Английские войска армии вторжения на континент под командованием фельдмаршала Монтгомери[216] создали возле голландского города Неймеген опасный плацдарм на реке Ваал — основном рукаве Рейна в его дельте в Нидерландах. К сожалению, они захватили и неповрежденный мост, по которому в огромном количестве беспрепятственно шло все снабжение. Удары наших пикирующих бомбардировщиков вследствие сильной противовоздушной обороны противника никаких результатов не дали.
В такой обстановке родилась идея атаковать объект при помощи боевых пловцов, чтобы хотя бы на время облегчить положение наших войск. Для таких целей еще раньше наши ученые разработали специальное взрывчатое вещество, применявшееся под водой и из которого были сделаны так называемые мины-торпеды. Эти снаряды действительно имели форму торпеды, правда вдвое меньшего размера, и держались в воде с помощью наполненных воздухом баков, что позволяло легко их транспортировать. Две такие мины, заложенные под опору моста, при взрыве легко разрушали всю конструкцию.
Плацдарм по обе стороны моста занимал полосу примерно в семь километров. Левый же берег реки Ваал был полностью захвачен англичанами. И вот однажды ночью гауптман Хелмер в одиночку проделал разведывательный заплыв. Ласты на ногах позволяли ему двигаться достаточно быстро и бесшумно, а его светлое лицо скрывала мелкая сетка, которая тем не менее давала хороший обзор. Он осторожно подплыл к мосту, обследовал его опоры и отыскал подходящую для того, чтобы в ходе самой операции не тратить на это время — дорога была каждая секунда.
Между тем на мосту грохотали танки «Черчилль»[217], направляясь к линии фронта. Это обстоятельство играло нам на руку — шум моторов и лязг гусениц заглушили бы любой подозрительный звук, который мог возникнуть на воде в ходе операции, хотя часовые на мосту и так не обращали особого внимания на реку.
«Чего там ожидать? — наверняка думали они. — Ведь на многие километры вокруг раскинулась наша полоса».
Внимательно все осмотрев, Хелмер поплыл назад против течения. Он увидел достаточно, чтобы хорошо сориентировать своих людей и подготовить их к дню начала операции. Беспрепятственно миновав занятую противником территорию, гауптман вернулся к своим и вышел из воды на нашем, правом берегу Ваала.
Согласно прогнозу погоды ночь обещала быть темной и дождливой, обеспечивая идеальные условия для нашей операции. Ведь доставка тяжелых мин-торпед к воде и подготовка их к транспортировке под неприятельским обстрелом являлись задачами не из легких — среди вспомогательных команд появились раненые. Наконец все было готово. Двенадцать человек, которые вызвались на проведение операции, еще раз проверили свое снаряжение и тихо вошли в воду.
— Ни пуха ни пера! — напутствовали их оставшиеся на берегу боевые товарищи.
Вместе с большими опасными сигарообразными минами боевые пловцы устремились вниз по течению. Причем на каждую торпеду приходилось шесть человек — по три по бокам плавучих мин, которые направляли их движение.
Наконец в темноте появились очертания моста, и бойцы услышали сильный шум моторов — подтягивание англичанами свежих сил к линии фронта не прекращалось и ночью. Судя по характерным звукам, по переправе двигались танки. Быстро сориентировавшись, боевые пловцы, стараясь производить как можно меньше шума, подвели мины-торпеды к опоре моста. Затем они открыли кингстоны на воздушных баках и сняли предохранители на дистанционных взрывателях. Готовые к взрыву торпеды медленно опустились на дно к основанию опоры.
После этого боевые пловцы что было силы устремились назад, а через пять минут раздался взрыв. Дистанционные взрыватели сработали четко, и мост был разрушен до основания! Англичане опомнились и открыли стрельбу с обоих берегов. Тут, как назло, вышла луна, залив своим светом поверхность реки и осветив головы пловцов. Возможно, в спешке они плыли слишком близко друг к другу и нарушили соответствующее предписание. Как бы то ни было, вскоре фонтанчики от пуль стали к ним опасно приближаться, а пулеметная очередь ранила первого из них.
Товарищи не бросили его, а, взяв в центр, стали буксировать. По мере движения их еще не раз обнаруживали и обстреливали. В результате пули поразили еще двух человек. Напрягая последние силы, боевые пловцы вытащили своих раненых товарищей на берег, еще не осознавая, какую уникальную операцию они осуществили.
Я постарался в точности воспроизвести рассказ Хелмера и непосредственных участников проведенной диверсии. Мне, конечно, стало ясно, что после случившегося противник станет осторожнее и предпримет соответствующие меры защиты. Осуществление подобной операции в будущем будет намного сложнее.
