава 19. Собрание
Бессонная ночь отражалась на лицах всех без исключения участников утреннего собрания. Даже вечно идеальный Глеб Серов сейчас выглядел помятым.
– Давайте подведем итоги, – Вовка вновь взял на себя руководство коллективом. – Первое, облако в телефоне Влада открыть пока не удалось, и, как я понял со слов Сильвестра Васильевича, нет даже наработок, чего не скажешь про надпись на обратной стороне доски. В ней, как я понимаю, удалось кое-что расшифровать?
– Почти, – сказала Полина Васильевна, устало встав с места и подойдя к доске. – У нас есть вводные данные, теперь мы должны найти место, подходящее ему и желательно до 15 часов 10 минут, потому как именно в это время станет понятно, где икона. Почему не знаю, возможно, будет правильно падать тень. Поэтому я сейчас вам скажу, что мне понятно, затем мы разбредаемся по территории и ищем совпадения. Применяйте больше логики, чем прямых подсказок, судя по тому, что я уже смогла понять про Влада, ему требовалось показать свое интеллектуальное превосходство над оппонентами, поэтому надо смотреть шире.
– Почему только на территории, – поинтересовался Илья. Вообще он был сегодня с утра самый деятельный из ребят, видимо, чувствовал вину за то, что не смог открыть облако.
– Вот, смотрите, – показала на доску Полина Васильевна. – Влад обвел все пункты линией, как турбазу забором.
– Ну, это может быть и просто линия, – засомневался Славка.
– Это могла быть просто линия, если бы у нее не было ворот и калитки, причем калитки две, смотрите: одна рядом с воротами, а другая – на противоположной стороне, ведущая в лес.
– Точно, – усмехнулась Настасья. – Я бы не поняла, подумала бы, что просто прервалась линия.
– Вот об этом я вам и говорю, когда прошу вас быть внимательными к деталям, – заметила Полина Васильевна.
– Так может, он и точку как на карте поставил? – предположил Глеб, тоже включаясь в работу. – Ну, территориально относительно заборов и калиток.
– Нет, – качнула головой Полина Васильевна, – для Влада это было бы слишком просто.
– Итак, наше место определят вот эта руна Феху, она подразумевает начало и не просто начало процесса, а начало богатства, достатка и так далее, так что, как видите, очень подходит нам. Икона – это приз, клад, награда. Что вам надо знать, когда вы будете искать место. Цвет руны – красный, и находится она под покровительством сразу двух стихий Огня и Земли. Затем мы видим очень легкую шараду, которая расшифровывается как девушка и предложение, которое, мне кажется, мы должны понять, когда найдем место: что такое девушка с точкой максимума и нешадра, аиодко. Гугл на эти запросы нешадра, аиодко ничего не дал, но, повторюсь, мне кажется, что этот финальный штрих мы все же сможем понять на месте. Сейчас быстро завтракать, разбиваемся на пары и идем искать. Как только у вас хоть немного приметы места будут сходиться в одной точке, то тут же пишите в группу.
– А на пары-то делиться зачем? – скривился Илья.
– Затем, что мы никому не верим, – сказал неожиданно Вовка. – Именно поэтому вас должно быть двое. Хоть мы и не отдали телефон полиции сразу, мы никого покрывать не будем, и если кто-то из вас замешан, то прошу помнить об этом. Причем пары буду распределять я.
Все это было очень непохоже на улыбчивого Вовку, сейчас он был груб и очень конкретен. Сразу стало как-то тревожно, словно бы невидимая нить натянулась в воздухе и вот-вот оборвется, при этом обязательно кого-то больно задев. Остался только один вопрос: кого?
Глава 20. Герасим
Гере очень хотелось идти на поиски с Вовкой. Настолько хотелось, что он даже шепнул об этом ему перед распределением, но тот лишь помотал головой. Позже, когда он определил ему в компанию Верочку, при этом заговорщицки подмигнув, Герасим смутился, но внутренне все же поблагодарил родственника, хоть так. Очень не хотелось идти ни со Славкой, ни с Глебом, ни с Ильей, Гера по-прежнему чувствовал исходящую от них антипатию и презрение.
