Ноэми заверила, она проявила предельную осторожность.
В кабинете вновь повисло молчание. Наконец девушка робко спросила:
– Принести вашу книгу?
– Пожалуй, нет, – поколебавшись, ответил Лукаш и сочувственно заверил: – Ничего, вы оправитесь, и общество противоположного пола перестанет внушать страх.
Ноэми низко опустила голову и чуть слышно прошептала:
– Такое не забывается.
Его забота как бальзам для ее сердца. Как и поцелуи, ради поцелуев де Сарда она бы продала душу. Только вот случившееся во дворце действительно навсегда изменило жизнь.
– Забудется, – без тени сомнения заверил граф и положил ладонь возле ее ладони. Она вздрогнула, но руки не отняла. – Первый раз редко приносит удовлетворение, а месть лечит душевные раны.
Лукаш пошел дальше и поднес к губам дрожащие девичьи пальцы.
Ноэми забудет и гораздо раньше, чем полагает. Он поможет.
Украдкой заглянув в его лицо, девушка нахмурилась и скомандовала:
– В постель, милорд! Иначе никогда не поправитесь.
Первый министр удивленно поднял брови. Однако! Похоже, девушка возомнила себя хозяйкой дома, а ведь недавно слово вымолвить боялась. Люди быстро наглеют.
– Решили поиграть в жену? – Де Сард постукивал пальцами по столу, не скрывая раздражения.
Губы Лукаша скривила едва уловимая ухмылка.
Какова настоящая малышка-секретарь? Каждый раз граф думал, будто нашел разгадку, а Ноэми продолжала удивлять. Вот и теперь показала новую грань.
Де Сард безмолвствовал и наблюдал. Пусть гостья сама выпутается из щекотливой ситуации, заодно выяснит, годится ли она во фрейлины. Некоторым девицам не следует даже мечтать о подобных должностях. Дело вовсе не в красоте или происхождении – в быстроте ума.
Ноэми пошла пятнами. Она ненавидела подобные моменты. Девушка понимала, чем больше она молчит, тем хуже, поэтому, взяв волю в кулак, заговорила. Вопреки ожиданиям, голос не дрожал, звучал ровно, пусть и негромко.
– Я ни на что не претендую, ваше сиятельство. Как видите, – она не удержалась от нервного, напоминавшего кашель смешка, – обращение «Лукаш» не пригодилось. Так вы напишете письмо? Или мне отправится к герцогу де Вену?
Внутри клокотала обида. Она проявила заботу, а Лукаш отплатил унижением, решил, будто девушка набивалась ему в жены или любовницы. Как же, указывала самому первому министру!
Лукаш шумно выдохнул воздух через рот. Порой женщины невыносимы!
– Напишу, – с легким раздражением ответил он и достал из ящика стола чистый лист гербовой бумаги.
Глава 14
Ноэми застыла в сомнении: отпускать ли экипаж? Старый дворец, больше походивший на замок, пугал неизвестностью. Что притаилось за темными окнами и почерневшими стенами? Не лучше ли вернуться в дом де Вена и покориться судьбе?
При мысли о герцоге по сердцу пробежал холодок, во рту появился горький привкус. Де Вен все испортил. Если прежде она могла представить его в виде мужа, теперь точно нет. С другой стороны, что Ноэми знала о браке? Счастлива ли ее мать? Только отец наверняка не насиловал ее до свадьбы, не понуждал забеременеть.
Ноэми приняла решение и махнула рукой.
– Можете ехать!
Свистнул кнут, заскрипели колеса, и девушка осталась один на один с громадой дворца, в котором некогда вершились судьбы государства, а теперь витали духи.
Ноэми задержалась в доме Лукаша до сумерек, чтобы незаметно выбраться на улицу. Герцог наверняка искал сбежавшую невесту, в интересах девушки, чтобы не нашел до утра.
Проводив экипаж тоскливым взглядом, Ноэми удостоверилась, письмо при ней, и, поправив шляпку, шагнула к воротам. Они напоминали проход в Безвременье, а то и вовсе Сумеречный мир. Массивные, обитые железными полосами, несоразмерные с миниатюрной женской фигуркой. Вокруг камень, покрытый мхом. Местами кладка отсырела и осыпалась.
Девушка взялась за бронзовое кольцо и постучалась. Лязгнуло смотровое окошко, ослепив ярким светом лампы. Ноэми зажмурилась.
– Кто? – глухо спросил стражник.
Он только-только пристроился с краюхой хлеба и головкой сыра, а тут принесла нелегкая!
Вместо ответа Ноэми протянула письмо:
– Вот, ознакомьтесь.
Дежурный озадаченно почесал затылок и повертел в руках конверт. Печать с гербом и суровая надпись: «Коменданту, лично» заставили отодвинуть засов и впустить девушку. Она, зябко поведя плечами, скользнула между тяжелых створок и огляделась. Похоже на замок де Вена, даже сторожка такая же, в нише. Сразу и не заметишь, но постовой оставил дверь открытой, дав возможность рассмотреть обстановку. Комнатка маленькая, без окон, с закопченным очагом и кособокой мебелью. Ее немного: стол и два табурета. На скатерке – скромный ужин, сдобренный сбитнем в кувшине. Какая-то бумага прижата огарком в самодельном подсвечнике – не разберешь, долговая расписка или указания командира. На бумаге расплылось большое жирное пятно.
