Андреас вглядывался в проходивших мимо людей или уже с полчаса, а может, и больше находившихся на городской набережной. Куда пойти еще и найти себе проводника, он не представлял.
«Вот мамаша с детьми, наверное, младше меня, – думал он про себя, наблюдая, – если у нее спросить, что означает главенствующая церковь, или, быть может, она знает координаты нацистских открытий?..» Второй вопрос самому себе заставил Фильчигана иронично улыбнуться.
Взглянув на горизонт, подумал, что в это время над Темзой уже загораются уличные огни и при тающем свете дня свет фонарей продолжает продлевать за счет искусственного их поддержания электроэнергии. Однако, отметив состояние дорог, уже опробовав на себе недавние поездки в черте города, Фильчиган подметил, что такое энергосбережение никак не отводит для местных жителей какого-либо достатка.
Чуть поодаль от гостиницы Андреас заметил белый Renault, ярко выделявшийся среди трех темного цвета иномарок, припаркованных вдоль дороги напротив какого-то здания, вероятно, административного. Фильчиган пожалел, что за свою жизнь он так и не приобрел права на вождение автомобиля. Вернувшись в гостиницу, он обнаружил, что в номере его друг отсутствовал вновь.
Включив ноутбук, Андреас вновь и вновь принялся рыскать по страницам Google надеясь отыскать какую-нибудь зацепку. Уже не печалясь о том, в каком состоянии вернется его товарищ Нильсон, лишь отметив, что «за все время проживания с мадам Тракинг», – которую Нильсон в редкость называл свою жену. Но только при доверенных друзьях. «Появившись в свет, персидский кот не упустит свой шанс, – пофилософствовал Фильчиган, улыбнувшись своему наблюдению, – всю шерсть умордует, а оторвется так…» Фильчиган внезапно вспомнил о белом Renault, мелькавшемво время их поездки, ведущей к форпосту, но и на этот раз не придал автомобилю никакого значения.
Четыре часа пролетели незаметно, когда Андреас услышал шаги в прихожей.
– Ох-хо-хо, Андреас, друг мой, – Нильсон с растущим животом и довольно-таки сытым лицом напоминал социологу Санта-Клауса, только без бороды и ряженого совсем не по своему стилю, – ты не представляешь, где мы сейчас с Фр… Фр… Фрегатом, нет, пардон, с Фэргатом побывали. Представляешь, – втиснувшись в помещение, Нильсон, найдя тапочки, тыкая в них носки ног, на ходу пришаркивая, сел на край кровати. – Юрий позвонил мне и предложил его услуги, я потратил всего две тысячи четыреста рублей, но столько интересного увидел. Мы побывали в местном зодчестве, где-то к югу, – махнул он рукой в сторону, – посетили церковь у какого-то озера. Эндр, прекрасное, тебе говорю, место! Тишина, благосостояние великолепное, правда, когда подъезжали, буксанули немного, я тогда подумал, все, придется вылезать, весь замараюсь. Что ты хохочешь?
– Да так, ничего, – ухмылка Фильчигана задержалась на лице улыбкой, он вспомнил про свой юморной взгляд по поводу сравнения его с котом, – я просто подумал о мадам Тракинг, дружище.
– Не напоминай мне о ней, Андреас, – Бенджамин вновь махнул рукой, – сейчас о чем угодно, только не о мадам Тракинг.
Воодушевленный путешествием Нильсон, хотя и отмахивался от Пенелопы, все же никогда не переставал любить свою жену. Он развалился на кровати, не раздеваясь, уставившись в потолок, словно ушел в себя.
– Ну, хорошо, Бен, если о чем угодно, то я мог бы поделиться о нашем с тобой путешествии, – сказал Андреас.
– Ах, ты об этой папке, я думал, ты уже забыл о ней, – сказал Нильсон, в действительности относя слова к себе, – расслабься, приятель. Никакой параллели здесь, в этом отрезке планеты, быть и не может, иначе… иначе русские знали бы о ней. Поверь мне как физику-теоретику, занимавшемуся действительной наукой, к чему отчасти, собственно, и относятся наши поиски, – сквайр отрешенно посмотрел на друга, он выглядел скорее обленившимся, чем усталым. – Русские бы давно закрыли все дороги сюда, объяснив это каким-нибудь учением, даже если это касается целого поселка городского типа.
– Вроде Чернобыля? – уточнил социолог.
– Да, вроде этого.
Фильчиган, казалось, оторвал от мыслей своего товарища, вновь что-то увидевшего на потолке. Но, ответив на вопрос, тот развернулся, и через какое-то время у стенки послышался едва слышимый свист мирно спящего человека. Он знал, что если его приятель взялся за какую-то по его душе головоломку, то обязательно ее решит, но это не проблема щитоносца[4].
