- Лео, ты такой хороший..
- Ада, ответь, ты ранена или нет?
- Нет, - замотала я головой. – Я совершенно здорова и благополучна.
- Ну, да. Здоровые люди ведь именно так и выглядят, - скептически сказал он. – Ладно, иди в душ, родная! Потом расскажешь, что у тебя случилось.
- Такое попробуй расскажи, - прошептала я, поднимаясь по лестнице.
За эти дни столько всего произошло, что даже не знаю, как это рассказать. Как сказать человеку, что любишь его, но совершенно не так, как он того заслуживает? Как сообщить доброму, милому, любящему мужчине, что вдруг поняла, что влюблена в собственного шефа, с которым шансов, конечно, никаких нет? Наверное, Лео прав. Первым делом душ! А потом уже все остальное.
Отмывшись чуть ли не до скрипа, я завернулась в пушистый халат, соорудила из полотенца тюрбан и подняла взгляд на свое отражение в запотевшем зеркале. Отражение выглядело непривычно. У девушки в зеркале были уставшие больные глаза, в которых плескалась растерянность. Ее светлые волосы выгорели от солнца и казались почти белыми. Ее когда-то бледная кожа была покрыта слоем золотистого загара. Лео прав. Из командировки я вернулась совсем другой.
Шмыгнув пару раз носом, я прислонилась пылающим лицом к прохладному зеркалу. Что же мне делать? Как я умудрилась так все запутать?
Постояв еще несколько минут, я тяжело вздохнула, собралась с силами и отправилась в кухню. Нужно поговорить с женихом.
Лео, сосредоточенно нахмурившись, заваривал зеленый чай в крохотном заварничке, переходившем в семье Темплей по наследству уже много лет.
- Я тебе говорила когда-нибудь, что этот чайник достался мне от Амели Темпль Третьей?
- Ни разу, - мягко улыбнулся Лео, подавая мне тарелку с карри. Привычный аромат специй успокаивал, давая понять, что я, наконец, дома. – Ты вообще очень редко говоришь о семье.
- Но хоть что-то же я рассказывала? – спросила я, в тщетной надежде, что что-то еще можно склеить. Мне вдруг показалось, будто если Лео сейчас вспомнит как я хоть что-то говорила о Темплях – пусть даже и не семейные тайны, которые я старательно берегла от жениха, а просто какую-нибудь мелочь, что угодно – тогда между нами еще не все потеряно.
Жених лишь слабо рассмеялся и, покачав головой, сказал, что привык к тому, что я почти ничего не рассказываю о семье. Он знал, что осталась только я, и предпочитал не бередить мою душу, принуждая рассказывать то, о чем я говорить явно не хотела.
Я вяло ковыряла первую за целую вечность домашнюю еду.
- Ада? – отвлек меня от невеселых мыслей Лео.
- Знаешь, Лео.. Я тут подумала, наверное.. Наверное, это нечестно по отношению к тебе.
- Что нечестно? – тревога мелькнула в знакомых глазах. – Родная, о чем ты?
- Наверное, я не тот человек, который тебе нужен. И ты не тот. Мы оба не те, понимаешь?
- Пока не слишком, но если ты объяснишь, постараюсь понять.
И вновь спокойная уверенность зазвучала в его голосе. Лео всегда был моей константой. Неизменный. Неизменно хороший, добрый и честный человек. Конечно, я его любила! Разве можно его не полюбить? К сожалению, это оказалась совсем не та любовь.
И я рассказала ему. Потупив взгляд и с интересом разглядывая обломанные во время путешествия ногти, я рассказала Лео о том, как прошли последние несколько дней. Я поведала ему о своем недавнем откровении. Смотреть в глаза жениху мне не хватило сил. Казалось, сердце не выдержит его осуждения, холодности и презрения. Слишком уж много свалилось в эти дни на мое бедное сердце. Еще одного удара оно не перенесет.
- Лео, прости.. Я просто действовала по накатанному маршруту, а сейчас вдруг оглянулась назад и.. – дыхание перехватило и я потянулась за чашкой, надеясь сделать вид, что все в порядке и мне просто захотелось пить.
В голове еще шумело после недавнего стресса. Попытка Санни убить меня, перемещение в Рай и осознание, что ничего не изменилось в состоянии Михаила, но столько всего изменилось лично для меня. Любого из этих событий хватило бы, чтобы выбить человека из колеи, но я, словно бы в наказание самой себе, решила прибавить к этому списку еще и мучительно-откровенный разговор с женихом. Всего я Лео не рассказала. Выдать семейную тайну Темплей у меня язык так и не повернулся, но, насколько могла, я постаралась быть с ним честна.
- …и я поняла, что двигаюсь куда-то не туда. Словно я пропустила нужный поворот или что-то в этом роде. И я даже не до конца уверена, существует ли мой поворот, тот который мне на самом деле нужен.
- То есть ты хочешь расстаться из-за того, что у тебя.. кризис? – размеренно и спокойно поинтересовался Лео.
- Не совсем кризис.. Это скорее.. откровение.. Отношения должны строиться на честности, взаимном доверии, любви и прочих штуках, о которых нам так много твердит телевизор. Мы оба заслуживаем более!.. – я в отчаянии всплеснула руками, не зная, как передать ему то, что думаю.
