02.03.1973
Высоцкий оформляет документы во Францию. Боже! Помоги моему другу. Это было бы прекрасно, какие бы песни он написал! Ни к кому другому нет у меня такой нежности и теплоты, как к Вовке В.
05.03.1973
Целиковская встретила на улице:
– Валерий, я должна вам сказать, что вы очень хорошо играете. Вы знаете, я человек злой, но вы мне очень, по-настоящему понравились… Как вы слушаете, говорите… ваши глаза… Просто поздравляю вас.
Левиной она звонила, хвалила меня:
– И я сказала Юре, как он только освободится от «Пушкина», пусть порепетирует с Валерием Гамлета!! (Вы слышите, господа присяжные заседатели?!) Спектакль зазвучит по-другому, неожиданно…
29.04.1973
Звонил из Парижа Высоцкий. Он еще не соскучился по нам. Счастлив. Везде его водят, кормят, все его знают. А главное, от чего он обалдел, – весь Париж говорит на русском языке. Я думаю, это заслуга Марины. Четыре года всего ей понадобилось агитации к приезду мужа из России, чтобы весь Париж перешел на русское изъяснение.
19.05.1973
Приехала из Парижа Галя Евтушенко. Все газеты напечатали огромные портреты Володи в смокинге и с Мариной на открытии Каннского фестиваля. Сегодня он звонил Дупаку, просил день отсрочки, боится, не успеет на машине.
22.05.1973
«Спеться» (почти в том же смысле, что спиться) – вот чего я боюсь. Я боюсь утратить свое значение как Актер, как исполнитель ролей драматических. Я боюсь, что про меня будут говорить, да уже и говорят: «А, это тот, что песенки поет?» Боюсь превратиться в Трошина, в Анофриева и пр. Даже в Высоцкого. Потому что его слава как певца-барда гораздо выше его славы актерской. Хотя ведь это никто не мерил, и почему плохо, когда артист поет?!
Вчера мы смотрели восстановленную копию «Интервенции». Боже мой!!! Проплакал весь фильм. Он выиграл от времени. Все фильмы после него – Юткевича, Митты, «Бумбараш» – только сыграли на него, несмотря на то, что многое разворовано по самым естественным причинам – время продиктовало иную эстетику экрана, доселе несуществующую, вернее, не допускавшуюся на наши совэкраны. Женька – моя лучшая роль. Я боялся каждого кадра, каждого произнесенного слова и радовался, что ничего – славно. Более того, я расстроился… что переменился нынешний… Я некоторые вещи уже не могу так сыграть теперь… Венька меня успокоил: «Все от режиссуры зависит». Нет, такую смелость позволить, такую открытую страсть, не боясь наигрыша… ох, как хорошо. И молодой я, какой молодой, и мастер. Не очень ли я себя сегодня хвалю? И весь фильм – чудо. Столько энергии в нем, столько выдумки – откуда? Как из рога? И Митта еще осмелился сказать, что «фильм, несмотря на все богатство, не сложился». Мне не очень нравится «Тюрьма»… и Юля[114], и Володя… оперность некоторая… От этого и смысл теряется, и драматизм уходит.
Неужели это не увидит свет?!
25.05.1973
Вернулся Высоцкий из Парижа, привез мне джинсы.
11.06.1973
Сегодня разговаривали между собой поэты… Андрей Вознесенский и Володя:
– Володя, приезжай ко мне 14-го на дачу.
– Обязательно, Андрей. Мне тебе нужно много почитать, чтобы ты отобрал для печати, что считаешь… Вот послушай два… Я все равно должен у тебя отобрать полчаса…
И Володя долго читал. А я хохотал. Потому что Андрей слушал и думал о своем. Он звал к себе на дачу, чтоб подумать о 500-м спектакле «Антимиров». А Володя – о своем. А я – о своем. Позвонил в журнал: поехать на банкет «Юности» не могу, играю за Бортника, которого, кажется, уволили.
15.06.1973
Дупаку – позорный выговор за гастроли, за Кишинев, за Высоцкого и т. д.
С Андреем Вознесенским в московском аэропорту. 1976 г. А. Вознесенский о В. Высоцком: «Не называйте его бардом, он был поэтом по природе».
17.06.1973
Письмо от Б. Полевого. Высоцкий подал. Смотрю адрес – не понимаю. Читаю: Борис Полевой. Жду скверного. Ну, думаю, зарубили в номере…
21.06.1973
Высоцкий поехал на суд. С него будут взимать 900 руб. за всякие «левые» дела, за переплату на концертах.
23.06.1973
Дворец завода «Серп и молот», «Павшие». Хвастал журналом. Надписал Володе и Веньке. Васильев Толя не мог пережить, все-таки кольнул.
Начал я:
– Говорят, хороший роман Бориса Васильева…[115]
– Да уж, конечно, получше тебя-то…
– Как это ты так сразу, почитай сначала…
– Да что там? Про тебя все известно.
И это без юмора, зло, неприятно. Мне захотелось плакать даже. Обидно.
А Высоцкий подпрыгнул аж:
– Смотрите… с кем работаете!
Севка Абдулов читал тут же:
– Несмотря на злобные выпады твоих товарищей, несмотря на то, что они пытались помешать мне, я получил колоссальное удовольствие, спасибо.
