оцкий. Мне показалось, особенно в первые дни, что он неловко себя чувствует среди нас в Париже. Ведь он тут не более как муж Марины Влади, хотя и она здесь уже почти никто, вчерашний день… Какая может быть речь о том, чтоб он остался здесь?!
28.11.1977
Высоцкий:
– Любите ли вы своих артистов? – Вопрос на французском языке.
Любимов:
– Считаю это провокационным вопросом… Все были против исполнения Высоцким Гамлета и того, что он с гитарой. Да, это Высоцкий. Я посадил его злить тех, кто хорошо был знаком с принцем.
07.12.1977
Сегодня мы открываемся в Марселе. «10 дней». Любопытно, что будет с Высоцким. Хочется, чтоб он сыграл, чтоб он дотянул, а там пусть как знает… Вряд ли он станет тянуть лямку в театре дальше: игра сыграна, Европа «Гамлета» увидела, история пишется.
08.12.1977
В консульстве – семейный прием. Хорошо. Знакомые напитки и горячие сосиски. Володя пил джин с тоником. Марина в 13.00 уехала. Сможет ли он сегодня, а в особенности завтра играть? Игорь Бычков[144] нехорошо обмолвился: «Надо бы вашего шефа один раз приложить хорошенько. В Союзе – это одно, а здесь – замена «Гамлета»…»
«Мне показалось, особенно в первые дни, что он (Высоцкий – ред.) неловко чувствует среди нас в Париже. Ведь он тут не более как муж Марины Влади, хотя и она здесь почти уже никто, вчерашний день…»
(Из дневника В. Золотухина)
23.12.1977
Наметившийся конфликт между Любимовым и Коганом[145] в открытый, злой скандал превратился… Наделал своим интервью волны Любимов. И будто, что шмонать стали на таможне, и наряд усиленный ГБ был вызван – все деятельность Когана и его помощников. И как он допустил, чтобы обыскивали ведущую актрису… Два «Епиходовых» театра и попали – Рамзес[146] да Зинка. И, конечно, срыв Высоцкого, когда Любимов назначил дежурство труппы на «Гамлете», в случае, если ему станет плохо и врачебная помощь будет бессильна, продолжить спектакль-трагедию концертом. Кажется, такого в практике театра (драматического за границей) не случалось… Впрочем, вспомним слова шефа: «Париж видел все». Ночью по Марселю шеф с Пьером[147] ловили его… Сам же довел его, хотел отправить на машине с приема у мадам издательницы. Володька: «Я для вас не меньше сделал. Я поеду без вас, куда захочу…» и т. д. «Баньку» мы с ним вопили, как и прежде, но кому мы нужны были? Вообще, было ли это в моей жизни: Марсель? Лион? Париж?..
«Смоктуновский являлся мне…» (1978)
20.01.1978
Володя В. читает «Слово» Распутина. Что скажет? Не знал я, что он в Европу летал, дал бы ему 20 франков на книжки и пластинку.
17.05.1978
Главное – это 21 мая, когда мы с Высоцким отчитываться будем[148]. Как бы не посмеялся надо мной шеф потом. У Володьки карта выигранная. А мне за счет русских песен выезжать надо, однако.
23.071978
Еще мне предстоит записать неприятнейший разговор с Любимовым по поводу концерта в театре. На «Добром» он поздоровался с Высоцким за руку. Мне не подал.
– Здравствуйте, товарищ Золотухин. Ну, вы совсем прям Муслим Магомаев. На концерте вас имел честь видеть… И обращенье, и манеры…
– А что, голосовые данные у него не хуже, – поддержал Высоцкий.
– Лучше, что вы, лучше…
Я повернулся и отошел. А дальше, через несколько дней, еще хуже. Он понял, что обидел меня. На спектакле показывал зеленый свет.[149]
Как-то увидел – пригласил в кабинет.
– Валерий, тебе этого никто не скажет… Трифонов[150] – человек серьезный, и он не в шутку, а на полном серьезе спросил меня: «Это он для провинции приготовил?» Всерьез меня спросил. Когда Есенин надевал поддевку и сапоги, будучи давно городским и известным поэтом, щеголяя своим крестьянством, те, кто видели, говорят, что это было мерзко…
Уши мои горели, хотелось плакать от такого открытого и справедливого удара.
12.12.1978
Концерт – «В поисках жанра» – в ЗИЛе. Володя жаловался на шефа: «Берете, надеваете образ… не общаетесь, не действуете…» и пр.
Вчера Володя пробовался на Дон Гуана. В Лепорелло вызвал Лепорелло Таганского – Бортника.
Надписал Володе книжку свою: «Володя! Ближе человека «по музам, по судьбам» у меня нет, спасибо за дружбу, любящий тебя В. Золотухин».
