— Бери Камиля в заложники! — требую я.
— Роксана…
— Бери! — настаиваю яростнее.
Тяжело вздохнув, Малик кивком указывает мне на дверь:
— Иди ищи ребенка. Я займусь Рашидовым.
Вряд ли роль Камиля, как заложника, что-то изменит и тронет черствое сердце Махдаева, но у нас хотя бы не будет потенциального преследователя.
Малик первым выходит из комнаты. Поступью охотника движется по коридору, держа при себе ствол и заглядывая в каждую дверь. Я крадусь следом, по пути надевая пальто. А внизу лестницы мы расходимся. Малик идет в сторону кухни, а я противоположную — еще не изученную мной. Натыкаюсь на чулан, следом — на небольшой тренажерный зал, и уже теряя надежду, тихонько открываю дверь в комнату, где стоит детская кроватка с балдахином.
Напрасно я считала себя сильной. Есть тот человечек, который делает меня уязвимой и ослабляет мою бдительность. Это мой сыночек.
Распахнув дверь настежь, бросаюсь к кроватке, но оказываюсь в тугом обруче мужских рук. Схвативший меня Камиль задирает мои ноги над полом и оттаскивает назад.
— Плохая идея, Роксана. Очень плохая, — цедит зло.
— Да пошел ты! — рявкаю я и пинаю его по больной коленке. Выворачиваюсь из тисков под крик разбуженного малыша. Хватаю графин с тумбочки и запускаю в Камиля.
Он уворачивается, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы, и графин угождает в стену. Разбившись, усыпает пол осколками и водой.
Разъяренный Камиль вновь кидается на меня.
— Тебе не сбежать! — рычит он, пригвождая меня к стене.
— Я бы не был так в этом уверен! — слышится голос Малика за его спиной.
Камиль медленно отпускает меня и оборачивается. Под прицелом заряженного пистолета поднимает руки и пятится в сторону, давая мне возможность вытащить плачущего сына из кроватки и прижать к себе.
— Убив меня, вы сделаете только хуже, — говорит он.
Я заворачиваю ребенка в одеяло. Быстро. Судорожно. Неумело. Не знаю, как успокоить его, приласкать. Я никогда этого не делала. Потому что мне не давали. Просто качаю, прижимая к себе, и прячусь за Малика.
— Мы не будем тебя убивать, — отвечаю Камилю. — Это сделает Ризван. Малик, свяжи его…
Не успевает он сделать даже шаг, как получает смс. Бегло прочитывает и отвечает мне:
— Поздно. Махдаев учуял засаду. Он уже возвращается.
— Тогда поспеши, — цежу я сквозь зубы. — Я без этого ублюдка не уйду.
Камиль вдруг опускает руки и хмыкает с усмешкой:
— Ладно. Так и быть. Я пойду с вами. Только шевелитесь. Если Саид вас увидит, то уложит всех. В том числе, и меня.
Вероятно, Камиль испугался за свою семью. Я видела его жену и дочь. Как сестра следователя быстро составлю их фотороботы, и Ризван отыщет их в два счета. Где бы Камиль их ни прятал, он до них доберется, как добрался до меня.
Малик выталкивает Камиля из комнаты, тыча дулом пистолета ему в поясницу. А я спешу вслед за ними.
На улицу мы входим через кухню. Там оказывается еще одна дверь, ведущая на задний дворик, посреди которого лежат два оглушенных и связанных охранника. Малик дотаскивает Камиля до машины, стягивает его запястья жгутом и заталкивает в багажник. Все это время мне приходится качать рыдающего сына, укутывая его потуже и пряча от ледяного ветра.
Будь проклят этот Махдаев за то, через какие испытания заставил пройти и меня, и моего ребенка.
— Давай, садись! — Малик открывает для меня заднюю дверь, помогает удобно сесть и прыгает за руль. Не медля, заводит машину и с визгом колес выруливает с дворика в небольшие открытые ворота.
Обернувшись, вижу, как вслед за нами бегут трое охранников. Двое кидаются к тем, что валяются на земле, а один подносит рацию к губам.
— Они поедут за нами! — обеспокоенно вскрикиваю я.
— Не поедут! — Малик опускает стекло со своей стороны и, высунувшись, стреляет куда-то назад.
В ту же секунду позади нас что-то громыхает, взорвавшись ослепительной вспышкой в ночи.
— Теперь им придется потрудиться, чтобы расчистить себе путь!
Дрожа от всего происходящего, я выпутываю сына из одеяла и прикладываю к груди. Как только он чует вкус молока, замолкает. Еще вздрагивая и иногда хлюпая носиком, тихонько посасывает с милым урчанием.
Я откидываю голову назад и выдыхаю.
Все кончено.
Я почти дома. Почти с Ризваном…
Глава 8
Малик вводит меня в прихожую съемной квартиры. Свет включается автоматически. Тут тихо. Но Малик все равно обходит все три комнаты, осматривает ванную, балкон и кухню и только после этого разрешает мне разуваться.
— Для ребенка мы ничего не предусмотрели, — признается он, почесывая затылок. — Что нужно, скажи. Я все куплю. Кроватку там, памперсы…
— Да, я напишу тебе список. Свяжись пока с Ризваном. Узнай, где он, — прошу я и отношу спящего сына в спальню.
Аккуратно разворачиваю одеяло, укладываю ребенка на кровать промеж подушек и роняю слезы. Он наконец-то со мной. Под моей опекой, заботой и защитой. А я даже не представляю, с чего начать. Меня хоть и учили, но в свете последних событий из головы все уроки выветрились.
