Ада наморщила нос, сдула с лица упрямую прядь волос и начала читать заклинание заново. Звонкий голос эхом разносился по чердаку. Даже проникающий сквозь щели сквозняк замедлился, прислушиваясь к тому, как творится волшебство. Прикрыв глаза, для пущей концентрации, Ада четко и громко выговаривала каждое слово, в надежде, что на этот раз у нее все получится.
Безделушки на полках задрожали. Старое дерево заскрипело и застонало. Глухо загудел старый котел, в котором Темпли когда-то варили зелья. Там, на дне котла еще жила древняя магия. Природное волшебство, подпитываемое когда-то самой землей и пробужденное Аделаидой. Магии Ады Темпль никогда не хватало для чего-то серьезного, но даже этой одной капли магии хватило, чтобы котел взмыл в воздух и, превратившись в шар сияющего света, засиял тысячей солнц.
Остолбеневшая Ада смотрела на котел. Глаза щипало от едких слез. Котел, вернее то, во что он превратился, начал вращаться вокруг собственной оси, расплескивая повсюду горячие капли живого огня.
Первым опомнился Михаил. Крепко обхватив ее запястье, ангел потянул девушку прочь с чердака.
Им оставалось несколько шагов до выхода, когда огненный клубок задрожал сильнее и взорвался обжигающим огненным сиянием. В последний момент ангел успел мощным усилием неизвестно где прятавшейся воли, развернуть обрывки обгорелых гниющих крыльев и закрыть Аду.
Мелькнула яркая вспышка, и мир вновь погрузился во тьму. Снаружи продолжал падать снег. Впрочем, действительно ли он падал, если некому было это увидеть? Пахнет ли роза, если некому ее нюхать? Существует ли материя, если она не воспринимается? Михаил и Ада могли бы подискутировать на эту тему. Джордж Беркли мог бы добавить несколько слов. К сожалению (или к счастью, если только вы только не любитель колканнона), Джорджа Беркли на чердаке в тот день не было.
А вот Ада Темпль была и спустя примерно полчаса слабо пошевелилась и открыла глаза. Что-то большое и тяжелое придавило ее к полу. Проведя мысленную проверку конечностей – кажется, весь комплект остался при ней – она еще немного шевельнулась и обнаружила, что большое и тяжелое является ангелом Михаилом, бесчувственной кучей, лежащим на ней.
- Ми… Михаил, - тихо позвала она. Горло горело и свербело. Впрочем, все остальное ее тело чувствовало себя не лучше.
Когда ангел не откликнулся, она попыталась осторожно выползти из-под него. Выбраться из-под подозрительно неподвижного ангела было непросто, но спустя несколько бесконечно долгих минут, Ада сделала это.
- Михаил, - с отчаянием окликнула его Ада, больше всего на свете боясь этой тишины.
Не обращая внимания на ноющее тело и черные пятна, мелькающие перед глазами, она потянулась к ангелу. Кровавое месиво спины со сгоревшими крыльями, от которых остались только торчащие кости, выглядел ужасно. Пахло палеными волосами и жареным мясом. Ее замутило.
Медленно, стараясь понять, какая из ладоней принадлежит ей, в глазах неимоверно двоилось и троилось, Ада положила руку ему на щеку. Щека была прохладной. Рука двинулась чуть дальше, к шее. Пульса нет.
Светлые волосы ангела испачкались и растрепались. Он лежал на животе, неподвижный и безмолвный.
- Ми.. Михаил, - всхлипнула Ада. – Щеку занозишь, - глупо хихикнув, шепнула она. – Полы деревянные.
Огромная волна отчаяния постепенно накрывала ее с головой. Всхлипнув еще раз, Ада, наконец, скатилась в безобразную и отвратительную истерику.
Горячие слезы струились по щекам. Она плакала и требовала, чтобы он немедленно вернулся, чтобы очнулся и больше никогда не смел бросать ее. В конце концов, когда работаешь с человеком много лет, можно ожидать, что он не станет оставлять ее одну в самый неподходящий момент. Она просила и умоляла. Он должен знать, что она не справится одна. Это несправедливо и нечестно. То немилосердно встряхивая его тело, то ласково поглаживая, она убеждала и приводила аргументы. Он знает, что она не может последовать за ним. Темпли никогда не умирают. Он отправится дальше, а она? Долго-долго сидела Аделаида Темпль рядом с телом ангела. Давно уже перестал падать снег, поняв, видимо, что наблюдать за ним некому.
Глава 19. Смерть и любовь
- Аделаида, - спокойный ровный голос окликнул меня. – Аделаида, прекрати, пожалуйста, валяться на полу.
Вздрогнув всем телом, я встрепенулась и подняла голову. Я потеряла сознание прямо здесь, на чердаке, рядом с мер.. бесчувственным Михаилом.
- Кто здесь? – оглядываясь, спросила я.
- Лоретта Темпль, - ответил голос. – Ну и остальные, конечно. Но они тебе не ответят, они пока еще не пришли в себя.
- И что тебе надо? – даже не удивилась я тому, что родственники, оказывается, все эти годы имели возможность разговаривать со мной напрямую, без дурацких ребусов и намеков.
- Отойди от этого ангела немедленно, - скомандовала Лоретта.
- Ни за что! Иди-ка ты, знаешь куда, Лоретта? – огрызнулась я. Это все из-за меня.
