Странно, но слова возымели действие. Ноэми будто очнулась, вытерла оставшиеся сухими глазами и выпрямилась. Подобное поведение не достойно дворянки. Трусость – удел простонародья. Если де Сард и прежде не принимал ее всерьез, то теперь и вовсе считает жалкой.
– Простите, – отвернувшись, сдавленно пробормотала девушка и решительно бросилась в омут: – Я готова.
Лукаш с интересом наблюдал за метаморфозами поведения спутницы. Он никак не мог ее раскусить. Слишком плоха для актрисы и слишком боязлива для невиновной. На службе у такого интригана, как Дамиан де Вен, простачков не держали, однако Ноэми производила впечатление неискушенной девушки. Вероятно, любовница. С другой стороны, отчего герцог взял ее в бордель, зачем затеял спектакль с королевским выходом? Секретарь – должность ответственная, но, граф узнавал, Юхан Тарьи, неизменно сопровождавший де Вена, остался в провинции, получил отставку. Значит, Ноэми действительно занимается делами работодателя. Вот уж пища для ума!
Дверца распахнулась. Кучер опустил подножку. Как и положено, Лукаш вышел первым и подал руку даме. Вспотевшие ладони красноречиво выдавали крайнюю степень волнения, но граф запретил себе жалеть Ноэми, пока не выяснит степень ее вины.
Первый министр Лиргии жил на окраине Ушга, однако вовсе не в бедном квартале, как предположила девушка, а в обособленном мини-поместье среди чинных домов, каждый из которых охранялся не хуже королевского дворца. Настоящий город в городе, отделенный от прочих построек каменной стеной. Новый квартал для богатых построили не так давно, но Лукаш поспешил переехать туда, без тени сожаления продав прежнее жилище. Поговаривали, будто он устал бороться с магией, пропитавшей старые стены. Теперь она стала проблемой нового владельца.
– Сюда! – Де Сард махнул на подъезд с двумя коваными фонарями у подножья небольшой, в три ступени, лестницы.
Ноэми покорно поднялась и прошла в вестибюль. Не переживай она так, непременно рассмотрела бы дом снаружи, но теперь все внимание сосредоточилось на ней самой.
– Замерзли?
Вопрос удивил. Какая разница, пусть хоть умрет.
– Я велю подать подогретого вина. Пойдемте в кабинет, там нам никто не помешает.
Граф скинул плащ и перчатки на руки слуге и пошел первым, показывая дорогу. Отчего-то он не сомневался, Ноэми последует за ним.
Вверх по дубовой лестнице, затем направо по коридору, мимо каких-то комнат, через пустую анфиладу. Вот и дверь. Дверь, за которой притаился карающий меч судьбы. Ноэми показалось, она отворилась со зловещим скрипом. Вспыхнул свет – живой, не магический, но рожденный силой чужого желания. Лукаш прошел к большому тяжелому столу, мельком глянул на серебряный поднос с неразобранными письмами, на которые не нашел времени утром, и вольготно расположился в кресле. Ноэми осталась стоять, где стояла, подпирая спиной дверной косяк.
– Садитесь же! – нахмурился граф. – Не нужно выставлять меня палачом, заставляющим даму терпеть неудобства.
Девушка не стала объяснять, что ее поведение продиктовано банальной слабостью, и кое-как добрела до стула. Сложила руки на коленях и приготовилась слушать.
– Итак, – Лукаш размял пальцы и очинил перо, – рассказывайте.
– Не могу, – вздохнула Ноэми. Губы побелели от душевных терзаний. – Вы обрекаете меня на смерть. Я опишу убийцу, даже скажу, сколько заплатили за вашу жизнь, и только. Об остальном не спрашивайте, умоляю!
– Заказчик – Дамиан де Вен? – легко догадался Лукаш. – В свое время вы упоминали имя Жана де Вена, – он неожиданно сменил тему, погрузившись в странную задумчивость. – Я не придал особого значения, но… Он вас о чем-то просил?
Ноэми молчала и кусала губы. Дневник покойного придворного мага по-прежнему оставался ее тайной.
– Хорошо, я покажу письмо Жана. Можете сличить подпись, ознакомиться с содержанием. Возможно, оно побудит к откровенности.
– Так вы его действительно знали?
Значит, Лукаш тот самый. Хоть одна радость! Может, ради дневника де Сард пощадит.
– По службе, – скупо пояснил граф. – Так как?
– У меня нет с собой нужной вещи, – развела руками Ноэми. – Покойный велел разыскать вас, сказал, только вам можно доверять.
– Но вы не доверяете, – озвучил истинное положение дел хозяин кабинета. – Как, впрочем, и я вам. Пора с этим что-то делать. Начнем с покушения, а Жана оставим на закуску. Вы занятная девушка, госпожа Вард, – усмехнулся он, – трижды за вечер поставили в тупик.
Ноэми не знала, комплимент это или издевка. Она силилась понять, какую участь уготовил ей Лукаш де Сард. Одно знала точно: дневник пока отдавать нельзя.
Лукаш остановился напротив Ноэми, пристально наблюдая за сменой эмоций на ее лице, затем неожиданно ухватил за руку и острой иглой – откуда только взялась? – поранил палец. Девушка вскрикнула.
Набухнув, упала на пол пунцовая капля крови.
– Милорд! – в ужасе выдохнула Ноэми.
Страх бешеным зверем завертелся в желудке, подняв волну дурноты.
– Я не безумен, – заверил граф, сознавая, какое о нем сложилось мнение, – и тоже хочу знать, могу ли вам доверять.