Я целую его в лобик и на цыпочках ухожу из комнаты. Прикрыв дверь, отправляюсь на кухню, где Малик жадно пьет воду. В ящике отыскиваю блокнот и ручку и быстро царапаю список, что мне нужно для ребенка.
Малик смотрит на него удивленно, мрачнея на глазах.
— Не беспокойся. Почти все найдешь в аптеке. Только распашонки и пеленки в детском отделе. Просто покажи список продавцам, они тебе все сами подадут.
— Сделаю, — кивает он.
— Ризвану позвонил?
— Роксана, — тяжело вздыхает Малик, — он считает лучшим пока не приближаться к вам. Дай ему время разобраться с Саидом.
— ЧТО?! — взрываюсь я, забыв, что в соседней комнате спит сын. Поджимаю губы и, схватившись за голову, отхожу к окну. — Он хоть знает, что я родила? Что я потеряла брата? Что я прошла через ад, надеясь на скорейшую встречу с ним? Я каждый день жила с мыслью, что вот сейчас дверь распахнется и в комнату войдет Ризван! Что он прижмет меня к себе и скажет, что это всего лишь сон! Как он может не приближаться?!
— Он обо всем знает. Ты его тоже пойми. Ему пришлось преклониться перед Ильясом, чтобы найти вас. Он сейчас сам себя презирает.
Я горько усмехаюсь, сболтнув:
— Он только о себе и думает. Как всегда… Иди, не тяни время. Малыша надо переодеть.
Город уже просыпается. Туда-сюда двигаются сонные прохожие, выгуливающие собак, нарастает темп автодвижения. А я будто сворачиваюсь в кокон, наоборот, уходя в спячку.
Я ждала этого дня, этого мгновенья. Но мало того, что спас нас не Ризван, а Малик, так еще я должна встать на его место и понять, как ему тяжело. А мне? Мне не тяжело?!
Переключив внимание на холодильник, я выгребаю из него полуфабрикаты и принимаюсь готовить себе завтрак. Надо меньше нервничать и думать о сыне. Никому не сделаю легче, если потеряю молоко.
Малик приезжает часа через два. Я, разумеется, наивно продолжаю ждать Ризвана и замираю, когда щелкает дверной замок. Увы, моему мужу на нас плевать.
Поставив коробки у порога, Малик выдыхает и спрашивает:
— Что-то еще нужно?
Я заглядываю внутрь и мотаю головой. Покупать кроватку и ванночку не имеет смысла. Я не собираюсь жить здесь всю жизнь.
— Ты Камиля проверял? Не задохнулся он там? — интересуюсь у него.
— Я перевез его. С ним Ризван разговаривает.
— Значит, ты с Ризваном виделся? — хмыкаю я. — Передал ему мои слова?
— Роксана…
— Передал?!
— Он бы мне зубы выбил.
— Набирай его. Сейчас же!
Нехотя вынув мобильник из кармана куртки, Малик жмет кнопки и подносит гаджет к уху. Вырываю из его руки и отхожу, выставив перед собой ладонь. Прослушав три гудка, замираю на месте от голоса, который вибрацией ползет мне под кожу.
— Что случилось?
Сглотнув, прикусываю губу. Больно. Вижу его перед глазами. Сурового, сильного, циничного. С прожигающим взглядом голодного хищника, который точит нож, чтобы вскрыть Камиля.
— Ты случился, — всхлипываю, спиной прижавшись к стене.
Ризван замолкает. Слышно только его рваное дыхание разъяренного стервятника.
Малик выходит из квартиры, тихонько прикрыв дверь. Он понимает, что лишний в этом разговоре. Ему и так от босса по шее достанется за этот звонок.
— Как ты можешь, Риз? — давлю сквозь слезы. — У нас с тобой сын. Я рожала его в муках. Была на грани смерти. Саид Махдаев убил Олега. Держал меня в плену, запрещая ухаживать за ребенком. Используя меня как дойную козу. А теперь я обязана жить в твоем плену. Снова! — срываюсь на хрип и сползаю по стене на пол. — Мне так плохо. Я чувствую себя одинокой, потерянной, разбитой, униженной. А ты думаешь лишь о том, что пришлось опустить голову перед Ильясом. Понимаю, была задета твоя гордость. Но разве мы не стоим таких жертв? Я? Наш сын? Твой сын, Ризван!
— Что ты предлагаешь?! — вдруг срывается он диким зверем, отчего я вздрагиваю. — Забыть о мести?! Встретиться и продолжать жить как ни в чем не бывало?! Я так не могу, Роксана! Сначала я разберусь с этим шакалом, а уже потом вернусь в семью… — Резкий вздох с утробным рычанием. — Малик за вами приглядит. Доставит вам все, что нужно.
Я утираю слезы и шепчу:
— Неужели ты даже не хочешь взглянуть на него? Взять на руки? Ты же собирался быть со мной при родах. Что изменилось?
— Все изменилось! Я не могу дать слабину. Не сейчас, Роксана.
— Ты боишься, — догадываюсь я.
— Да! — не спорит он. — Я боюсь. Что если увижу вас, то уже не отпущу. Я наплюю на месть, сгребу вас и увезу. И мы будем всю жизнь бежать, оглядываться и бояться каждого шороха. Махдаев не остановится. Никогда. Пока он дышит. Я сделаю так, что он перестанет дышать. Тогда я успокоюсь.
Я протяжно выдыхаю, прикрыв глаза.
— Он так сладко урчит, когда засыпает, — произношу с улыбкой. — Как котенок.
— Все, Роксана. Мне пора.
Ризван сбрасывает звонок. Он даже не спрашивает, какой он, наш сын, на кого похож, не болеет ли. Его заботит только его душевное равновесие.