И вот сейчас они вдвоем с Верочкой брели по выделенному им квадрату и молчали, видимо, оба не зная, с чего начать разговор, да и стоит ли вообще.
Хоть в новые корпуса и строились на турбазе, но до территории руки у руководителя еще не добрались, потому что она по-прежнему очень напоминала пионерский лагерь времен СССР. Нет-нет да попадется на пути то погнутый флагшток, то разбитый фонтан с дельфином, у которого уже нет хвоста, то статуя пионера, трубящего в горн, естественно, без самого горна. Причем было не понятно, разрушить это все помогла природа или все же какой-нибудь гадкий человек постарался.
Сначала Герасим хотел прервать молчание вопросом о Верочкином маскараде, но потом передумал. Пока он подбирал возможные вопросы, она, мучимая тем же, спросила:
– Ты будешь участвовать в финале игр завтра?
В ее вопросе было столько восхищения и, что называется, белой зависти, что Гера растерялся. Расследование и смерти, похищение иконы… Все так закрутилось, что он просто забыл про игры. Они не были для него чем-то важным. Даже когда он ходил на тренировки в течение года, это не было целью, а времяпровождением, получением новых знаний, общением, в конце концов, которого ему так не хватало. В вопросе Верочки он услышал другое – мечту, которую за нее проживет другой, а она может лишь порадоваться за него.
– А хочешь… – он подошел к подставке, на которой явно когда-то стояла очередная статуя, и уселся на нее. Они уже прошли свой квадрат по два раза и ничего похожего не нашли. – Хочешь я уступлю это место тебе?
– Не надо, – просто ответила Верочка и села рядом.
– Ты пойми, я и правда ребят предал, – сказал Гера, в душе однозначно решив отдать свое место Верочке. – Ушел за месяц до игр, как оказалось, по пустяковой, надуманной причине. Сейчас вот уже и почти не верится в легенду, хотя звучала она очень убедительно. Я ведь когда-то увлекался этой темой, в музеях да архивах штаны просиживал, изучая эту легенду, – будто бы пожаловался Гера – Так что меня они не простят, а ты новый человек. Тебе будет с ними легче поладить, финал дело такое, там должна играть команда.
– А ты правда веришь? – спросила Верочка. Солнечный лучик светил ей прямо в лицо, и потому она смешно морщилась. Если красивые глаза Евы Гера разглядел только после того, как Вовка о них сказал, то Верочкину красоту подсвечивало само солнце. И она уже не казалась маленькой девочкой. Сейчас рядом с ним сидела красивая девушка с распущенными пшеничными волосами и лучезарной улыбкой. В ней было сейчас что-то большее, чем красивая внешность, в ней он увидел душу. Гера даже некоторое время не мог понять ее вопроса, так был заворожен волшебством, что творило солнце.
– Во что верю? – переспросил он растерянно.
– В монаха, – Верочка заправила вы свои волосы за ухо, и Гере захотелось потрогать их. Магия, с ним творилась сейчас какая-то магия, и он не мог понять, что это.
– Сейчас уже не знаю, – ответил Гера, отряхнувшись от наваждения и стараясь прийти в себя. – Когда-то меня не отпускала версия о том, что старец Федор Кузьмич, который проживал и умер в этих краях, сейчас он известен как Федор Кузьмич Томский, был не кто иной, как император Александр Первый, тот самый, что победил Наполеона. Слухи об этом ходили и раньше, и до сих пор история не подвела итог. Как в пользу этой версии, так и против, была масса косвенных доказательств. Большевики, когда пришли к власти, даже хотели развеять этот миф, настолько он был сильным. Ну как же, император по их логике не мог уйти в народ, они тогда осуждали все связанное с царизмом. Так вот они вскрыли могилу Александра Первого, чтоб доказать, что это все слухи, и царь действительно просто простудился и умер. Дальше идут одни вопросы, после вскрытия могилы, что они так сильно декламировали, вдруг все замялось. Есть опять же слухи, замялось потому, что могила пустовала. Да, вместо императора тогда похоронили другого, но лежать ему там, где должны были находить покой лишь императоры, конечно, не позволили. Те, кто стоял за исчезновением императора, тело чужака после вынесли из Петропавловского собора, оставив пустой гроб.