Струя горячей воды, с которой Фильчиган не успел перемешать холодную, дала о себе знать. Андреас отстранил душ. Выключил кран, затем уже плавно принялся настраивать смеситель, при этом мозг его как заведенный перематывал все возможные варианты обоснования координат нацистского документа. «А вдруг это действительно фальшивка, ведь немцы, – размышлял про себя Фильчиган, – …а особенно Гитлер, любили такие штуки вроде мистики, и ему, чтобы удовлетворить его прихоть… генштаб канцелярии напридумывал всякое такое…»
На память Андреасу пришел документ, случайно попавший ему в руки, как и папка ZI, из-за которой он сейчас в России. В ней указывалась тщательная подготовка по конструкции непробиваемого жакета с импульсным датчиком, реагирующим на изменение или увеличение слоя атмосферного давления, взрыв в штабе в Рангсдорфе все показал о неудачливости или удачного изобретения. Гитлер выжил. Генерал-фельдмаршал Кейтель, на котором был надет испытываемый аппарат-поглотитель, спас лидера нацистов, а все потом стали думать, что он неуязвим.
«Ну, нет, нет, немцы хоть и фашисты, а письменностью предков так раскидываться не будут. Все же а вдруг маленькая z, быть может, означала не добавку к целому числу или, быть может, вовсе не цифру…» Фильчиган время от времени вспоминал, что находится под душем в ванной, протягивая руки к стремящимся вниз струям, набирая воду дождевого потока, задерживая воду ладонями на лице. Но мысль о том, что в тексте использовались руны, не взамен чисел, обозначавшие координаты местности, у обществоведа тут же отпала. Он тщательнейшим образом сопоставлял теории, подтверждая ее, засиживаясь в библиотеке Кембриджа, при этом не найдя доказательств отдельных теорий в Оксфорде, закончив изыскания подпольем Ватикана, случайно поставив крест на раскрученном богатстве тамплиеров. «…Откуда информация такая у нацистов?!» – позже гадал социолог.
Бастион в Архангельске строил француз, живший при Петре Первом. «Все больше вопросов, чем ответов».
Вытирая насухо короткие волосы, которые и без того быстро сохли, был последним моментом, когда Фильчиган появился из ванной. В дверь постучали. Это была горничная.
– Добрый вечер, – доброжелательно улыбаясь, она сказала в отворившуюся дверь.
На что Фильчиган ответил ей взаимностью, он часто бывал в Шотландии, и намотанное на поясе махровое полотенце ничуть не смущало его перед женщиной, предъявляя его в своем образе как кельтскую юбку. Единственное, что он успел ухватить, это лежавшая на кровати желтая рубашка.
– Простите, что сейчас беспокою вас, дело в том, что у нас были неполадки с телевизионным кабелем и Василий Петрович попросил нас проверить в номерах, нет ли проблем с телевизором.
«Как она вовремя, – сыронизировал про себя Андреас. – Время, кажется, уже десятый, а как я понял, они о приеме ТВ беспокоятся, не то что в Египте», – усмехнулся Фильчиган, выдавая это за вежливую улыбку.
– Нет, спасибо, – единственное, что хорошо знал культуролог.
– Ну, простите еще раз, что побеспокоила, – не снимала с лица улыбки женщина.
– Окей, – ответил Андреас.
– Спокойной ночи, – добавила она.
– Гуд найт, – ответил Фильчиган.
Недоумевая по поводу вечернего визита гувернантки, Фильчигана вдруг осенило.
– Э, sorry, мм, простите, – остановил он женщину, когда та последовала к соседнему номеру гостиницы.
– Мне есть… мм… – у Фильчигана появилось ощущение, что он теряет некую связь, которая, как никогда, сейчас необходима ему, иначе из-за нее он не сможет уснуть до утра. Спасение пришло из уст этой средних лет служащей отеля:
– Yes, canIhelpyou? – спросила она, развернувшись к нему лицом все с той же угодливой улыбкой.
– Missis, could you give me the answer to one question? – спросил Фильчиган, словновыпалив.
Женщина не сразу ответила:
– Ес.
– Could you tell me where to be and what Solombala there exist the church… and what access?
Казалось, вопрос поставил гувернантку в тупик, но было заметно, что женщина, старается подыскать слова, чтобы ответить на поставленный вопрос.
– Well, – сказалаона, – Solombala is island and basic is northern part of Arkhangelsk, there, – указалаонавсторону, гдеонипросекалинедавнопомосту, – and you can bus in number 5, 1U, and…
– О’кей, о’кей, thank you, – Фильчиган понял, что не стоило все же тревожить женщину, ей и так оставалось, вероятно, пройти еще около шести-семи комнат. Социолог только собирался закрыть дверь, как внезапно услышал нужное ему слово:
– Andfirstachurch, – продолжала женщина на ломаном английском языке, – onright, onTroitskiy…
– Totheright? – поправил ее Фильчиган, уточнив информацию.
– Yes, right, onTroitskiyprospect, – уточнила женщина стеснительно, как бы извиняясь за ломаный язык, показывая ладонями направление.
На сегодня этого было достаточно культурологу, и он, показывая свое довольство, попрощавшись, поблагодарив гувернантку, скрылся у себя в номере.
«Так, значит, пятый маршрут, или первый «У», и как зовут того азербайджанца?..» Фильчиган, словно предчувствуя что-то хорошее, расположился в кровати под одеялом, сложил под головой руки, довольствовался слагающимися обстоятельствами. Вскоре он почувствовал подступ сна, бросил короткий взгляд на телевизор, посчитал, что сейчас нет ничего более важного того, что предстоит сделать завтра, решил не включать его, чтобы узнать, что там нового появилось после ремонта телекабелей. Попытался представить, где находится этотперекресток, «…направо», после букв «Соломбала». Вскоре он заснул.