Молодая девушка, находясь на историческом факультете, в ряду с другими иностранными языками, которые пришлось изучать, в том числе и русский, моргание буквы ее скорее даже вдохновляло, ассоциируясь с неким отождествлением максимализма, но вывеска резко «замолчала» с внезапно полностью угасшей рабочей буквой.
– Стив, наконец эти обалдуи умудрились попасть в аварию в самый разгар… Стиви, сушняк тебе в капот! Мне нужна эта хреновая папка. Мне нужно знать, что эти алкоголики задумали… Я не знаю, как, Стив, я только знаю, что ты можешь, вычисли их, останови… припугни, Стиви, я же знаю, что ты это можешь, ну, мальчик мой, старайся…
– Что?.. – девушка, казалось, сейчас взмолится и заплачет как дитя. Но на той стороне земного шара знали точно: Дженнис Миллер не из умиленныхдевочек, и за ее слезы можно дорого заплатить.
– Так давай, ты же меня знаешь, дорогой, – Дженнис шла на все умиления, даже на лицемерие, но Стивенсона Вуокли так принудить было просто нельзя, и Миллер приходилось играть обычную студентку-милашку из Старого Доминиона со своей принципиальной взбалмошностью.
Немного помолчав, стараясь соблюдать терпение, Дженнис наконец взорвалась, но, зная, что за дверью ее могут услышать, тут же через силу старалась себя остановить.
– Нет, Стиви, этот нереально, это неправильно, – приговаривала девушка, в голосе которой угадывалась вальяжность.
Миллер внезапно осознала, что ее желание разыскать следы деда взойдут более чем ее дурковатость, и, прокручивая всевозможные варианты, пришла к тому, что наступит завтрашний день, или же она вновь, конечно, спустя какое-то время, быть может, и года, но восстановит поиски. Хотя бы для того чтобы восстановить истину, и сплетение фамилии с родственными связями ее матери окажется либо мифом или нет.
Несколько минут спустя после разговора девушка отключилась от оппонента. С досадой ослабила она руку, державшую телефон.
– Ну, ботаник, – едва слышно проговорила она вслух, наблюдая за бегущими машинами и пешеходами по проспекту, – ты мне очень дорого будешь…
Заказать билеты в нужное место в России, как и в других туристических странах, где основой прибыли является туризм, было бы не сложно, но дело в том, что оплата производилась даже для интуристов наличным расчетом, и чтобы приобрести путевку на экскурсию, необходимо было отправиться в отделение, где продают эти путевки. Что двое путешественников-искателейи сделали.
Вернувшись в свой номер через час, до этого решив прогуляться по городскому рынку, иностранцы, так ничего и не приобретя, едва успели оторваться от назойливых продавцов кавказской национальности, когда те, в свою очередь, заслышав едва выразимую русскую речь, принялись окружать их, предлагая свой товар.
Нильсон, выйдя на балкон, решил выкурить сигарету.
– Бен, ты что, куришь? – окрикнул его приятель, одевшись в халат и растирая шевелюру после принятия душа.
– Да вот, что нашел в ресторане, – сквайр показал остаток тонкой сигары, – больше у них ни черта нет.
Он еще раз потянул в себя едкий дым, вновь переведя взор на реку.
Фильчиган вернул голову в помещение, не интересуясь, почему его друг решил закурить. Он сверился со своими часами, надев их на руку, с циферблатом, находившимся на телевизоре, который показывал сорок три минуты четвертого. Сам он был совершенно спокоен, квитанция об оплате поездки находилась у него в правом кармане рубашки. Оставалось подвести черту… осталось выдержать трое суток, и его поиски покажут, что может скрываться под тайным знаком в папке. А быть может, все случится наоборот, как в Новодвинской крепости, и появятся новые загадки, или это будет просто тупиком.
В семь часов субботнего утра сны иностранцев потревожила одна из служащих гостиницы.
– Ой, здравств… ой, хеллоу, мистер, – с заискиванием симпатии сказала женщина, она будто увлекласьстуком по входной двери, словно не ожидала встретить у двери одного из гостей.
– Вы знаете, – потерявшись, она забыла часть иностранных слов и наивно принялась объяснять свое появление, – телефон что-то… э-э, фон самс, ээ… наверное, поврежден кабель, и поэтому вот мне пришлось разбудить вас самостоятельно… подняться…
Она старалась чуть больше улыбаться, но уже меньше с заискиванием, но больше сводясь к тому, что побеспокоила человека вообще.
– В общем, вас ждут, ээ, а ю вейт, ин зат, – женщина направляла указательным пальцем книзу в сторону фойе.
– А-а, – Фильчиган наконец понял, что хочет от него гувернантка.
С заспанным лицом он забыл, что за истекающее время нахождения в этом городе и впитывания им и его приятелем заарканенную русскую неотъемлемость, за время их ожидания новых впечатлений истек срок, пора подводить итоги.
– Сорри. О’кей, о’кей, энд ай андестенд ю, сэнь кью, сэнь кью. Please tell us what we are now with Ben will go down[11].