27.12.1978
Ночь всю, прошедшую без сна, Смоктуновский мне являлся, как Марфа Петровна Свидригайлову, с дьявольской, ангельской улыбкой, которой он одарял меня вчера при встрече в театре после прогона:[151]
– Здравствуйте, очень рад видеть вас… Кажется, нам с вами предстоит работать вместе… сниматься. Но скажу вам откровенно, я вашу пробу страшно разругал. Угостите меня сигареткой. Нет у вас? Ну позвольте, я вашу несколько раз курну? Ну вот. Когда мне сказали о вас как о Моцарте, я очень обрадовался. Я вас люблю как артиста, индивидуальность, но то, что я увидел на экране, страшно разругал. Швейцеры[152] замечательные, милые люди, но… понимаете, ведь он – гений… Гений, понимаете? Как ты да я… немного помоложе. Вот, как хорошо вы на меня смотрите… А так что-то на вас нацепили, какие-то побрякушки… Разрешите, я еще курну?.. Я вас не обидел? Вы не сердитесь на меня?
– Что вы. Я вас люблю и когда хорошо, и когда плохо.
– Да, вы знаете, меня стоит, право, и когда удачи, и неудачи… я… в общем, хороший… и добрый, так что вы не сердитесь.
Подошел Высоцкий:
– Иннокентий М., я испугался, увидев вас в зале. Ведь это всего лишь третья репетиция у меня… Как вы замечательно выглядите. Подтянутый, в такой спортивной форме…
В Высоцкого – Дон Гуана в телеэкранизации «Маленьких трагедий» были влюблены практически все женщины Советского Союза.
«Володька улетел на Таити, к Марине…» (1979)
28.01.1979
Два концерта в ГПЗ. Приехал Высоцкий, дозвонился до Швейцеров. Оказывается, утверждения еще не было, на той неделе Сизов[153], а потом еще и Лапин.
09.03.1979
Видел во сне Высоцкого, который предлагал мне уколоться наркотиком… сам проделал это через куртку, в руку. Второй укол я ему сделал – обезболивающий… Это Тамара разглядывала вчера шприц и рассказывала, что на «Ленфильме» медпункт расхитили.
22.03.1979
С Божьей помощью размочил я сегодня Моцарта…
Смоктуновский про Высоцкого (Свидригайлова): «Гитара – хорошо, пусть будет гитара. А где же глубина… этого человека?»
24.03.1979
Вчера была съемка Моцарта. Что я наработал? Зачем я играю, действительно, молодого Смоктуновского, как говорит Высоцкий. Надо играть здорового Пушкина, без идиотических интонаций и пр.
11.06.1979. Минск
Уехал Высоцкий. Я пытаюсь учить монологи Гамлета, но вовсе не для того, чтобы его опять «заменять», а для того, чтобы записать телепередачу с профессором Аникстом «Четыре монолога Гамлета».
27.06.1979
Появилась статья в «Советской Белоруссии», обзорная о наших гастролях, нехорошая, мелкая (как ведут себя актеры в массовках – паслась бабенка около режиссерского столика Любимова). Паскудная статья… хотя мелочи, быть может, и верны, но это не для такой газеты, не для прощального слова. Не стоило месяц вкалывать как проклятым, чтобы получить такую оплеуху, да ладно… Обвиняют в небрежной игре Гамлета – Высоцкого. Мол, в Югославии – это гордость нашего театра советского, а в Минске – пренебрежение и пр. Аукнулось Володе, лягнули за то, что уехал.
02.12.1979
Высоцкий занял 2500 р. Володька улетел сегодня на Таити, к Марине.
По поводу брачного союза Высоцкого и Влади существовали диаметрально противоположные мнения.
Ответственный за крышку гроба (1980)
02.01.1980
Теперь собрание записываю…
Шеф: Происходит странная ошибка: больной спрашивает, ответственен ли он за квалификацию врача. Высоцкий умолял играть Гамлета. Но он только хотел. Абстрактно. А совершенно в роли ничего не понимал, и репетиции были адовы! Адовы…
15.02.1980
14-го пошел в театр. Сразу встретил шеф. В три минуты он меня осрамил: «Я не буду с вами работать, я уйду от вас. Неужели нельзя позвонить, прийти сказать, что меня не будет несколько дней и т. д. Это же хамство. Один дохамился – Высоцкий. Вторым хотите быть вы? Пожалуйста».
16.05.1980
Мы в Польше. Вроцлав. Сразу события – у Володи в Париже предынфарктное состояние, отменяется «Гамлет». Шеф на проводе: «Как текст? Бери Боровчика[154] – знаешь, кто такой Боровчик? – и ко мне». Отказался, самоубийство…
26.05.1980
Приехал Володя и великолепно играл. Спектакль имеет совершенно иной уровень с его участием. Не шибко здоров мастер, но… Хочется, чтоб он выдюжил два самых ответственных «Гамлета». Этими спектаклями мы закрываем фестиваль «Варшавские встречи».
28.05.1980
Смотрел второго «Гамлета»: не понравилось. Не могут эти люди играть такую литературу такую образность, поэзию… Вовка еще как-то выкручивается, хорошо-грубо-зримо текст доносит… Постановочно – это убожество все-таки, могильщики с залом в капустник играют… Д. – декламирует, поет стихи, С. – в скороговорную прозу, лишь бы сбросить с языка… Б. – вылитый Шестерка из «Черной кошки», подпевала подлый такой – «смажу ядом…», и при том всем – трус… Ф. – в джинсах, резонер с засученными рукавами…