Кровь продолжала сочиться из пальца, мучитель не собирался ее останавливать.
– Как? Подвергнуть пыткам?
– Нет, всего лишь маленькой проверке. Кровь правдивых свертывается на кристалле.
«Каком кристалле? О чем он?» – пронеслось в голове несчастной, а потом она увидела судию – молочно-белый камень в медальоне Лукаша. Он снял его и подставил под кровоточащий палец. Капля мгновенно засохла. Де Сард довольно кивнул и протянул бледной девушке платок.
– Сейчас принесут вина, – как ни в чем ни бывало произнес владелец кабинета, вернувшись за стол. – Выдохните, госпожа, я вам верю.
– А я вам нет, ваше сиятельство! – вырвалось у Ноэми.
Она баюкала потревоженный палец. Изувер! Даже не предупредил, не спросил согласия.
Стук в дверь возвестил: явился слуга с вином. Он поставил поднос на стол и разлил подогретый напиток с пряностями по высоким стаканам, после чего бесшумно удалился. Ноэми и Лукаш снова остались одни. Девушка замерла на стуле, прижимая платок к пальцу, граф грел в ладонях стакан.
– Выпейте! – Лукаш пододвинул гостье ее порцию. – Вы продрогли.
Ноэми не пошевелилась. Внутри поднимала голову обида. Проверка кристаллом родила странное чувство. Его не опишешь толком, как у собаки, которую выставляют на мороз, чтобы проверить, не уйдет ли, не сбежит ли к соседу. Умом девушка понимал, у Лукаша нет никаких причин доверять ей, но сердцем…
– Обиделись? – Ноэми отвернулась. – Напрасно. Пейте вино, госпожа Вард. Заодно оно успокоит нервы. Что там с Жаном де Веном?
Как же быстро он сменил тему!
– Ничего, – упрямо поджав губы, буркнула девушка.
Палец уже не кровоточил, но отнимать платка не хотела.
– Женщины не умеют хранить тайны, – усмехнулся Лукаш.
– Я сказала лишь потому, что хотела сказать, о чем теперь сожалею, – зло ответила девушка. – Пусть бы вас убили, не жалко!
Да, именно так, не жалко. Кто ей Лукаш де Сард? Ноэми видела его в третий раз в жизни, и снова Сумеречный граф унижал, оскорблял. Стоит ли он с трудом достигнутого положения? Герцог де Вен – ее работодатель, она обязана честно служить ему, пусть даже придется потворствовать убийцам. Лукашей много, Жан де Вен мог иметь в виду совсем другого. Девушка покопается в придворных списках и найдет еще дюжину.
Де Сард удивленно приподнял бровь. Послышалось, или в словах Ноэми проскользнуло личное? Улыбка тронула губы, на время уняв напряжение. Глоток вина заставил глаза потеплеть.
– А если жалко? – тоном искусителя поинтересовался Лукаш.
Девушка стойко выдержала удар, даже не покраснела, только сердце на мгновение замерло. Ноэми потянулась за бокалом и понюхала: корица, кардамон. Пригубила – вкусно. И согревает – замечательно! Девушка действительно успела продрогнуть.
– Значит, мне не грозит тюрьма? – решила она уточнить насущное.
Лукаш ответил отрицательно.
– И я смогу вернуться к герцогу?
– Безусловно. Только вот что вы ему скажете? – В глазах де Сарда плясали огоньки.
– Правду, – обескуражила ответом Ноэми и пояснила: – Схватили, допросили, отпустили. Герцог полагает, мне неизвестно о покушении. Разговор в публичном доме шел о племяннике и должности помощника нотариуса. Прикинуться дурочкой нетрудно.
Лукаш кивнул.
Ох, не проста, совсем не проста девочка! Пусть неопытна, пусть ее сотрут в порошок придворные интриганы, но если выживет… О, если выживет, станет знатной паучихой!
– Какая проверка вас устроит? – Бокал грел ладони. – Или хотите оставить вещь себе?
– Не знаю, – честно призналась Ноэми. Пряное вино делало свое дело: щеки заблестели румянцем, волнение улеглось. – Ее уже пытались украсть, поэтому я бы с радостью рассталась с опасной вещицей, но…
Сообразив, что сказала лишнего, девушка прикрыла рот ладонью.
Лукаш понимающе улыбнулся.
– Дело сделано, придется идти до конца. Сами понимаете, окажись я бесчестным человеком, найду и выкраду сокровище.
Ноэми не спешила с откровениями. Она ругала себя за болтливость, но граф прав, ему известно слишком много. И девушка решилась:
– Это дневник. В нем шифровка. Я пыталась разгадать, но смогла лишь частично.
Хозяин кабинета нахмурился.
– Дневник Жана де Вена? – тихо, не веря, переспросил он. – Его искали столько лет, думали, покойный граф успел сжечь до кончины. Вы ведь знаете, как он погиб? – вопрос прозвучал как утверждение.
Девушка кивнула.
– Его убили.
– Совершенно верно. Во многом из-за дневника, госпожа Вард. По слухам, покойный доверил бумаге слишком опасные тайны. Где, если не там, хранились компрометирующие сведения о доброй половине высшего света Лиргии? На вашем месте я бы опасался за свою жизнь.
Пальцы Ноэми похолодели, бокал задрожал. Вспомнилось нападение в первый день в Ушге. Преступник метил туда, где сидела она. Тогда девушка не придала этому значения. Только почему таинственный недруг успокоился, перестал искать? Или уверился, дневника у Ноэми нет? Вероятно, ждал, пока та им воспользуется или передаст кому-то. Или понял: живая Ноэми полезнее.