Жених спокойно смотрел на меня ясными глазами. В его взгляде не появилось ни презрения, которого я так боялась, ни негодования, которого я боялась не меньше. О, я прекрасно осознавала, что более чем заслужила негативные эмоции с его стороны, но эгоистично желала мирного расставания. Лео был привычной и уютной гаванью, с ним я могла дурачиться и обсуждать новинки кино, с ним мне было хорошо в постели и за ее пределами. Он словно бы.. идеальный мужчина! Но глупой-глупой Аделаиде Темпль оказался нужен не просто идеальный мужчина, а сам архангел Михаил, не больше не меньше. Ну разве не глупость? Тем более учитывая, что я как никто другой знаю, насколько Михаил неидеален. И все равно достучаться до потаенных глубин моего нелепого сердца смог он, а не Лео.
Я говорила еще очень долго. Рассказывала и оправдывалась, извинялась и объяснялась, а Лео смотрел на меня и молчал, давая мне выговориться. И лишь когда я была окончательно опустошена и выпотрошена и робко спросила, что он думает и сильно ли на меня злится, он мягко привлек меня к себе и сказал, что, конечно, он злится. Он зол и разочарован, но.. не слишком удивлен. То ли работа, то ли просто жизнь, но что-то приучило Лео к одной простой мысли: «ничто не длится вечно».
Цепляясь за почти бывшего жениха, я прижималась к его теплому крепкому телу, вдыхала будоражащий и одновременно успокаивающий запах его одеколона и самого Лео. Можно ли так сильно любить человека, которого только что бросила? Можно ли желать оставить его навеки в своей жизни, но при этом не жалеть, что разорвала романтические отношения? Я чувствовала, что Лео мне необходим, но вместе с тем понимала, что нам не суждено пройти весь этот путь вместе. В глубине души я всегда знала, что наши отношения закончатся.
Постепенно разговор перешел на рассказ о том, что случилось со мной за время отсутствия. Я живописала Лео приключения в джунглях и нападение хищников, описывала людей, с которыми проделала этот пусть. Энтузиаст Паша, занимающийся ботаникой и пытавшийся за мной слегка приударить. Добросердечная и приветливая Маргарет, принявшая меня под свое крыло. В ней уживалось одновременно и спокойное благодушие, и яростная пылкость, поднимавшая голову, стоило только заговорить о футболе. Ничему не удивляющийся проводник Роб Келман, вечный искатель приключений и принципиальный враг спокойной жизни. Поглощенная работой Ребекка, любительница поспорить с коллегами и обладательница пронзительных ястребиных глаз, имеющая при этом добрую и щедрую душу. Язвительный археолог Рори, любитель поддразнить своих спутников. Немного меланхоличный историк Арро, способный приготовить вкусный ужин из банки консервов и пачки галет. И Санни.. Милый и любезный Санни.. Огромный и добрый Санни, оказавшийся всего-навсего маской, за которой жил и строил свои планы человек амбициозный и безжалостный.
Слова лились из меня потоком, я описывала Лео все произошедшее, а вместе с тем выплескивала и свои чувства, избавлялась от остатков липкого ужаса и цепенящего страха, гадливости и омерзения, возникших, когда я поняла, на что человек, которого я считала другом, променял свой талант и свою возможность познавать и изучать мир. Возможно, я идеалистка, но я выбрала экспедицию именно потому что считала, что там находятся отчаянные романтики нашего мира: люди, готовые отдавать всех себя любимому делу. Люди, готовые брести сквозь опасные труднопроходимые джунгли и рисковать быть съеденными или, как минимум, покусанными разными тварями, начиная от комаров и заканчивая ягуарами.
Лео утешающее покачивал меня в объятиях, шепча на ухо какую-то ласковую ерунду. В какой-то момент мне стало отчаянно мало этой близости, захотелось продлить ее, сократить дистанцию. Подняв мокрое от слез лицо, я потянулась за поцелуем. Невинное соприкосновение губ переросло в нечто большее и зажгло привычный огонь в моей крови. Поцелуи становились все жарче, ласки все откровеннее и постепенно мы пришли к выводу, что пора бы нам переместиться в спальню.
Это была ночь-прощание, я отдавалась Лео как в последний раз, ведь для нас двоих это и был последний раз. Мы оба знали, что скоро нам придется строить свое будущее самостоятельно, знали, что наши мгновения абсолютной близости больше не повторяться и тем сильнее хотелось продлить миг единства. Да, я влюблена в другого, но с ним у меня шансов нет. Архангел Михаил птица не моего полета. Но и оставаться с Лео, зная, что я не могу любить его так, как он заслуживает, было бы бесчестно, поэтому все, что мне оставалось это жар одной-единственной последней ночи, уверенные руки, касающиеся меня именно так, как я люблю, хрустящие, пахнущие порошком и нами, простыни.
Потребовалось некоторое время, чтобы мы успокоились и улеглись, уютно свернувшись в гнезде нашей постели.
Проснулась я в одиночестве. Дотронувшись до холодной подушки Лео, я поняла, что он встал задолго до меня, а яркие лучи зимнего солнца, пробивающиеся сквозь неплотно задернутые шторы, недвусмысленно намекали, что уже позднее утро.
Одеваться не хотелось. Больше всего на свете я жаждала зарыться в одеяло и спрятаться от всего мира. Укрыться в безопасном одеяльном коконе, как в детстве, когда все казалось таким простым и понятным.