Женщина поняла немного, что говорит иностранец, одобрительно кивнула головой. Фильчиган, закрыв дверь, надув щеки, не знал, чему радоваться: то ли окончанию праздных дней, то ли прибытию за ними экскурсионного автобуса.
За всю свою жизнь социолог в употреблении алкогольных напитков никогда не решался, в особенности наибольшему их употреблению. В молодости, когда ему было уже за двадцать один год, он со своими сокурсниками только раз пять бывал в пабе и после, потеряв номер одной понравившейся ему девушки, он полностью ушел в поиски смысла жизни, изучения исторической культуры и философии мироздания. Таким образом, он вновь потерял еще одну свою, как полагал он, единственную судьбу. И однажды не раз слышанную популярную песню известной британской группы, проснувшись утром в один из воскресных дней после научной диссертации, он, впустив в свою комнату второго этажа лучи солнца, проделав легкую гимнастику, размяв бока, принял для себя решение, вытянул перед собой руку и произнес, протягивая, негромко слова этой песни, немного изменив текст:
«Go south, out of the west,
Go south to see the pyramids,
Go south to talk to Cheops.
Gosouth, everydaysunbathing…».
И с одной из поисковых групп, прикомандированных к изысканиям культурных фактов, NG[12] провел два года и три месяца в Каире. Одним из его достижений было найдена фреска, датируемая двух тысячелетней давности невдалеке от храма Карнака, засыпанная песком и затерянная на тысячелетия. С этой командировки у него и началась страсть к путешествиям и поискам неизвестных и зашифрованных фактов.
Следующим утром они с Нильсоном, что называется, уже караулили у двери, в их номере раздался звонок телефона, администратор в фойе звал их спуститься вниз.
Проблем с гидом в языковом барьере у них не состоялось. Шеф, как по-своему его прозвали иностранцы, оказался на редкость сметливым и на лету воспринимал их вопросы, давая, насколько в его знаниях имелись, ответы.
Светило солнце, прогрев отчасти свежий воздух. По проезду по асфальтной трассе американцам представлялся широченной их изумлению и представления о российских полях вид. Деревянные домики вдоль дорог, также и поодаль со своими хозяйскими основаниями. Подъем по дороге до густой хвои предъявил Нильсону ощущение, что они на пороге к проникновению во что-то неестественное, неизвестное, быть может, так и выглядят врата небесные, на секунду предположил он, разыграв в своем научном мозгу долю фантазии. Кубики сена, обернутые, вероятно, в тряпицу, напомнили ему одну из картин, выставленную в музее Ричмонда. Словно на долю секунды ему показалось, что он сейчас на родине и пред ним не беглый взгляд из автобуса, а именно картина, и что сейчас ему бы обернуться и поделиться с супругой. Но нет, скупое, неприкосновенное и задумчивое лицо товарища только усугубило его настроение.
– Ты все еще думаешь, что куда мы едем? Быть может, там и есть место, где находится вход в параллельное измерение?
Фильчиган, задумавшись о чем-то своем, сложив крест-накрест руки, не замечал, что выглядел удрученно. В его голове сливались воспоминания безуспешных поисков, складывающиеся, социолог не хотел это воспринимать, шли в тупик.
В микроавтобусе из людей находились в основном женщины немолодого возраста. Иногда они переговаривались на непонятном языке, но явно что-то обсуждая. И только гида иностранцы воспринимали для себя как нечто несущее информацию. Тот пояснял маршрут экскурсии.
Они выехали за черту города, попав на трассу, ведшую сквозь лесные заросли. С обеих сторон от транспорта изредка перемешивался вид с болотным полем по одной стороне, вновь резко обрываясь новым лесом. Вновь через некоторое время заросли обрывались травянистой долиной, на которой даже отчасти виднелись дома, и вновь вид сменялся также быстро новой хвойной густотой.
Из жилых застроек, где одни были схожи с загородными коттеджами, другие были просто деревянными строениями со своим хозяйским участком, некоторые из них были ограждены забором. До остановки возле располагавшегося внизу понтона, которого не было заметно из-за склона, на котором находился их автобус, оставалось пять минут пешим ходом. В этот момент Нильсону на минуту подумалось, что сейчас их будут переправлять на ту сторону реки, но этого не произошло. С облегчением, поняв суть маршрута, он растянулся как можно удобнее в кресле салона. О местных напитках, продававшихся в одном из деревенских поселений в мини-магазине, друзья сошлись на приобретении бутылки какой-то наливки «для приобретения тонуса», как изъявил о такой закупке Нильсон, поддержав совета группы.
Следующая закусочная посреди их маршрута стояла поодаль от обочины, но друзья довольствовались тем, что имели в рюкзаке, прихватившего Фильчиганом, и, выйдя из автобуса, наслаждались только дуновением легкого ветра и шелестом листвы деревьев и кустарников.
– Нда, Андреас, все те же банки и развал, – сказал Нильсон, появившись из малого березняка, отходивший по нужде, – но, думаю, русские ничем не отличаютс