После удачной высадки союзников в Нормандии у высшего германского командования возникло опасение, что они не станут считаться с нейтральным статусом Швейцарии и вторгнутся в пределы Германии через швейцарские земли. Это мнение появилось именно тогда, когда в сентябре 1944 года Западный фронт на некоторое время стабилизировался, проходя примерно по границам рейха.
Из главной ставки фюрера я получил приказ срочно подготовить новую операцию. Мои боевые пловцы должны были находиться в полной боевой готовности на Верхнем Рейне, чтобы в тот момент, когда армия союзников ступит на землю Швейцарии, взорвать мосты через Рейн в районе Базеля[218]. Подобное чисто оборонительное мероприятие должно было помочь германскому командованию выиграть время, чтобы создать новый фронт в этом не занятом немецкими войсками районе и отразить удар с территории нейтрального государства.
Через несколько недель пришел новый приказ, отменяющий подготовку данной операции и отзывающий моих людей назад. К тому времени стало ясно, что союзники ни при каких условиях не станут предпринимать вторжение в Швейцарию, которого все так опасались.
Осенью 1944 года мой 502-й егерский батальон под руководством фон Фелькерзама и Хунке провел очень интересное учение. С директором одного оборонного предприятия, располагавшегося возле Фриденталя, мы договорились, что в конкретный день группы моих людей, переодевшись в иностранных диверсантов, попытаются проникнуть на охраняемую территорию и остановить его работу.
Учения прошли на удивление очень успешно. Двадцати солдатам при помощи поддельных жестяных жетонов удалось проникнуть на территорию предприятия, а затем десятерым из них незаметно от настоящих рабочих и наблюдателей заложить учебные взрывные устройства в наиболее важных и чувствительных местах. В результате руководству подразделения по охране предприятия пришлось писать длинную объяснительную записку, и я подозреваю, что в скором времени все охранники оборонных заводов получили новые и более строгие инструкции.
Из произошедшего напрашивался весьма серьезный вывод — действия агентов тайных служб противника в Германии, судя по всему, тоже не были профессиональными. Иначе немецкая промышленность испытала бы на себе последствия серьезных диверсий, замолчать которые было бы нельзя. Ведь с такой германской службой охраны предприятий и другими аналогичными организациями противнику не пришлось бы преодолевать сколь-либо серьезные трудности.
На Востоке дел тоже хватало. В августе меня срочно вызвали в главную ставку, где генерал-полковник Йодль представил мне двух офицеров Генерального штаба. Они сообщили, что вскоре после прорыва русскими центрального участка германского Восточного фронта в июне 1944 года[219]фронтовой разведывательный отряд (одно из подразделений абвера, которые действовали в интересах конкретных армий) получил от русского агента, осуществлявшего дальнюю разведку с самого начала войны, радиограмму такого содержания: «В лесах севернее Минска находятся еще не сдавшиеся германские воинские части».
Эту информацию подтвердили и отдельные немецкие солдаты, пробившиеся к своим. Затем, перейдя линию фронта, во фронтовой разведывательный отряд явился сам агент, пояснивший свое сообщение. Речь шла о группировке численностью около двух тысяч человек, которой командовал подполковник Шерхорн[220]. Агент смог даже уточнить координаты района, где действовала эта группировка. Фронтовой разведывательный отряд неоднократно пытался установить прямую связь с окруженными, но тщетно. Теперь и Верховное командование вермахта пожелало предпринять все возможное, чтобы разыскать группировку Шерхорна и помочь ей выйти к своим.
— Есть ли у вас возможность осуществить подобную операцию? — спросил Йодль.
На этот вопрос я ответил положительно с чистой совестью, поскольку знал, что подходящие для такой операции солдаты и офицеры из числа прибалтов с воодушевлением возьмутся за дело, чтобы помочь боевым товарищам, оказавшимся в беде.
Во Фридентале мы стали спешно разрабатывать план операции, получившей условное наименование «Вольный стрелок». Непосредственное его исполнение было поручено моей недавно созданной истребительной части «Восток». Суть плана вкратце сводилась к тому, чтобы создать четыре группы по пять человек. Каждая группа должна была состоять из двух немецких солдат истребительной части «Восток» и трех русских. Оснастить ее предполагалось переносным радиопередатчиком, пайком парашютиста на четыре недели, палаткой и прочими необходимыми предметами, а также русскими автоматами. Ведь с самого начала мы понимали, что осуществить подобную операцию возможно, только маскируясь под русских солдат.
Исходя из этого мы изготовили соответствующие документы и удостоверения. Необходимо было продумать каждую мелочь. Всем участникам операции пришлось привыкать мастерить себе самокрутки из махорки и хотя бы для показа иметь при себе необходимый запас сухарей из русского черного хлеба, а также консервов. Всех участников операции, как это было принято у русских военных, коротко остригли. Кроме того, за несколько дней до ее начала им запретили приводить свою одежду в порядок и бриться.