Дети гибки, восприимчивы и открыты ко всему, им приходится такими быть. Детство – долгая череда экспериментов: проверка гипотез, внесение корректировок. Точно так же и хорошая детская литература часто экспериментальна. И это естественно: у детей нет жестких представлений о том, какой должна быть книга. Необычная композиция? Новаторский подход? Да пожалуйста, им-то что. Это мы, взрослые, спешим поскорее откреститься от всего непонятного – мы же не любим чувствовать себя глупо. Искусство и литература бросают вызов нашему драгоценному ощущению стабильности, которое неотделимо от «взрослости». Мы взрослые – значит, мы уже взросли. Мы закончили расти.
А дети не закончили, они продолжают и тем горды. Когда им попадается книга, требующая усилий от читателя – чтобы ее понять, нужно думать, чувствовать и подключать воображение, – дети делают то же, что и всегда: они храбро постигают новое.
Читателю-ребенку помогает не только гибкий ум, но и сила воображения. Дети способны на такую искреннюю духовную преданность книге, какая большинству взрослых и не снилась. Элвин Брукс Уайт, эссеист, критик и автор нескольких любимейших книг для детей, писал об этом так:
Дети как маленькие антилопы спрингбок, они легко перескакивают через забор, отделяющий реальность от вымысла. Для библиотекаря такой забор – непреодолимая преграда, для ребенка – ничто[60].
Не хочется вмешиваться в метафору Уайта, но я все же задаюсь вопросом: а может, дети не перескакивают через забор, разделяющий вымысел и реальность, а перешагивают – и, сделав шаг, находятся там и тут, в двух мирах сразу? Хотя спрингбок, наверное, мелковат, вряд ли у него получится… Может, жираф? Нет, будем держаться антилопы. А гну какого роста?.. Или лучше так: шагнув, ребенок застыл над забором, как гигантская антилопа канна. Вот теперь хорошо. Новая метафора.
Ребенок как будто открывает секретную дверь и переступает порог: одной ногой он в реальности, другой – в вымысле. Детям легко дается пребывание в переходном пространстве, на границе между здесь и там, где все так неясно, неоднозначно и зыбко, – для нас, взрослых, это тяжкое испытание. Но только в этой транзитной зоне и транзитном состоянии, когда мы соглашаемся отпустить свои прежние представления и не держаться так цепко за реальность, мы готовы принять новое. Иногда говорят, что «в хорошей книге можно потеряться». Всё так: потеряться – то есть потерять себя, свое старое «я». Измениться. Увлекательный сюжет, прекрасная фраза или рисунок, ощущение внутренней связи с персонажем – хорошая история и заключенные в ней истины способны поколебать наши вчерашние прочные убеждения. И наступает момент странной, пронзительной неустойчивости, когда расширяются границы возможного. Книга – это секретная дверь, приглашение в другой мир. Его нужно представить, поверить в него, и тогда он станет реальным.
Много лет назад, глядя на Райли, которая несла перед собой дыню, я понял, что дети – идеальные читатели книг, во всяком случае таких, какие мне хочется для них писать. Дети любопытны, чутки и обладают воображением, они всегда будут ждать от нас новых и незаурядных текстов. Благодаря детям я становлюсь лучше как писатель. Но и как читатель тоже. Читательская гениальность детей – вызов всем нам, взрослым. Готовы ли мы смирить свою гордыню и учиться у них? Читать как дети, изумляться возможностям языка, выходить за границы самих себя, меняться – на миг или навсегда. И не заканчивать расти.
И еще кое-что…
Да, у меня есть еще одна история!
За день до того, как закончить финальное эссе этой книги, я проводил презентацию в школе, что недалеко от моего дома в Калифорнии. Я люблю выступать перед учениками, это держит меня в тонусе. Работая у себя в комнате, я иногда представляю, как буду рассказывать свою новую историю детям – целому классу детей или даже целой школе.
Когда начались вопросы (лучшая часть любой презентации!), один мальчик поднял руку и спросил:
– А сейчас над какой книгой вы работаете?
– Вообще-то, – начал я, – это книга для взрослых…
И тут же весь огромный спортзал, где проходила презентация, поскучнел, будто из него вдруг вытекла энергия.
Всем стало неинтересно.
Не то чтобы дети смотрели на книги для взрослых свысока, такого нет. Просто взрослые книги не находят отклика в их воображении и не затрагивают эмоции. Можно даже сказать, что для детей взрослые книги не вполне настоящие.
– …но она о детских книгах! – быстро договорил я.
Мне почудилось, что зал вроде бы слегка оживился.
– Я пишу в ней о том, что взрослым следует больше и лучше работать над книгами для детей, потому что вы – вы все – умные и вдумчивые читатели и заслуживаете отличных историй.
Сейчас, конечно, кто-нибудь обвинит меня в заигрывании с аудиторией, но клянусь, я говорил искренне, и я говорил правду.
