Что бы это значило? Он до конца моих (или своих) дней будет держать меня в рабстве? Будет трахать мое молодое тело, а позже отправит в конюшни?
— А как же уговор? — хрипло бормочу я.
Ризван оглядывает мое лицо, убирает с щеки прядь волос и грозно отвечает:
— Рядом с этим слизняком ты рано или поздно подохнешь. Теперь мне ясно, почему твой бывший ушел от ответа. Твой брат — ничтожество.
Его оскорбления режут слух, больно укалывая где-то в груди. Мой брат — все, что у меня есть. Он очень мягкий и добрый человек, и не раз из-за этого страдал. А какой-то урод смеет поливать его помоями!
— Ты меня не хочешь, — произносит он с презрением, будто я виновата, что не горю желанием дать ублюдку! — Будь по-твоему. Зализывай раны. Я подожду.
— Ты действительно думаешь, что придет тот день, когда я счастливо запрыгну на твой болт и поскачу в прекрасное будущее? — желчно усмехаюсь я, а у самой слезы собираются в уголках глаз.
Ризван поднимается и неспешно застегивает ремень, не сводя с меня вспарывающего взгляда.
— Ты уезжаешь.
— Что?
— Поживешь несколько дней в другом месте. Там о тебе позаботятся.
— Куда? — От подкрадывающегося ужаса у меня язык прилипает к небу. Я сажусь на кровати, обняв плечи руками и задрожав.
— В безопасное место.
— Мне что-то угрожает?
— Пока ты со мной, нет, — спокойно отвечает Ризван, сев перед камином и занявшись его растопкой. — У тебя будет время все обдумать, смириться. Ты женщина неглупая, должна без подсказок разобраться, как правильно поступить.
Его деловой тон меня подкупает. Ризван умеет договариваться.
— А что потом? Когда я вернусь?
Он разжигает огонь, подбрасывает в него дров и, взглянув на меня через плечо, изрекает:
— Будешь моей подстилкой, как я и говорил.
Глава 10
Город, который я еще недавно любила всем сердцем, теперь стал безликим, тусклым, лишенным былой энергии. Я больше не чувствую его жизни, его дыхания. Каждый день смотрю в окно, где с семнадцатого этажа он почти как на ладони, но не испытываю былого восторга. Лишь сильнее мирюсь с тем, насколько в этом мире все непостоянно, хрупко, эфемерно.
Я снимаю лживые видеосообщения для брата, в которых вру, как сильно скучаю в стенах отеля, как безумно хочу вернуться домой, но моя командировка пока продлена на неопределенный срок. Не знаю, верит ли он. Я стараюсь быть убедительной, помня, что за любую мою оплошность его убьют.
Как только отключается камера, а я стираю с лица улыбку и килограмм косметики, жизнь вновь возвращается в плавно текущее в тупик русло. Малик отправляет сообщение людям Ризвана в Турцию, а те пересылают моему брату. С номера, зарегистрированного на мое имя. У них все продумано. Каждый шаг, каждый вдох, каждый взмах ресниц. Я даже подумать о чем-то не успеваю, как все тут же пресекается. Порой мне кажется, Ризван чувствует меня на расстоянии, читает мои мысли, копается в моих желаниях.
Я вижу его в отражении зеркала, во снах, в общении с Маликом. Он везде. Всюду. Отравляет, уничтожает, растаптывает.
Мне так и не ответили, почему меня перевезли в город. Поселили в трехкомнатной квартире с Маликом, короткие диалоги с которым обычно касаются бытовых до примитивности тем — что закажем на обед, какой посмотрим фильм, в какую настольную игру сыграем.
Минута за минутой, час за часом, день за днем я проживаю день сурка. Просыпаюсь, принимаю душ, завтракаю, смотрю телевизор, обедаю, читаю книжку или раскладываю пасьянс, ужинаю, снова душ и спать.
Я живу в ожидании появления Ризвана, его звонка, приказа вернуть меня в поместье, но о нем ни слуху, ни духу. И это пугает сильнее, чем если бы я знала, что ждет меня завтра.
Только спустя неделю в мою жизнь вносятся приятные коррективы. Малик сообщает, что за прилежное поведение мне разрешено прогуляться. Мне даже представился выбор: кино, ресторан или торговый центр. Кино мне осточертело, как и целыми днями жрать, поэтому я выбираю шопинг. Хоть чем-то себя побалую.
В сопровождении Малика и еще двух шкафообразных псов, морды которых я запомнила со дня их рэкета в нашем офисе, я выхожу из дома и сажусь с черный глянцевый «Лексус» с тонированными окнами.
— Настоятельно рекомендую тебе не фокусничать, — предупреждает меня Малик по дороге в торговый центр. Он не стыдясь демонстрирует мне заряженное оружие и напоминает, что от моего поведения зависит, дадут ли мне созвониться с братом.
Знаю, что не дадут. Он кормит меня обещаниями каждый день, лишь бы избежать проблем со мной, из-за которых придется отчитываться перед боссом. На окнах, как и на межкомнатных дверях не просто так выкручены ручки, в квартиру не подведен газ, нет телефона и интернета. Меня оградили от внешнего мира, а внешний мир от меня.
— Что, по-твоему, я могу сделать? — вздыхаю я. — Попросить помощи у восемнадцатилетней кассирши бутика женского белья?