Над головой – темный свод арки ворот. Он изгибался так, чтобы враг всегда оставался начеку. Пусть решетки давно нет, ловушек тоже, но все равно не по себе.
– Идемте! – обреченно произнес служака, отвлекая Ноэми от тягостных мыслей. Ему не хотелось надолго покидать сторожку. Сбитень остынет, а с холодным ужин не такой вкусный. – Отведу к коменданту, если он еще не спит.
Девушка кивнула, дождалась, пока провожатый надежно запрет ворота и растолкает сменщика, и последовала вслед за прыгающим пятном лампы. Она покачивалась в руках стражника, будто лодка на волнах. Огонек опасно бился о стеклянные стенки, но не вырываясь наружу.
Идти пришлось долго. Сначала они выбрались во двор, такой же темный и тихий, как все вокруг. Со всех сторон его обрамляли каменные стены. Тени сводили на нет попытки луны хоть как-то оживить заброшенный дворец. Ноэми насчитала восемь башен, и это только те, которые она успела заметить. Как тут только жили? Однако жили ведь и пытались обустроить дворец под свои нужды. Вот и появились окна на первом этаже, возникли многочисленные пристройки, разобрали деревянную обходную галерею наверху, расширили дверные проемы и, главное, построили лестницу, чтобы не приходилось, как прежде, забираться в холл кружным путем. Сам холл тоже претерпел изменения, стал двухэтажным, ради чего разобрали часть перекрытий. Выглядело величественно, только Ноэми не удалось полюбоваться личными гербами прежних монархов: солдат вел ночную гостью к боковому флигелю. Там на третьем этаже башни светились несколько окон.
Девушка ступала осторожно, чтобы ненароком не споткнуться. Опасения были не напрасными: мощение двора оставляло желать лучшего.
Но вот, наконец, они остановились перед добротной дубовой дверью под небольшим каменным козырьком. К ней вели три крутые ступеньки. Стражник поднялся первым и требовательно забарабанил в дверь.
Дверь открыла женщина. По одежде Ноэми поняла – служанка. Судя по всему, она собиралась ложиться: женщина распустила волосы и сняла фартук.
– Гости к коменданту.
Немногословный стражник покосился на спутницу.
– Принес же ветер! – с досадой пробормотала служанка и недобро глянула на Ноэми. – До утра не обождет?
– Письмо у нее, нужно, Анна.
Женщина скривилась, будто съела лимон, и посторонилась.
– Ну, проходите, что ли.
Ноэми, обернувшись, хотела поблагодарить стражника, но он уже исчез. Сбитень ждать не станет, остынет.
Прихожая оказалась крохотной, они со служанкой едва развернулись. Зато следующая комната, заменявшая холл, уже больше соответствовала размерам флигеля. Вдоль стен стояли непонятные сундуки. Ноэми разбирало любопытство, но расспрашивать она не стала.
Убрав верхнюю одежду гостьи, Анна отвела ее наверх по узкой лестнице. Ступени завивались вокруг столба; если долго смотреть на него, закружится голова.
Третий этаж в отличие от остальных выглядел обжитым. Первоначальную планировку изменили, чтобы превратить два больших зала в комнаты.
Анна попросила немного обождать и постучалась в одну из дверей. Та распахнулась, явив хозяина флигеля с кружкой сидра в руке. Комендант предстал в фривольном виде: рубашка расстегнута, ни жилета, ни сюртука.
– К вам госпожа, – неловко сделала книксен Анна и поспешно удалилась.
Комендант перевел недоуменный взгляд на Ноэми. Она без лишних слов шагнула вперед и протянула письмо. Мужчина нахмурился, повертел конверт в руках и в лоб поинтересовался:
– Как оно к вам попало?
Похоже, комендант не верил, будто Лукаш де Сард поручил девушке что-либо передать, да еще в такой час.
– Из рук первого министра, разумеется. – Немного наглости не повредит. Если коменданта называли господином, он незнатного происхождения, церемониться не стоит. – Вы ведь узнали печать?
Мужчина хмуро кивнул и попросил подождать. Он не собирался пускать Ноэми, не прочитав письма. Оно озадачило. Лукаш просил приютить леди и оказать ей всяческую поддержку. В конце граф недвусмысленно намекал: о визите дамы лучше не распространяться. Комендант сразу сообразил, не просто так, раз указали только титул.
Взвесив все за и против, мужчина решил выполнить указания. Он не подчинялся первому министру, но ссориться с ним не желал. Да и что за малость – дать переночевать женщине!
– Прошу!
Комендант не подумал извиниться за прежнее поведение. Ноэми и не настаивала, все, о чем она сейчас мечтала, – тепло очага, ванна и мягкая постель. Ну и отсутствие герцога де Вена.
Комната оказалась гостиной. Приоткрытая дверь вела в спальню.
Горел камин. Несмотря на лето, каменный дворец плохо прогревался. Прибавьте сквозняки, и без огня точно не обойтись.
– Желаете чего-нибудь? – комендант уступил даме кресло.
Письмо не вернул, спрятал за пазуху. Такие вещи лучше сохранить. Мало ли.
Ноэми кивнула. Жутко хотелось есть. Голод подкрался незаметно, до поры приглушенный волнением.
Комендант крикнул служанку. Та подсуетилась и накрыла скромный ужин. На Ноэми не рассчитывали, пришлось довольствоваться холодными закусками.