– Арина! – прогремело с пятого этажа.
Гаргул поднял голову и нахмурился.
– Мне лучше вернуться в приемную, – задумчиво протянула я.
– А если я вас приглашу на ужин? Вы согласитесь? – Гарри взял мою ладонь и, неожиданно подняв ее, коснулся губами костяшек пальцев. Я вздрогнула и тут же поймала себя на мысли, что он действительно холодный. – Вы пойдете со мной на свидание?
– Подумаю над этим, – ответила я максимально размыто. – Я ведь первый день работаю, мне нужно освоиться. Вазу вот найти…
– Конечно… – Он медленно кивнул скорее своим мыслям. – Могу помочь вам в этом. Сводить в город погулять. Показать достопримечательности.
– Я не говорю вам нет, Гарри. Но дайте привыкнуть ко всему.
Он снова кивнул.
– Арина! – прилетело сверху.
Гаргул отпустил мою ладонь, отошел, поклонился и взмахнул непонятно откуда взявшимися крыльями, взлетая на крыльцо. Через мгновение там уже сидела жуткого вида статуя.
– Между прочим, это их истинный облик, – снова комаром над ухом зажужжала мадам. – Оно тебе надо?
– Все, что мне сейчас надо – это ваза, – ответила я.
«И дробовик!» – уточнила про себя.
Возвращаясь в свои комнаты, – домом назвать номер в здании корпорации у меня пока язык не поворачивался, – я прижимала два букета к груди. И была у меня лишь одна проблема – так и не раздобыла красивой вазы. Та, что уцелела в приемной, мне совсем не приглянулась.
А у меня цветы. Красивые. Правда, один мак все-таки осыпался, но я решила, что в комнате соберу все в один красивый букет. Но вот ставить во что?
Позади меня печальным призраком летела мадам Джакобо. Я продолжала игнорировать ее просьбы, и демонесса, казалось, почти сдалась.
Либо она коварно меняла тактику…
Завернув в коридор, ведущий к лифту, я остановилась и попятилась назад.
Проблем у меня мгновенно прибавилось. Там впереди у кнопки вызова красовались разом Орхан и Сепп. Они, активно жестикулируя, о чем-то спорили. И оказаться сейчас в их компании мне никак не хотелось. Поэтому повернувшись, я дала деру. Должен же быть запасной выход. Та же лестница. Ну, хоть что-нибудь, ведущее на четвертый этаж.
Но ничего не найдя, я вломилась наугад в первое попавшееся помещение. Это оказался склад. Из-за невысокой стойки на меня вопросительно смотрела седовласая женщина ростом с ребенка.
«Гнома, – смекнула я и взглянула на дверь. – Ага, а вот и хозяйственники…»
– Вам что-то необходимо?
Маленькая женщина демонстративно взглянула на настенные часы, жирно намекая, что рабочий день закончился уже пять минут назад.
– Вазу! – выдохнула я. – И лестницу, или что-то, чтобы оказаться этажом ниже.
– А-а-а, уже достали… – Она понимающе улыбнулась. – Слышала сплетни. Оно и ожидаемо.
За спиной странно фыркнула мадам Джакобо, но смолчала, видимо, выговорилась… Или силы копила.
– Может, вы скажете, чего они все за мной таскаются? – взмолилась я, глядя на гному. – Что я им медом мазана?
– Так ведь человечка, – пожала она плечами.
– И что?
Я откровенно не понимала, при чем тут моя раса.
– Все знают, что если человечка полюбит, то мужа любого на руках носить будет. И пылинки сдувать. И всячески ублажать.
У меня приподнялась бровь. Хотелось уточнения, чего это я ублажать оборотня буду? Или детину клыкастую – орка на себе таскать. А не надорвусь ли, сдувая эти пылинки с таких амбалов?
– Тут тайны особой нет, – продолжила женщина. – Орхар – единственный сын, наследник клана. Руперт Сепп – настолько сильный оборотень, что у него на теле и в человеческом виде мех.
– А Гарри? – кажется, я начинала что-то понимать.
Это, выходит, на меня не мухи… ой, то есть не пчелы слетелись, а местный неликвид у женщин.
– А Гарри – гаргул, – мило улыбнулась гнома, демонстрируя ямочки на щеках. – Среди них женщин не бывает. Им сложно в личной жизни счастье найти. Кто же захочет от гаргула рожать? Младенец же от стресса в камень оборачивается и ну-ка разродись.
Я взглянула на мадам Джакобо, та печально вздохнула и кивнула.
– Ты не кисни, девонька, – подбодрила меня женщина, ставя на столик красивую желтую пузатую вазу. – Я столько лет на этом свете живу и еще ни одного идеального мужика не видела. Если не конь, так камень. Не лысый, так меховой. Не серокожий, так зеленокожий…
– Вот зеленокожих прошу не трогать!.. – проворчала мадам Джакобо.
Усмехнувшись, я вставила в вазу свои цветочки и покрутила ее.
– Красота, – закивала гнома. – А мне мой змей на свадьбу последний раз такие и дарил. Я для него три яйца отложила. Высидела их… И даже спасибо за детей не сказал.
Выпучив на нее глаза, я схватила вазу и мысленно навечно вычеркнула из списка потенциальных мужей нагов.
Я еще от мужика не неслась!
Упасите, боги!
По возвращении меня ждали холодные чужие комнаты. И вроде уже знакомо все, но неуютно как-то. Именно это чувство я и собиралась исправлять. А начну с цветов.
