– Порой делаешь исключения. – Герцог лизнул нежную кожу и начал расстегивать пуговички. – Вот, даже женюсь на том, что попробую. Постарайся, Ноэми, ради титула герцогини можно.
Де Вен шлепнул ее пониже спины и подтолкнул к дивану. Добраться до камина не представлялось возможным, сбежать тоже. Пришлось сесть. Полураздетый герцог навис над ней, полюбовался немного и уложил на спину. Ноэми предприняла еще одну попытку сбежать, но де Вен удержал и приложил палец к губам:
– Ш-ш-ш, тебе понравится!
– Ваша светлость, – девушка чуть не плакала, – не надо! Я… я закричу!
– Зачем? – Герцог расправился с остальными пуговицами и стянул с онемевшей Ноэми верх платья. Наклонился и поцеловал кромку нижней сорочки. – Считай, у нас первая брачная ночь.
Де Вен погладил девушку по щеке. Она дернулась, как от удара, и отвернулась. Шелест ткани возвестил: герцог снял брюки. Ноэми ощутила на себе вес чужого тела. В нос ударил аромат дорогого парфюма.
– Не люблю девственниц! – посетовал герцог и игриво скользнул под юбки девушки.
Он потянул за ленты панталон и стащил их. По телу Ноэми побежали мурашки, она вмиг ощутила себя беззащитной.
– Все хорошо! – Де Вен нежно поцеловал девушку и, не удержавшись, погладил нежную кожу бедра. – Это не изнасилование, а большая услуга, которую я оказываю. Не бесплатно, между прочим, плачу своей свободой. Или хочешь с королем?
Он замер и, приподнявшись на руках, уставился в глаза Ноэми. Она нервно облизнула губы и, смирившись, сама попыталась стянуть корсет. В памяти всплыло, как герцог ласкал грудь. Тогда девушке понравилось, сейчас одна мысль об этом вызывала тошноту.
Великая Мать, за какие грехи ты караешь свою дочь?! Но де Вен прав, лучше без любви, но герцогиней, чем без любви и королевской шлюхой. Ноэми станет смотреть в потолок, терпеть и думать о Лукаше, представляя его вместо герцога.
Де Вен довольно улыбнулся и выдохнул прямо в губы:
– Ты не пожалеешь!
Его пальцы осторожно извлекли из-за корсета кинжал:
– Это вам не понадобится.
Герцог бросил оружие на пол и прошелся легкими поцелуями от подбородка до тяжело вздымающейся груди, пока еще наполовину скрытой одеждой. Де Вен не спеша оголил девушку до пояса. Губы приникли к нежной коже. Ноэми охнула, когда герцог зашел дальше обычного. Девушка остро ощущала каждое прикосновение, даже мимолетное движение воздуха. Она не сопротивлялась, положила руку на мужское плечо и пассивно наблюдала за тем, что вытворял де Вен. Девичья честь пала перед обстоятельствами. Ноэми постаралась расслабиться, вернуть былые приятные ощущения, но стоило ладони герцога переместиться на бедра, девушка напряглась и сжала колени.
Де Вен укоризненно цокнул языком:
– Ну же, помни о герцогине!
Ноэми закусила губу. Она не сможет. Пусть близость и вес чужого тела уже не внушали страха, девушка не в силах развести ноги, как гласили советы. Уставившись в потолок, она терпеливо ждала, пока де Вен все сделает сам.
– М-да, плохо матери учат дочерей! – посетовал герцог и сел. – Ну, и как ты детей рожать собиралась, если мужчине ничего не даешь? Хорошо, начнем по новой, но потом, извини, возьму без согласия. Ночь, само собой, проведем вместе.
Девушка тяжко вздохнула и отвернулась к стене.
Де Вен снянул кальсоны, мысленно примерился, как лучше, и снова лег на Ноэми. Она взволнованно задергалась, и герцог, проклиная девственниц, потянулся к губам любовницы. Опытные руки вновь ласкали, только Ноэми никак не могла успокоиться. Герцог злился, но терпеть больше не мог.