— Учти, Роксана, там, куда мы едем, наши люди на каждом углу. Схитришь — пожалеешь. Будешь хорошей девочкой — получишь награду. Босс же не только кнутом подчиненных хлещет, но и пряником премирует.
Жаль только, что его босс совсем обо мне позабыл.
Нет, безусловно, я рада, что мне больше не приходится раздвигать ноги. На моем теле зажили все синяки, голова перестала болеть, по ночам я больше не вздрагиваю, видя в кошмарах, как Ризван стреляет в людей, как брызгает во все стороны кровь, как по стенам ползут мозги. Но неизвестность пугает не меньше этих диких снов.
Впервые за последние десять дней оказавшись в обществе людей, я на мгновенье теряюсь. Голова идет кругом. Я рассеянно смотрю по сторонам, напрягаясь из-за множества голосов и запахов.
Вот мимо меня проходит пара подростков с бумажными стаканами. У фонтанчика сидит старушка с мороженым в сухих руках. А малыш под присмотром счастливых родителей кормит рыбок в большом аквариуме.
— Куда? — интересуется у меня Малик и жестом велит парням рассредоточиться.
Я пожимаю плечами. Мне не принципиально, в каком отделе торчать, лишь бы отвлечься.
— Давай заглянем сюда, — указываю на магазин парфюмерии. — У меня есть лимит по тратам?
— В этом торговом центре такие смешные цены, что нет, — отвечает он, показав мне золотистую пластиковую карточку.
— Добрый вечер! Могу я вам чем-то помочь? — тут же спрашивает появившаяся из ниоткуда консультант. — Какой аромат ищете? Мужской? Женский? Унисекс?
— Женский, — неуверенно киваю я и иду вслед за девушкой, затараторившей поток вопросов, чтобы облегчить мне выбор.
— Что-нибудь нежное с цветочными нотками, — прошу я.
Она подводит меня к витрине с аккуратными флакончиками по баснословной цене. Я через плечо смотрю на Малика. Тот абсолютно невозмутим. Значит, стоимость этих духов нам по карману. Получается, Ризван и правда премирует подчиненных за хорошее поведение.
Девушка предлагает мне понюхать один аромат, другой, третий, потом подает банку зернового кофе, чтобы восстановить мое обоняние. Отдышавшись, я снова приступаю к выбору, от которого даже начинает мутить. Я так отвыкла от парфюма, что любой кажется острым, агрессивным, навязчивым.
— Если никакой не нравится, пойдем поищем еще, — говорит мне Малик.
Посмотрев на него, я невольно перевожу взгляд на стеклянные двери, мимо которых в эту секунду проходит Ризван. Но не один. А в компании незнакомой мне девушки.
По моей спине разбегаются мурашки. Ощущение, словно кто-то медленно и туго наматывает мои волосы на кулак и тянет назад. В шее начинает ломить. От паники становится трудно дышать.
Не заметив нас, Ризван приобнимает свою компаньонку за тонкую талию и исчезает вместе с ней из вида.
Я срываюсь с места. Сама не понимаю, что именно толкает меня к нему — любопытство, страх, злость, ревность? От смеси взорвавшихся во мне эмоций у меня щиплет глаза и горчит на языке.
Выскакиваю из магазина и торможу, взглядом сверля дыру в широкой мужской спине.
В моей жизни ничего не изменится. Я подстилка. Шлюха. И останусь ею навсегда. А та аккуратная молоденькая красотка — ему явно не просто подруга.
— Кто она? — спрашиваю у вышедшего следом за мной Малика.
— Роксана, забудь! — настаивает он, схватив меня за локоть. — Нам пора.
— Почему? — в сопротивлении дергаю рукой, но мне не совладать с Маликом.
— Так будет лучше для тебя!
Впервые вижу его таким… испуганным?
— Ты не знал, что он придет сюда, — догадываюсь я, и Малик сильнее хмурится, сжимая челюсти. — Если мы с ним встретимся, тебя натянут по самые помидоры.
— Идем, — шипит он и тащит меня к выходу из центра.
Я в последний раз смотрю через плечо. Ризван неподалеку разговаривает с каким-то мужчиной солидного возраста. Его попутчица скромно улыбается. Красивая, милая, изящная. Лет двадцать, если не меньше. Совсем юная. И какая-то невинная, что ли.
Едва я собираюсь отвести взгляд, как Ризван поворачивает голову в мою сторону. Присасывается ко мне своими темными глазищами-воронками и меняется в лице. От джентльмена, сопровождающего прекрасную нимфу, не остается и тени. На меня смотрит чудовище, чьи пытки я познала на собственной шкуре.
Глава 11
Малик запирает дверь квартиры и, косясь на меня исподлобья, идет на кухню. Там хлопает дверцей холодильника и, напившись воды, звучно выдыхает.
Не хочу видеть его. Сначала пообещал развлечения, позволил поверить в сказку, а потом обломал все из-за собственного промаха. Плевать мне, что ему будет за это. Ризван нас видел, и я не стала скрывать это от Малика. Пусть и его задница погорит.
Я ухожу в ванную и долго моюсь в душе, вспоминая тот короткий зрительный контакт с Ризваном. Он будто увидел смерть. И кажется, я начинаю догадываться, какое у него слабое место.
Та загадочная девушка.
Она дорога ему. Даже слишком, раз он прячет меня от нее. Человек, держащий в своем железном кулаке огромную власть, бессилен перед чарами хрупкой девушки. Надо же!