Но сначала принять быстро ванну и переодеться. Через полчаса я уже стояла на кухне и, доедая наспех сделанный бутерброд, осматривала цветы. С высоких пушистых травяных веточек, названия которых я, увы, не знала, осыпались листочки-иголочки. Поэтому запахнув халат, я взглянула на подозрительно притихшего на диване в холе призрака и отправилась на балкон создавать композицию.
После сегодняшнего сумасшедшего дня мне нужно было на что-то отвлечься.
Усевшись прямо на пол, я поставила перед собой вазу и разложила оба букета. Подол халатика постоянно мешался, поэтому я задрала его повыше. На других балконах никого не было, а на улице тепло. Чего бы и воздухом не подышать…
Букет получался – просто загляденье.
Покрутив вазу, я просияла от умиления.
Первый подаренный мужчинами букет.
Во всей этой ситуации обижало лишь одно. Им неинтересна была я как личность, они просто клюнули на расу, опираясь на сплетни, которые о нас, человечках, ходят.
Это сильно удешевляло их ухаживания.
Но все равно – этот букет навсегда останется в памяти.
Вскинув голову, я вдруг забыла, как дышать. Сверху с балкона на меня в упор, не мигая, смотрел не кто иной, как Инчиро Джакобо. Смотрел так, что в горле пересохло. Сообразив, что сижу в одном халате с открытыми ногами, я подскочила, чуть не перевернув вазу. Схватила ее в руки в последний момент и забежала в комнату.
Сердце билось как сумасшедшее.
И чего, спрашивается, переживать? Ну, подумаешь, не в блузке и юбке я перед ним предстала. Домашний халат тоже одежда. И видывал он девиц куда более обнаженных. Край, что он мог подсечь, – это цвет моих трусиков. Но почему тогда меня так смутил этот взгляд его огненных очей. Что я там такого разглядела, что теперь стою, а колени подгибаются?
Глава 10
Задернув плотную шторку, я опустилась в теплую ванну и сложила ноги на бортик. Так хотелось расслабиться в конце этого суматошного дня, выпить красненького, поорать песни… Но…
Уединение не состоялось. За шторкой, удобно устроившись на столике для полотенец, восседало неуемное приведение, которое с чего-то решило, что я должна узнать всю историю ее жизни и, похоже, смерти… И ее совсем не интересовало, надо мне это или нет!
– Ты не представляешь, Арина, какого мужчину я встретила у врат в высший мир! Молодой, умный, внимательный. Стою рядом с ним, а у самой сердце в бешеном ритме заходится и в дрожь бросает.
– Вы мертвы, – процедила я, залпом осушив бокал.
– Это детали, – отмахнулась мадам Джакобо. – Мне просто необходимо попасть в тот мир… На кону моя личная жизнь!
Тяжело вздохнув, я положила мокрую вязаную мочалку себе на лоб. По лицу медленно потекли теплые струи. От этой приставучей особы уже голова раскалывалась.
Привязалась же! И послать ее некуда, везде, похоже, уже была… и отовсюду возвращалась. Даже с того света!
– А почему вас никто другой не видит? Идите к нашей ведьме в отдел кадров, – похоже, нашла я дельное решение проблемы. – Она за день мне такую личную жизнь организовала – по стенкам уже ползать начинаю. А я, между прочим, в своем мире неликвид.
– Глупости не говори!
Через ширму просунулась призрачная голова.
Не ожидая такого, я резко села и запустила в нее мочалкой. Голова исчезла.
– Мадам! Вы… Не пугайте так! Я еще к лошадям и козлу не привыкла, а тут призрак.
– Ну, что ты, Арина. Козлики – милые посыльные…
– Вообще-то, я о вашем сыне, а не о курьерах, – оборвала я ее на полуслове. – Так почему только мне выпала сомнительная честь лицезреть вашу персону?
«Очень душную и надоедливую…» – добавила про себя.
– Твоя кровь оказалась на раме. Мы хоть никогда не были близки с Инчиро, но мальчик посчитал нужным повесить в приемной мой портрет. И он всегда следит, чтобы на нем не скапливалась пыль. А в раме столько заноз… Это был маленький подстроенный мной обряд призыва. Поэтому только ты и видишь.
Мне показалось, что она улыбнулась.
А вот мне все это милым не показалось. Нет, вот свою маман я бы никогда и нигде портретиком не порадовала, потому что ее и так было более чем достаточно в моей жизни. Даже с перебором.
Вечно на меня свои проблемы взваливала. И расхлебывай их за ней большой деревянной ложкой.
– Хм…
Я усмехнулась.
– И что значит, этот звук? – раздалось из-за ширмы.
– Наверное, вас настолько не хватало сыну, что он был согласен и на портрет. Лишь бы не забывать, как вы выглядите, – не удержалась я.
Она замолчала. И если в первое мгновение я обрадовалась, то затем ощутила легкое чувство вины.
Не знаю, что на меня нашло. Никогда не была грубиянкой, но как сюда попала, будто перещелкнуло. Или изнутри шлюзы некие прорвались. И рвануло наружу все то, что годами копилось.
Я сказала то, что думаю, но не стоило. Мне бы со своей жизнью разобраться. У самой семья – сплошные дебри.
Но и мадам Джакобо тоже интересная особа. Вспомнила, что сыном заниматься нужно, когда уже кони двинула. А впустили бы ее в тот мир, и не пошевелилась бы.