Однако здесь, когда они ходили к водопаду, включенному в одну из частей экскурсии, представление, раскинутой меж краев берегов представлялось американскому туристу необычным местом. Ему представилось, что их река составляет лишь одно единое нынешней цивилизации. И хотя Фильчиган отлично знал историю Соединенных Штатов, и как насколько был знаком с географией этого района, сейчас же он ощущал первозданность совсем нетронутой природы ни цивилизацией, ни даже духом человечества. Впрочем, такая мысль вызывалась лишь сопряжением того, что он был сейчас далек от родины, и будь он в заказнике Вирджинии, собственно, вряд ли бы так думал.
От предложения гида взять с собой бутыль, чтобы затем набрать туда воды из источника, Фильчиган отказался, но не сожалел об этом. Когда он находился в Калгари по направлению содружества кинематографии в 2006 году в разряде документалистики национальных достояний государств Северной Америки, заинтересовавшись климатом Канады, ему популярно объясняли про источники холодные и горячие. Сейчас он жалел, что не попал в другую группу – группу обследования пещер Пинежья.
Вдоль отвода деревянной мостовой, выводившего на песчаную дорогу, возвращалась часть туристов, о чем-то ведя беседу между своих друзей, где их ожидал микроавтобус, уже находясь в автобусе, дожидаясь других, Фильчиган на полутоне поделился мыслью со своим другом.
– Не понимаю этих русских, из карстовых вод делать предположения к противоестественности. Я понимаю, конечно, интересы к мифологии, но… вот греков, например, по ней можно изучать историю, – оживился социолог, размышляя о целебности источника.
– Допустим, падение Фаэтона… э-э, впрочем, – Фильчиган решил не спешить со своим вольнодумием по мере его оживления на основе философии, когда автобус начал пополняться остальными туристами.
Сидевший впереди них на сиденье их персональный гид, в свою очередь, оживился.
– Простите, вы изучаете древнюю мифологию? – стараясь быть сдержанным, спросил он, – и что вы имеете в виду по поводу этой легенды?
Фильчиган скривился, задумавшись над вопросом.
– Я думаю, что мистика и исторические материалы каким-то образом все равно пересекаются тем или иным способом, – но у него не было какого-либо желания сейчас проникать в углубление введения исторических заблуждений.
Эта интересная работа для него являлась все-таки работойдля кафедры.
– И все же? – не унимался Никита, он был худощав супротив былинному богатырю, с которым социологу приходилось сталкиваться в изучении культурологии.
– Ну, с моей точки зрения, если думать, то это явление, я про источник, произошло десять тире восемь тысяч лет назад, – подытожил Андреас.
За время их разговора транспорт был полностью забит восемью туристами. Когда полетел последний окурок поднимавшегося пассажира на ступеньке, Фильчиган придумывал речь, чтобы гид больше не спрашивал его ни о чем, и он углубился бы полностью в свои мысли о последующей части поездки. Конечно, он был не прочь поговорить и раскрыть свои размышления по поводу культуры древностей, но еще там, у родника, все идеи по месту координат делились надвое, а то и натрое. Находясь в автобусе, Фильчиган до сих пор заминался с ответом для себя самого о правильном месте расположения координат, закодированных в папке.
– Ага, – гид, вероятно, понимал, с кем нужно ему разговаривать, – и все же?
В салоне велось оживление. Часть человек находилась под впечатлением, разговор женщин привлек внимание культуролога, ему хотелось узнать их речь, в своих изысканиях сейчас ему все бы пригодилось. Ему казалось все так запутанно и с разговором с переводчиком свербило уподобиться практически «обрусевшему» Нильсону.
– Мм, – задумался Фильчиган, – моя теория предрасполагает к изменению климата, это явление космогоническое, предшествовалось, мм, от распада какого-то массивного тела о нашу планету, думаю, упомянутую затем в древнегреческой мифологии. Ведь нам как простому человечеству, а вы заметьте, что люди прошлого были весьма не так далеки от нас, все же отличались, скажем…
Мысль о прямом назначении поездки все же мешала ему сосредоточиться, причем неровности песчанистой дороги давали этому повод. Автобус изредка подбрасывало о комковатость и неровностьдороги.
– Э-э, – находил в себе социолог пояснение, – техническим состоянием.
– Вы абсолютно правы, – утвердил неожиданно для Андреаса гид-переводчик и развернулся, приняв обычное для пассажира положение.
После десятиминутной поездки дорожные неровности прекратились, и тут же заняв высоту, оба автобуса, поменявшись пассажирами, разминулись по разным сторонам экскурсии, также сменив водителя. Началась вторая часть экскурсии. Спуск в подземную часть ландшафта, усеянного хвоей и растительностью в устье лога, был снабжен крутой деревянной обрывающейся лестницей, однако для Фильчигана ползание по таким конструктивным элементам было делом непривычным, однако это напоминало ему попытку реанимироваться, после того как он падал с велосипеда, не хлопотно, но и не привычно. Большую неопытность произвел переводчик.
