Почему?
Вдруг я убийца? Могли же магические маркеры Константина ошибиться. Выдам Идену кого-нибудь не слишком значимого для заговорщиков, а потом, во время посещения зимнего бала, убью императора.
Глупость, невероятная глупость.
Мне и с одним темным не справиться, не то что с двумя, и старым белым фениксом.
Но это могло быть правдой!
Я не понимала порыва Идена, мучила мысль, что он обязался защищать меня. Принес мне клятву. Мне! Что он вообще решил этим доказать? А почему он должен что-то доказывать? Он ведь феникс! Наши поступки не всегда продуманы, иногда мы действуем импульсивно.
Но не Иден. Иначе какой он помощник Константина Вальме?
— Как ее отменить? — В магии смерти я совершенно не разбиралась, знала только, что принявший клятву, в нашем случае это была я, может ее отменить.
— Вначале выслушайте, — сухо отрезал новоявленный защитник, пряча кинжал и опуская рукав. — Подумайте, зачем вы им нужны?
Говорить, как снять клятву, мне не собирались, по крайней мере, до того, как отвечу на вопросы.
— Не знаю.
— Подумайте.
— Меня учили убивать… Им нужен убийца? — Предположение, что за мной охотятся, потому что собираются моими руками убить императора, прозвучало как откровенный бред.
Иден отрицательно покачал головой.
— Им нужен маг эха прошлого? — Еще одна глупость, не настолько я уникальна, чтобы не побояться напасть на столичного палача. Это я, наивная, только узнала, что они за звери, а заговорщики наверняка давно в курсе, чем опасен Иден с коллегами.
— Слишком много риска ради простого мага.
Согласна, я сильный маг эха прошлого, но отнюдь не единственный.
— Пока это лишь предположения, но возможно, вы что-то видели или слышали в доме Эмиля, что-то, что указывает на главу заговорщиков.
Это бы на самом деле многое объясняло — непрекращающиеся поиски, безрассудство, с которым меня пытаются выкрасть, убив палача. Но была проблема — моя память. Мои воспоминания — это калейдоскоп звуков.
— Я не знаю, что им нужно. Я помню только звуки. — Улыбка вышла виноватой. Мне хотелось помочь Идену найти того, кто стоит за Эмилем, наказать тех, кто решил, что моим родителям будет лучше умереть. Но одного желания было мало, нужны улики. Настоящие. А не воспоминания перепуганного подростка, пытающегося спрятаться под лестницей от своего кошмара.
— Я неплохо считываю чужие воспоминания. Возможно, вы что-то слышали. Что-то, что поможет опознать кого-то более важного, чем связанный клятвой архимаг. Возможно, их главу, которому удается скрываться уже больше двадцати лет.
— Если бы я услышала, меня убили бы прямо в особняке Эмиля! — возразила я, отгоняя воспоминания.
Шорох шагов по полу… Мой всхлип… Стук панели под пальцами…
Я случайно обнаружила нишу под лестницей. Она была невелика, поэтому ее не использовали под чулан, а закрыли панелью, сдвигающейся в сторону. Внутри проходили трубы отопления. В нише было очень мало места, мне приходилось сидеть, скорчившись. Несколько раз Эмиль меня не нашел. Потом я там пряталась, потому что у меня была иллюзия, что если сильно прижать дверку руками, архимаг не сможет ее открыть, и я буду в безопасности.
Глупый маленький ребенок.
— Они потом могли узнать, что вы присутствовали при разговоре. После вашего побега. Постарайтесь вспомнить. — Иден опустился на корточки и сжал в руках мои задрожавшие пальцы. — Если хотите, можете сразу передавать воспоминания мне. Будем разбираться вместе.
— Хочу…
Я смотрела в темно-карие глаза, в глубину зрачков, где клубилась тьма, и думала, что именно этого мне и не хватало все эти годы. Поддержки. Участия. Мужчины, которому можно рассказать все без утайки.
Птица подсказывала, что не только этого, но я решила пока не думать больше ни о чем. Сейчас важно понять, что хранится в моей памяти. Найти тех, кто устроил на нас охоту. Добиться возмездия за смерть родителей.
И я знала, что мне в этом поможет. Эхо прошлого. Нужно определить время и место, а потом я найду способ разобраться.
— Это еще одна черта, которая мне в вас нравится. — Иден осторожно помассировал большими пальцами мои запястья. От невинной ласки перехватило дыхание, облизнув губы, я спросила:
— Порывистость?
— Смелость.
Иден выпустил одну руку и провел пальцем по моим губам.
— Надеюсь, вы не испугались?
— Кого? — Если он имеет в виду себя, — увы, близостью с мужчиной меня не напугаешь.
— Меня. Я же темный.
Я фыркнула.
— Я помню о вашем обещании меня совратить, но сейчас речь не о нем. — Палач придвинулся ближе, он едва касался моих губ. Играл, давая иллюзорную возможность выбора. Его мысли занимала отнюдь не я.
Это немного обидело, но я вовремя вспомнила о нашем разговоре и пришла к выводу, что сейчас не время для соблазнения, совращения и остального. Лучше приступить к выполнению обещания ночью, после того как разберусь во всех хитросплетениях заговора и пойму хотя бы приблизительно, когда я успела стать случайным свидетелем. И свидетелем чего именно.