- Я бы на твоем месте все же отодвинулась, - терпеливо сказала родственница.
Открыв было рот для очередного протеста, я так и застыла. Тело ангела вдруг засияло ярким белым светом и взмыло вверх, опрокинув меня на спину.
Отчаянно пытаясь не жмуриться, я сквозь слезы смотрела, как спускается столб света с потолка, а огрызки крыльев обрастают белоснежными перьями. Еще несколько мгновений и Михаил плавно опустился на пол, помахивая крыльями.
- Михаил! – напрыгнула я на него и крепко сжала в объятиях. Губы сами нашли его рот, и с безрассудством спасенного утопающего, я его поцеловала.
Застыв на долю безумно длинной секунды, он пылко поцеловал меня в ответ. Исследуя языком его рот и шаря руками по совершенно целому и невредимому телу – Отдел Молитв будет в ужасе, но спасибо всем-всем-всем существующим богам – я ощущала себя такой живой, какой никогда прежде не была.
- Ты жив, - лепетала я, когда ангел принялся с энтузиазмом спускаться поцелуями по моей шее.
- Жив и здоров, - оторвавшись ненадолго, ответил он.
- Но как? – млея в его объятиях, спросила я. Не то чтобы очень хотелось знать, но я все боялась, что это какая-то ошибка и ангела заберут обратно.
Михаил отстранился и, обхватив мое лицо ладонями, внимательно заглянул мне в глаза.
- Ну что же, видимо, любовь к отдельному представителю человеческого вида тоже годится для возвращения божественной благодати, - серьезно сказал он. – Думаю, я мог бы вернуть ее раньше, если бы признался себе в чувствах к тебе.
- Но ты упрямый баран, - страдальчески вздохнула я, с нежностью подумав о том, что, кажется, с этим бараном я готова остаться навсегда.
- Была бы очень благодарна, если бы вы уважили старую деву и перенесли все эти сопливые признания на первый этаж. Здесь слишком темно, мне не видно ваших лиц, - проворчала Лоретта.
- Они теперь еще и говорят! – пожаловалась я ангелу, кладя голову ему на грудь. Частый и сильный стук его сердца успокаивал и одновременно будоражил. Михаил жив, здоров и так же взволнован нашей близостью, как я.
- Мы бы начали говорить раньше, если бы кое-кто додумался добавить в то зелье искру магии, - ответил мужской голос. – Неужели это такая сложная задача? Котел сначала сто лет пролежал в подвале, а потом еще кучу времени на чердаке и все считали его неудачным экспериментом. Да что вы понимаете в магии.
- Что мы понимаем? Уж явно побольше твоего! В конце концов, именно я изобрела те маскировочные чары! Лучше изобретение века! – фыркнул кто-то третий.
- И много толку от твоих изобретений, если нас всех перещеголяла внучка, у которой и магии-то нет! – ехидно заметил четвертый.
- Так, господа родственники, вы тут продолжайте, а мы с Аделаидой, пожалуй, удалимся. Нам нужно многое закончить.
С этими словами Михаил мягко поцеловал меня в висок, и мы исчезли, оставив мою семью пререкаться и обсуждать ошибки прошлого.
Несколько дней спустя
- Они, конечно, интересные особи, но ты одной из них не станешь, - твердо заявил Михаил.
Я села, позволив одеялу сползти чуть ниже.
- Ты уверен?
Остановившись взглядом на моей груди, он замер, затем решительно поднял взор и посмотрел мне в глаза.
- В том, что я люблю тебя? Вполне. В том, что твоя семья обойдется без души Аделаиды Темпль, вплетенной в дом Темплей? Более чем. В том, что я нуждаюсь в опытном секретаре? Еще как. В том, что ты пытаешься отвлечь меня? Безусловно.
- Разве я пытаюсь отвлечь? – мягко промурлыкала я, потягиваясь. – Всего лишь веду светскую беседу с горячо любимым начальством.
- Ранним утром в моей постели? – поднял светлую бровь ангел. – Мне нравятся такие беседы.
Лукаво улыбнувшись, я окончательно избавилась от одеяла, и уже собралась было вскарабкаться ангелу на колени, как вдруг…
- Будильник, - простонала я. – Какой же отвратительный звук.
- Можешь немного опоздать. Твой начальник не будет против.
- Немного? – надула губы я.
- Или много, - озорно улыбнулся он и поцеловал меня.
Эпилог
У Михаила ушло немало времени, чтобы убедить Всадников Апокалипсиса и представителя Ада в том, что секретарю Аделаиде Темпль категорически необходимо предоставить печать бессмертия и вычеркнуть ее из списка лиц, подлежащих умерщвлению. В конце концов, ему это удалось.
Говорящих Темплей это нисколько не расстроило, они заявили, что так тоже весело. Живая родственница на побегушках им пришлась по душе. Сейчас они строят дальнейшие планы. Экспериментальная работа одного из предков, дающая душам, связанным с домом, голоса оказалась вполне рабочей, так что сейчас они планируют, как бы раздобыть себе тела. Я в их планы не лезу.
У нас с Михаилом все как прежде. Ну, почти. Теперь каждый вечер после работы мы возвращаемся в его квартиру или в мой дом вместе.
Силы к нему вернулись и чувствует он себя лучше, чем когда-либо прежде, что очень радует Гавриила, который хоть и любит свою работу, но возглавлять весь Рай пока не готов. Тем более, что у него тоже есть личная жизнь.