[57] В истории TSS, написанной в 2000–2001 гг. историком ЦРУ для внутреннего пользования, присутствует упоминание о пособии Малхолланда под грифом «совершенно секретно» и указано, что не существует ни одного экземпляра данного пособия.
Нам же теперь известно, что в рамках сотрудничества с ЦРУ Малхолланд подготовил как минимум два иллюстрированных пособия. В первом изложены и проиллюстрированы многочисленные «фокусы», преимущественно выполняемые за счет ловкости пальцев и трюки «крупным планом», позволяющие незаметно прятать, транспортировать и подбрасывать малые дозы жидкостей, порошков или маленькие пилюли. Второе пособие, гораздо меньшего объема, раскрывает методы, используемые фокусниками и их ассистентами для тайного обмена информацией в отсутствие каких-либо заметных признаков контактов между ними. Оба пособия составлены в форме общих рекомендаций, а не как инструктаж по подготовке конкретных операций. Насколько известно, сохранилось лишь по одному экземпляру каждого из этих пособий.
Для Готтлиба и его преемников применяемые практикующими иллюзионистами методики введения в заблуждение, помноженные на «магию» технологий, представляли собой очень заманчивые перспективы совершенствования тайной доставки материалов и тайных коммуникаций. Изложенные Малхолландом принципы исполнения фокусов соответствовали доктрине ЦРУ о специальной технической подготовке, и в последующие десятилетия талантливые консультанты ЦРУ по вопросам магии обеспечивали оперативный персонал Управления инновационными приемами маскировки и сокрытия тайных операций. В мире шпионажа можно наблюдать множество элементов иллюзионного искусства, это сценический менеджмент, ловкость рук, изменение внешности, перевоплощение, эскапология (трюки с освобождением от цепей), специальные приспособления и тайники, например в виде монет.
Сценический менеджмент и дезориентация
Фокуснику надлежит выбирать для использования трюк, наиболее соответствующий условиям и обстановке, в которых проходит представление.
Джон Малхолланд
Инструктируя офицеров разведки, Джон Малхолланд объяснял, что в отличие от иллюзионистов их успех подкрепляется тем, что окружающие не воспринимают их как тайных манипуляторов и даже не подозревают в них таких умений. Приемы незаметного подбрасывания пилюль, порошков, отравы и прочих «подарков» от ЦРУ, которым он обучал, предназначались для незаметного исполнения на глазах множества людей, ведь если бы они заподозрили истинный смысл действий исполнителя, его немедленно скрутили бы и передали властям. Для успеха разведчика (или тайного агента), как и его специальных приемов, критически важно понимание потенциально враждебных условий и «управление» ими с учетом, что «аудитория» культурно чужда исполнителю, неконтролируема, а подчас невидима. Аналогично этому успешный сценический маг всегда отдает себе отчет, что трюк не получится, если происходящим на сцене и аудиторией не управлять сознательно.
Как мастер микромагии, Малхолланд инструктировал подопечных «трюкачей», что «чем больше артист находится в поле зрения аудитории, тем меньше у него возможностей незаметно произвести какие-либо манипуляции. Например, аудитория непременно заметит, если стоящий на сцене фокусник сунет руку в карман, однако это действие можно произвести совершенно незаметно, даже находясь прямо перед носом зрителя, если рука будет вне поля его зрения».[58] Магия в таком стиле как нельзя лучше подходила для вынашиваемых ЦРУ операций, предполагавших совершение незаметных манипуляций в непосредственной близости от «объекта».
Зону обзора на сцене иллюзионист организует таким образом, чтобы иметь возможность выполнять трюки, не обнаруживая перед зрителями своих манипуляций и секретного оборудования.[59] А сценические декорации, реквизит, освещение и даже очаровательная ассистентка, невольно приковывающая к себе взгляд зрителей, еще больше отвлекают внимание от фокусника и гарантируют нужный эффект. На подготовку сложных номеров фокусник выделяет достаточно времени, чтобы отточить каждое движение и довести представление до совершенства. Другое дело секретный агент — любой, даже малейший промах для него губителен, и если иллюзионист, работая «вживую», за оплошность расплатится мимолетным конфузом, то агент заплатит жизнью.
Для достижения полного эффекта иллюзии и разведчик, и иллюзионист пользуются аналогичными навыками и приемами сценического менеджмента.[60] Реальность подменяется правдоподобием, чтобы скрыть истинные цели и убаюкать внимание наблюдающих. Чтобы все прошло без сучка без задоринки, и фокуснику, и тайному агенту надлежит тщательно спланировать исполнение, до седьмого пота отрепетировать и мастерски исполнить.