— Не бойтесь, сейчас совращать не буду, — не удержалась от шпильки.
— Желание женщины — закон, — торжественно объявил Иден, отодвигаясь и отходя к окну, чтобы я не успела заметить, что не одной мне предложение о совращении показалось вполне уместным. — Постарайтесь отдохнуть. Больше сюрпризов пока не будет. Я съезжу в мэрию, и мы начнем путешествие в ваше прошлое.
Кисло улыбнувшись в ответ на брошенный через плечо взгляд, я проводила Идена до двери, давая ему возможность продолжить совращение. Но мужчина был уже спокоен и, судя по задумчивому и немного отстраненному выражению лица, его мысли занимала работа. Мне бы хоть каплю его выдержки!
ГЛАВА 8
Успокаивать нервы я отправилась в ванную. Набрав воды и высыпав половину флакона мыльных шариков, погрузилась в пахнущую клубникой пену. У меня несколько часов. Маловато, чтобы прийти в себе и разобраться в куче информации, обладательницей которой я неожиданно стала.
Воистину, судьба — шутница! То пусто, то густо.
Откинувшись на высокий бортик ванны, я попыталась расслабиться, отвлечься, чтобы потом с новыми силами начать раскладывать по полочкам то, что рассказал палач. Пена вкусно пахла клубникой, теплая вода расслабляла мышцы, навевала приятную негу. И тут некстати вспомнились бережные прикосновения пальцев Идена к моим кистям. Мужчина прекрасно знал, как на меня подействует нехитрая ласка. Провоцировал, играл. И мне это нравилось. С каждый минутой, проведенной рядом с Иденом, соблазн поддаться и не останавливаться становился сильнее. Особенно теперь, когда знала, что палач на моей стороне.
Я попыталась ухватиться за приятную, хоть и не до конца понятную тему наших с Иденом отношений, но мысли все время возвращались к рассказу палача. Успокоиться и расслабиться полностью я не успела. Пока смывала пену и крутилась перед зеркалом, выбирая платье, в голове царил сумбур. То я думала о том, что, возможно, я нравлюсь палачу больше, чем потенциальная любовница, потому что на прогулке он мог быть настоящим. То недоумевала, зачем Зосли отправился в столицу, ведь именно здесь его стали бы искать в первую очередь.
Остановившись на нежном кремовом платье с расшитым крохотными розочками корсажем, я прошлась по волосам расческой и, оставив их свободной волной падать на открытые плечи, вызвала горничную, временно выполняющую обязанности экономки. Девушка быстро принесла мне ужин и ушла. Уплетая стейк, я размышляла о том, что узнала.
Меня подставили. Все началось с ессира Зосли. Как он понял, что я нечеловек? Вроде была осторожна. Про мага ходили разные слухи: что увлекается алхимией, что в молодости учился в академии, но был отчислен за неуспеваемость, держал бакалейную лавку, подрабатывал зарядкой мелких бытовых артефактов, в библиотеке в том числе.
За двадцать лет я встречалась с ним несколько раз. Ничто не мешало ему следить за мной. Слабого мага я не боялась. Именно поэтому осталась в Ритиле, уверенная в собственной безопасности.
Но был ли он слаб? Способности к магии после обращения в низшего сохранились. Значит, не я одна скрывала свою истинную суть и силу.
У него было достаточно времени определить, что я нелюдь. Попытку проникнуть под человеческую ауру я бы почувствовала. Но маг был алхимиком. В этой части магической науки я была профаном. Уверена, способ выявить нечеловека Зосли нашел и связался со знакомыми по академии из столицы. А дальше его самого использовали. Если бы не вампиры, неожиданно вспомнившие, благодаря Идену, о старом «знакомом», интриган мог погибнуть вместе с девочкой.
Ему посулили еще денег, и на суде он весьма натурально возмущался. Что его обманули, дошло до мага позже, когда его отправили в поместье вампиров. Тогда Зосли и сбежал в столицу. Надеялся, что знакомые помогут. Гильдия Магов вполне могла признать его ценным для себя, так он думал. Но друзьям не было дела до беглого вампира, а Гильдии не нужны лишние проблемы. В итоге ессир попытался сам оборвать связь и погиб. Вполне возможно, ему помогли. Как ни парадоксально, выжить Зосли мог, лишь оставаясь у вампиров — они неплохо охраняют своих низших.
— Эмиль… — задумчиво произнесла я, отодвигая пустую тарелку и приступая к нежному безе.
Мой кошмар оказался такой же жертвой, как и я. Связанный клятвой архимаг не мог ничего сделать, был вынужден выполнять приказ. Мама была не права, Эмиль не неплохой, он не плохой и не хороший — смирившийся. Холодное равнодушие зеленых глаз, которое я считала проявлением его надменности, на самом деле было обреченностью. Он ухлестывал за женщинами, блистал на приемах, вел себя как прожженный сердцеед — как и мои родители, он создавал себе иллюзию свободы. Его хозяин позволял ему это. Иначе окружающие могли заподозрить, что с архимагом творится что-то неладное.
Кто же смог сломать архимага?
Эмиль — это не скромное семейство белых фениксов, у него есть деньги, статус, но он связан клятвой. Один из глав Гильдии Магов выполняет чьи-то приказы.