Разные люди по-разному реагируют.
25.06.1973
«Я горжусь, что твои гениальные песни вот таким образом аккумулировались в моей башке. «Рвусь из сил и из всех сухожилий…» Рвут кони вены и сухожилья свои… Я верю, «уж близко, близко время», когда я буду держать в руках книжку твоих стихов, и я буду такой же счастливый, как сейчас». – Так я написал Владимиру на обложке журнала «Юность».
27.07.1973
Венька предлагает «Воспитание чувств» Флобера, главную роль, две серии для телевидения. Весь аж дрожит, так увлечен. Съемки с 3 по 14 ноября.
– Такой роли ты никогда не играл. Это нужно, Валерик. В прекрасном смокинге, шикарный мужчина… То, что у тебя есть в «Интервенции», стремление к призрачному идеалу… Это нужно сделать к декабрю, к приезду Помпиду… Высоцкого мне не разрешили. Остаешься ты… Валюха, давай, и никаких…
16.09.1973
С Высоцким мы сейчас много говорим «о проблемах литературы, о путях ее и людях» и пр. Он обиделся кровно, когда кто-то, желая польстить мне при нем, сказал, что я пишу «ну вот… как Аксенов…»
– Что? – сказал Володя. – Да вы что, офигели? Аксенову не снилось так писать…
17.09.1973
Вчера Назаров на спектакле сказал: «Не надо, Валера, не траться, не надрывайся, не рви себя». Но не могу жалеть себя, когда вижу, как вокруг – Володя и Зина работают на разрыв.
27.09.1973. Алма-Ата
Перед концертами нас завезли в бассейн, отличнейший. Выдали плавки. Хмельницкий гонялся в воде за Любимовым: «Не выйдете из воды сухим, если не уеду в Югославию». А Высоцкий плавал с поднятой рукой: «Чур первый на пост главного режиссера».
Ночевали с Высоцким в одном номере.
На ужине наши молодые плясали вовсю, играл наш оркестр, и Володька пел отчаянно. Борька[116] «Цыганочку» под пение Володи отмачивал лихо, ух как здорово, аж слюнки текли у меня…
06.10.1973
Вовку не отпустили. Он хотел мотануть завтра в Москву, не играя последние «10 дней», но обещается начальство посетить. Но Кунаева не будет – это же ясно.
20.12.1973
Вечер, после хороших концертов. С Володей ездили, с Венькой – втроем, по старой дружбе.
Сегодня Володя на концерте:
– Валерий, как мы постарели. Нам все грустно… в глазах видно… Нас ничто не радует, мы ничему не удивляемся…
21.12.1973
Сегодня читка по второму разу Бакланова-Любимова[117]. Я получил Писателя, Володя – Режиссера. Думаю, с нами будет наиболее кровавый вариант работы – автобиография авторов.
23.12.1973
Я не записал спора между Золотухиным – Высоцким с одной стороны и Любимовым – Баклановым с другой касательно ролей Писателя и Режиссера. Нам они не понравились. Ходульны, одинаковы, бесконечные байки с пошлятинкой. Два умствующих балбеса… Какой крик поднялся. Шеф обиделся. Ведь это он писал. И резюмировал тогда уж Бакланов:
– А что? Может, в возражениях Золотухина – Высоцкого что-то есть, может быть, подумать и какой-то иной поворот найти…
– Да ничего там нет… им больше нравятся другие роли. Каждый артист думает только о себе… о своем пупе, куске… Конечно, это не Кузькин…
– Плохо вы знаете своих артистов.
– Я говорю вообще о всех артистах.
29.12.1973
Выступали в МГУ. Высоцкий не советовал нам ездить к студентам: за ними надзор. Так и было. Заинтересовались органы. Нас провели каким-то иным, обходным путем. Ждем неприятностей и позора. Венька дергается…
«Я не записал спора между Золотухиным – Высоцким с одной стороны и Любимовым – Баклановым с другой касательно ролей Писателя и Режиссера. Нам они не понравились. Ходульны, одинаковы, бесконечные байки с пошлятинкой. Два умствующих балбеса… Какой крик поднялся. Шеф обиделся. Ведь это он писал…»
(Из дневника В. Золотухина 1973 г.).
Высоцкого не пустили в ночной бар (1974)
03.02.1974
Перед спектаклем Володя рассказывал про свое детство, про дом, про Германию, где он с отцом прожил три года, и немцы-дети его за своего считали, так он балакал по-немецки… Приехал – и стал не свой, звали – «американец»…
04.02.1974
Высоцкий считает, что это просто необходимо, бесконечно необходимо провести мой большой вечер! Если бы Венька помог мне!! Он умеет и любит ковыряться в подобных вещах. «Десять лет работы».
18.03.1974
На вчерашнем выезде в Жуковский ничего особенного не произошло, кроме того, что мы допускали ужасную халтуру. Вообще, играть «Антимиры» – это уже пытка. В «Озе»[118] мужики кроме собственного и нашего развлечения не оставили ничего для поэзии, для мысли и т. д.
Высоцкий:
– Мы ничего не понимаем ни в экономике, ни в политике… Мы косноязычны, не можем двух слов сказать… Ни в международных делах… Страшно подумать. И не думать нельзя. А думать хочется… Что ж это такое?! А они – эти – все понимают…