Когда фокусник готовит выступление, он задается такими вопросами: «Что представляет собой сцена, где я буду выступать?» и «Кто будет в зале, какая публика?» Малхолланд учил, что к этим вопросам надо добавить еще два: «Какова цель моей операции?» и «Как провести операцию скрытно, не привлекая внимания?» Лишь имея четкие ответы на эти вопросы, можно приступать к оценке предполагаемых места действия и аудитории.
Для фокусника идеальное исполнение иллюзии — конечная цель. Для разведчика же иллюзия лишь отвлекает внимание от его тайных действий. Для него залог успеха в том, чтобы избежать как наблюдения очевидцев (случайных зевак), так и интереса со стороны сотрудников контрразведки (враждебного наблюдения) и не вызвать подозрения в причастности или принадлежности к агентуре. Набор типичных тайных действий такого рода включает незаметный обмен информацией, деньгами, необходимым оборудованием и т. п. между шпионом и сотрудником разведки.
Хороший сценический менеджмент обеспечивает условия, в которых аудитория верит не тому, что подсказывает здравый смысл, а тому, что видит. Умение человека рационально объяснить что угодно практически безгранично. Он «знает», что человеческое существо не способно к левитации и не может выжить, если его распилить пополам, тем не менее и то и другое происходит на искусно организованном представлении. ЦРУ научилось умело эксплуатировать способность человека к самообману, когда шпиону нужно, чтобы те, кто ведет за ним слежку, не придавали значения происходящему у них под носом и воспринимали ситуацию как не внушающую подозрений. Предположим, сотрудник разведки имеет обыкновение парковать свою машину у бордюра прямо перед домом. Слежка противника уже зафиксировала этот факт. В день, когда разведчик оставляет в тайнике информацию для агента, он паркует машину не возле дома, а на противоположной стороне улицы. Для агента это сигнал, в то время как группа наблюдения не придает этому значения.[61]
Стратегическая дезориентация становится еще эффективнее в сочетании с маскировкой и иллюзией. Например, во время Второй мировой войны известный английский иллюзионист Джаспер Маскелайн использовал свое искусство «отвода глаз» в интересах Гражданского управления по маскировке (Civilian Camouflage Directorate).[62] Чтобы ввести противника в заблуждение, были сделаны надувные резиновые макеты танков, а настоящие танки закамуфлировали с помощью фанерных корпусов под грузовой транспорт. Колонна фальшивых грузовиков могла скинуть камуфляж и появиться перед противником, словно по волшебству материализовавшись «из воздуха»!
Подобные операции применялись и в ходе боевых действий на море. Так, в 1915 г. был создан противолодочный корабль-ловушка Q-boat, на вид совершенно безвредный старенький пароход, ни дать ни взять легкая добыча, на что и «купились» германские субмарины — они подошли так близко, что оказались в радиусе действия палубных орудий, умело закамуфлированных под палубные рубки и шлюпки. Для полной иллюзии команду Q-boat обрядили в выцветшую старенькую униформу гражданского флота, а капитан и большая часть команды прятались, чтобы со стороны казалось, что на старой калоше совсем малочисленная команда. Лишь когда субмарины противника подошли на расстояние «смертельного удара», ловушка захлопнулась, маскировочная шелуха полетела прочь, и боевой корабль предстал перед противником во всей красе убийственной огневой мощи.[63]
Успех кораблей-ловушек Q-boat навел ЦРУ на мысль воспользоваться этим опытом. В 1961 г. в Гонконге были закуплены обычные китайские джонки и превращены в быстроходные боевые катера. На них поставили морские дизели, оборудовали тяжелыми пулеметами пятидесятого калибра и пусковой батареей 3,5-дюймовых ракет, естественно, закамуфлированной. С виду переоборудованные джонки выглядели как обычные, что позволяло им курсировать вдоль вьетнамского побережья севернее демилитаризованной зоны. При необходимости они могли мгновенно сбросить маскировочную личину и, прежде чем удалиться на большой скорости, садануть как следует из огневых средств.[64]
Отставной офицер Управления технических служб ЦРУ Тони Мендес описывал изощренные методы проведения агентурных операций в Москве, когда усилиям американской разведки противостояли элитные подразделения наружного наблюдения из Седьмого управления КГБ. Сначала их бдительность усыпили регулярными разъездами сотрудников американского посольства по Москве и области, причем эти перемещения всегда были одни и те же, так что «наружка» перестала тщательно отслеживать их. Подготовка проводилась в течение нескольких месяцев, и лишь после того, как КГБ окончательно привыкал к неизменным маршрутам, офицер ЦРУ «исчезал» на обычное время, чтобы совершить тайную операцию (как правило, оставлял что-то в тайнике или отправлял письмо), прежде чем «появиться» на маршруте с незначительным отставанием от графика.