Зал ошарашил меня бурными аплодисментами. Дети хлопали почти так же громко и долго, как когда я намекнул, что после взрослой книги собираюсь писать продолжение серии комиксов про кота, который улетит в космос и подружится там с роботом для стрижки ногтей.
А выводы из сказанного такие.
Во-первых, дети ждут хороших книг, но им нужно, чтобы мы, взрослые, относились к ним, детям, серьезно, – ведь это мы определяем, что для них будет написано и опубликовано и что им придется читать.
И во-вторых, я сердечно благодарен вам за время, которое мы провели вместе в размышлениях о детской литературе, но мне не терпится скорее вернуться к работе: хочу написать еще несколько хороших историй для детей.
Каждый день на свет появляются новые дети. Давайте же писать для них новые детские книги!
Благодарности
Важно отметить, что, на каком бы языке вы ни читали сейчас эту книгу, самая первая ее публикация была на итальянском[61]. Что может показаться странным: я же не говорю по-итальянски. Из-за этого мне часто бывает стыдно. Последний раз – сегодня утром, когда я пытался заказать обед. (Я сейчас в Италии.) Поэтому, узнав, что моя книга выходит в Италии, друзья удивляются: «Мак, ты что, выучил наконец итальянский?» (Я смущаюсь и отвечаю «нет».) Или, если у них возникло смутное, но безошибочное ощущение, что что-то тут не так, спрашивают в лоб: «А почему твоя книга выходит в Италии?» Ответ простой: потому что я написал ее по просьбе Terre di Mezzo, а это итальянское издательство.
И потому что ее редактировали Давиде Муссо и Джулия Риццо – мои бессменные редакторы с первых дней моей писательской карьеры и друзья почти с тех же времен. Два года назад в Милане мы с Джулией после славного обеда бродили по городу и обсуждали, как и всегда, радости и горести детского книгоиздательства. Радостей вспоминалось немало, горестей не меньше, обед был более чем сытный, и мы петляли и петляли кругами, пока Джулия не подвела меня прямо к дверям Terre di Mezzo. Тут меня перехватил Давиде – он устроил мне целую экскурсию и познакомил со множеством умных и увлеченных людей, которым Terre di Mezzo обязан своей репутацией прогрессивного и независимого издательского дома. Когда мы с Давиде вышли в коридор, он посмотрел на меня, воодушевленного и хорошо накормленного, и сказал:
– Есть неплохая идея. Подкинуть тебе?
– Давай, – сказал я.
– Напиши книгу о детских книгах. Для взрослых.
– Давно собираюсь это сделать, – кивнул я.
– Ну так и сделай, – улыбнулся Давиде. А потом добавил, как бы шутя, но серьезно (то, что я называю «классический Давиде»): – Только надо, чтобы первая публикация была на итальянском, в Terre di Mezzo.
И я тоже улыбнулся и ответил как бы шутя, но серьезно:
– Договорились.
Мы пожали друг другу руки. И все. Мне нравится, когда книги рождаются вот так, спонтанно: встретились единомышленники и всё решили – лучше не бывает. Ну и что, что обычно, кажется, договоры заключаются как-то по-другому?
Все время, пока я работал над книгой, Джулия и Давиде оставались моими вдумчивыми, тонкими и щедрыми собеседниками. Больше всего это было похоже на продолжение бесконечных разговоров, которые мы с ними ведем уже больше десяти лет. Я рад, что мы таким образом увековечили нашу дружбу и она продолжается и будет продолжаться еще долго.
Италия – страна, которая формировала меня как читателя, писателя и человека, и я особенно доволен тем, что могу поделиться своими идеями прежде всего с итальянскими читателями. Я благодарен им за гостеприимство и теплоту и обещаю, что скоро выучу итальянский! В конце концов, должен же я прочитать Кальвино в оригинале![62] Изначально я даже собирался строго следовать в своей книге за его «Шестью заметками для будущего тысячелетия»; правда, потом все разложилось по-другому, но Кальвино постоянно присутствовал в моих мыслях. И у меня есть маленькая надежда, что искорки его живой игры мелькают иногда и на страницах этой книги.
Как вы уже поняли, я вполне погружен в англоязычную традицию детской книги, но дальние поездки расширили и углубили мое понимание детской литературы. Я благодарен издателям, авторам, иллюстраторам и читателям всего мира за разговоры, которые мы вели. Хотя Америка внесла огромный вклад в развитие детской литературы, но в каком-то смысле мы изолированы от остального мира; и я доволен, что начал свою книгу с вопросов, касающихся любых языков, стран и культур.
Я благодарю Тейлор Норман, Шона Харриса, Карсон Эллис и Джона Классена, которые читали ранние версии этой книги и помогли ее улучшить – так же, как помогали мне и раньше со многими моими книгами.
Стивен Малк – мой агент с первых моих писательских шагов, визионер и гений детской книги; он поддерживает меня всегда и во всем и великодушно прощает мне некоторые вольности (как, например, дружеское итальянское рукопожатие вместо договора). И еще одно огромное везение для меня – сотрудничество с Сесилией де ла Кампа из агентства Writers House.