Торопливые нежные касания сменило проникновение.
Ноэми охунула и прикрыла глаза. Так вот оно как!..
Де Вен двигался медленно, часто останавливался, чтобы дать привыкнуть к новым ощущениям. Когда, по его прикидкам, боль от вторжения ослабла, он усилил напор, желая раствориться в нежном девичьем теле. Ничего, вскоре оно перестанет оставаться безучастным, Ноэми освоит любовную игру.
Герцог наслаждался желанной игрушкой. Эмоции оказались сильными, гораздо сильнее, нежели он предполагал. Стоны рвались из горла, приходилось кусать губы.
Еще и еще, до полного единения, когда дыхание становится рваным, а мир сужается до точки, чтобы взорваться оглушительным фейерверком.
О да, девочка, ты самая сладкая на свете!
Так скоро!
Тяжело дыша, де Вен словно упал в пропасть с головокружительной вершины. Ему не хотелось двигаться, но девушка нетерпеливо заерзала, и он с видимым сожалением перекатился на бок.
– Вот и все. Ты могла согласиться гораздо раньше, – укорил герцог и лениво поцеловал.
Девушка не ответила. Приподнявшись, она смотрела на капельки крови на бедрах, прислушивалась к собственным, увы, не приятным ощущениям.
– Ну, чего молчишь? – Де Вен добродушно потрепал ее по спутавшимся волосам. – Полежи немного. Одеться помогу, сама не справишься. И, – он усмехнулся, – мне понравилось, скоро появится хорошенькая герцогиня.
Он погладил девушку по спине и привлек к себе. Губы шептали ласковый бред. Голова Ноэми покоилась на груди герцога, она слышала биение его сердца, ровное, умиротворенное.
– Зачем вы сейчас, так? – девушка не могла не просить.
– Нужно. – Де Вен коснулся губами волос. – Иначе пришлось бы идти в опочивальню его величества. В другой день, возможно, позовет, но не теперь. Хотя шанса я ему не дам, плотно займу досуг.
Герцог рассмеялся и встал, чтобы одеться. Он и не думал прикрываться, еще больше смущая и так пунцовую Ноэми.
– Ну, как ты? – де Вен склонился над обхватившей колени приихшей девушкой. – Дело житейское, от близости не умирают. Прости, что быстро и грубо, ночью наверстаю. Обещаю стать очень терпеливым, чтобы ты оттаяла.
Ноэми промолчала и уткнулась взглядом в подушку. Вряд ли ласки помогут, проблема в мужчине.
Разумеется, герцог высмеял ее стыдливость и помог одеться. Он пребывал в хорошем расположении духа, торжествующая улыбка не сходила с лица. Ноэми Вард его! Радость немного портила предстоящая женитьба. Увы, леди есть леди, закон суров, а все знают, в каких они отношениях. Ничего, жена не ошейник, гулять не мешает.
Девушка сжигал жгучий стыд. Она отдалась мужчине, не мужу, не в спальне, даже не по любви!
Отойдя к камину, Ноэми делала вид, будто причесывается и поправляет декольте, на самом деле пыталась привести в порядок мысли.
– Не бойся, ты славная девочка, не обижу! – рассмеялся де Вен, мигом раскусив причину, по которой дрожали тонкие пальцы. – Какие камешки любишь?
Ноэми не поняла, пришлось объяснить: герцог собирался сделать подарок за потерю девственности. Заодно поинтересовался, не хочет ли девушка остаться любовницей.
– Брак, как ты знаешь, заключается на всю жизнь, поэтому выбирай. Детей обеспечу, приданое дам.
– Жена, – твердо ответила Ноэми, наконец совладав со шпильками.
– Хорошо, – поразительно легко согласился де Вен. – Как только окажешься в тягости, отведу в храм. Пока походишь невестой – хочу убедиться, что не пуста по женской части.