– Никита, вы, собственно, можете не спускаться, нам главное, чтобы не потеряться, – закончил фразу социолог, растягиваясь в дружелюбной улыбке, обратив взгляд на своего компаньона в надежде, что тот поддержит его остроумие.
На его громкий голос отреагировала и женщина, ведущая всей группы. Глядя с укором, она что-то сказала вполголоса переводчику. Слово «хорошо» уже было знакомо иностранцам. Обождав, пока приват-гид спустится в ущелье с последним экскурсантом, женщина продолжила что-то рассказывать, направляя в сторону кровли пещеры ладонь, где явно виднелись черные дыры-ходы, по которым когда-то бежали воды. Свесившаяся глыба льда перед входом в проем воодушевляла путешественников. Такое можно было видеть, как предположил Фильчиган, только в пещерных каньонах, где он ни разу не был.
– Ольга Николаевна просила, чтобы вы негромко разговаривали, ну, тут просто так заведено, – сказал переводчик, наконец-то оказавшись рядом с ними.
В его голосе ощущалось смущение, какбы перед местным положением экскурсии. Иностранцы приняли это предупреждение с пониманием. Выданная перед выездом с турбазы в охотничьем домике экипировка включала каску и налобный светодиодный фонарь, который освещал все переходы на отлично.
– А это, куда нас сейчас поведут, кажется, называется, как она сказала, проход под названием «метро», там будет что-то вроде обширного пространства, к сожалению, ее слова теряются, нам необходимо поспешить за ней, если вам интересно, о чем она говорит, – спешил гид интуристов.
Конечно, особого интереса в речи Ольги Николаевны для американцев не было, но Фильчиган забыл, зачем попал сюда. Тоннели заставляли людей то склоняться и гуськом продвигаться все дальше по проходу, то, казалось бы, проходя по тонкому образованномуприродой переходу через углубление, казалось бы, тянувшемуся в само чрево подземной коры, что взбудораживало разум. Фильчигану оставалось только удивляться, как русские могут спокойно водить сюда обычных не приспособленных к спелеотуризму людей. Удар обо что-то при раннем поднимании головы заставил Нильсона еще глубже втянуть шею.
– Ой, – только и вскрикнул он едва слышно.
Наконец женщина гид дождалась, пока все соберутся. Точнее, спустятся по образованному в виде глыб навалу в пространственную, схожую с помещением полость пещеры. Посреди пещеры находился большой валун, и от него шло разветвление некогда подземных русел, сквозивших черными пустотами.
– Она говорит, что если устоять на этом камне, – Никита указал на валун, – то можно дорасти. Она имеет в виду по должности, до большого начальника.
– До начальника и так можно дойти, если соблюдать все поручения, что от тебя требуют, – отмахнулся социолог.
Со временем прохождения по проходам у культуролога появилось ощущение легкости и чего-то простого, но между тем пересекающегося с чем-то непредсказуемым, где необходимо вести бдительность. Озираясь по сторонам в поисках главного, он был отчасти предупрежден этим, нежели его товарищ. Нильсон то и дело натыкался на своды пещеры, иногда озвучивая это легким созвучием, если каска не скользила о края углов ее неровностей к их основанию.
– Да где же это, что же это… – Фильчиган, казалось, терял терпение, ему хотелось выкрикнуть и задать вопрос напрямую той женщине, которая вела всю группу по этим карстовым скважинам, где то, что ищет он. Но она бы только с ужасом посмотрела на него и решила, что все американцы такие, и он, скрипя зубами, продолжал продвижение, ища хоть какую-то зацепку, полагаясь лишь на интуицию, как в фильмах о приключениях, где герои, найдя выход, продолжали сюжетную линию.
На гладкой выезженной песчаной дороге водитель ПАЗа, чтоб скоротать свое время в ожидании возвращения туристов, в отличие от другого шофера, отправленного с поменянной группой к водопаду, уже выспавшись вдоволь, размышлял над загадкой разгадываемого слова в сканворде, когда его отвлек человек в темной короткой куртке, постучав по водительской двери.
– Простите, у меня к вам несколько вопросов, вы не могли бы на них ответить? – на ломаном русском спросил человек водителя.
Водитель ПАЗа, убедившись, что незнакомец не представляет какой-либо опасности, оглядевшись вокруг, удивленный появлением здесь иномарки, приоткрыл дверь, чтобы лучше рассмотреть находившегося кого-либо в салоне, но за освещенностью солнца лобовое стекло только отсвечивало его отражение.
– Ну? – перевел взгляд водитель на человека.
– Я бы хотел спросить, точнее… – водитель Дженнис плохо говорил по-русски. Все же это был единственный в команде Вуокли участник группы, немного говоривший по-русски, но второй с водительскими правами.
– Ну что он там канителится? – вырвалось из уст Дженнис, которая находилась в это время на заднем сиденье.
– Пониматьте, ви, – старался выговаривать водитель, – мой лучши друг. Сейчас должни… до… лжно, – никак не удавалось произнести ему сл