Девушка кивнула и заверила: она здорова, дети родятся.
– Послезавтра прибудет ваш отец, – взявшись за дверную ручку, вспомнил герцог. – Примите холодно. Станет задираться, скажите, приструню.
Ноэми рассеянно кивнула. Встреча с лордом Сулином на фоне позора казалась сущей безделицей.
Не уберегла самое дорогое. Могла бы изловчиться, ухватить тяжелый канделябр, хотя бы царапалась, шумела – ничего, покорилась будто овца! Герцог получил желаемое и, что бы ни говорил, не женится. Надкусанное лакомство неинтересно.
Опустив голову, девушка разглядывала руки – все лишь бы не смотреть на де Вена.
– Ты чего? – удивленно спросил герцог, заметив ее волнение.
Ноэми промолчала и отвернулась. Де Вен подошел, обнял, посмеиваясь над юной неопытностью. Переживать из-за такой ерунды! Девушка дернулась. Близость герцога претила.
– Хватит вздыхать! – обозленно прикрикнул де Вен. Он тут утешает, а она, видишь ли, нос воротит! – Можно подумать, я тебя в жертву принес. Подумаешь, переспала с мужем до свадьбы! Радоваться надо. За душой только смазливое личико и сметливость, а в герцогини выбилась. Сегодня как невесту представлю. Ну, – он слегка толкнул девушку в спину, – хватит слезы по щекам размазывать! Поезжай домой, прими ванну и переоденься. Самое лучше платье надень. В шесть часов отпразднуем.
Де Вен ушел. Ноэми выскользнула следом, стараясь не смотреть на ухмыляющуюся стражу. Все, абсолютно все знали, чем они занимались! Зато теперь принцесса Генриетта точно не подошлет соблазнителя.
Хотелось скорее смыть запах герцога, но Ноэми помнила о дневнике. Кто знает, когда еще удастся оказаться во дворце, свободной от дел?
Девушка перебежками добралась до нужного коридора. Он оказался пуст – несказанная удача. Смущали доносившиеся поблизости голоса, но Ноэми надеялась, придворные не помешают поискам. Она на время выбросила из головы герцога и направилась к статуе кошки, которую изваяли в два раза больше реального зверя. Девушка обошла ее и задумалась. Что она делала в прошлый раз и привела ли в действие механизм? Самое простое – повернуть фигурку, но интуиция подсказывала, все не так просто.
Глаза кошки неотступно следили за каждым движением. Скульптор поработал на славу, инкрустированные драгоценными камнями, они не отличались от оригинала.
Может быть?..
Девушка надавила на искусственные зрачки. Что-то щелкнуло, и часть прилегавшей к статуэтке стены распахнулась, как гостеприимная дверь. Сама кошка осталась стоять на месте. Пришлось забраться за нее, чтобы заглянуть в неизвестность.
Проход оказался узким и длинным. Он под небольшим углом уходил вниз. Ноэми помедлила и рискнула, только вначале обшарила стену на предмет рычага или иного приспособления, которое бы открывало ход изнутри. Все оказалось банально – небольшой выступ. Надави один раз – закроешь, второй – откроешь.
Тьма приняла Ноэми в свои объятия. Она двигалась на ощупь: свечи не взяла, а не захлопнуть проход побоялась. Если кто увидит, задумке конец. Девушка втянула голову в плечи и старалась не думать о крысах, летучих мышах и воде, которая через некоторое время начала капать за шиворот. Разум подсказывал: ход ведет под землю, поэтому так сыро. К счастью, он не успел обсыпаться, а прежние хозяева не оставили хлама, и Ноэми благополучно добралась до конца и столкнулась с очередной проблемой: как выйти? Девушка ощупала стену. Та отчего-то пахла герцогом де Веном. Липкая, влажная до омерзения, как и учащенное дыхание объятого похотью работодателя. Как он там говорил, когда обсуждал контракт постельной игрушки? Все для его удовольствия?