Рита виновато опустила длинные ресницы.
— Прости меня, пожалуйста… Я солгала тебе… Все, что я говорила тогда, в ресторане, была неправда. Вернее, легенда… — Турецкий недоуменно вскинул брови. — Я вовсе не Лариса… Я… Меня действительно зовут Маргарита.
Она почувствовала, как он невольно вздрогнул. Как сразу напряглась и отяжелела его рука у нее на плече.
— Извини, я тебя не понимаю, — глухо произнес он. — Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу сказать, что я там работала. В этом ночном клубе. Я была секретной сотрудницей…
— Интересно, — усмехнулся он. — Только я все равно ничего не понимаю. Ты что, просто …?
Он не произнес вслух это слово, но девушка прекрасно его поняла.
— Нет! — возразила она, поморщившись. — Я никогда этим не занималась… У меня была другая работа. Совсем другая… Ты пришел туда как один из клиентов. И я поступила с тобой так же, как обычно поступала с другими… А сегодня… Сегодня из-за тебя меня чуть не убили! А Лену…
И Рита снова заплакала. Но Турецкий, властно сжав ее руку, безоговорочно приказал:
— Немедленно прекрати! Слышишь? Или я ничего не смогу для тебя сделать!
Девушка послушно закивала и принялась неловко размазывать слезы ладонью.
— Вот, лучше возьми платок… А теперь расскажи мне все по порядку. С самого начала.
— Я… Мне придется очень многое тебе рассказать…
— Ничего. У нас впереди целая ночь, — устало вздохнул он. Но тотчас сосредоточенно нахмурился. — Я слушаю тебя… Рита.
В ее заплаканных глазах на миг промелькнуло недоверие.
— А я могу вам верить? — робко спросила она. — Кто вы на самом деле?
Он растерянно кашлянул.
— Ладно. Так и быть… Я следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре России. В настоящее время временно исполняющий обязанности прокурора, — веско произнес он. — Для тебя просто Саша… Этого довольно или удостоверение показать?
— Не надо! — испуганно произнесла девушка. И удивленно спросила, держа на ладони его визитную карточку с логотипом газеты «Новая Россия»: — А это что значит?
— А это мое хобби, — усмехнувшись, ответил он. — Вот что, давай-ка мы с тобой сперва кофейку дернем. А потом ты мне все о себе расскажешь. Подробно и откровенно. Как для протокола…
Капотня
Около полуночи
— А где же он штиблеты свои потерял?! Надо ведь: в таком стильном костюмчике и без ботинок!
— Да уж, тебе на такой за год не заработать…
— Какое там за год — до самой пенсии…
— Нет, братцы, лучше я в своих обносках буду ходить, зато голова будет цела…
В пыльном свете фар милицейского «рафика» на разбитой грунтовой дороге посреди заросших чертополохом и кустарником зловонных полей-отстойников местной станции аэрации стояли кружком пять человек. А перед ними лежал труп крепкого молодого парня в дорогом фирменном костюме, но почему-то без ботинок. Лицо его было залито кровью, во лбу красовалась аккуратная дыра.
Анонимный звонок об обнаружении трупа поступил на Петровку в начале двенадцатого ночи. И вскоре на место прибыла выездная следственно-оперативная группа.
— Свеженький, — произнес, осмотрев тело убитого, судмедэксперт, пожилой лысеющий мужчина в спортивной куртке. — И часа не прошло, как завалили.
— Придется искать пулю, — с досадой заметил стоявший рядом эксперт-криминалист.
— В такой темнотище? — усмехнулся молоденький парнишка, дежурный следователь Генпрокуратуры.
— Отставить разговорчики, — строго бросил возглавлявший группу следователь. — За дело, братцы…
Склонившись над трупом, судмедэксперт и следователь начали, как водится, составлять протокол и монотонно заговорили нараспев, будто отпевая покойника:
— Труп молодого мужчины, примерно двадцати пяти лет, обнаружен на дороге, головой в сторону… При нажатии динамометром с усилием 5 кг/с трупные пятна бледнеют и восстанавливаются… В десяти метрах от трупа имеются четко выраженные следы колес автомашины иностранного производства. Предположительно — джип «чероки»…
Остальные члены оперативной группы уже разбрелись вокруг, разыскивая гильзу и обшаривая землю фонариками.
— Интересно, кто же на его штиблеты позарился? — произнес из темноты чей-то насмешливый голос. — Неужто свои?
— Скажешь тоже, — возразил другой. — Ясное дело: кто его нашел, тот и прибарахлился…
Принимал участие в поисках и молодой дежурный следователь. А поскольку новичкам обыкновенно везет, то вскоре среди полей раздался его восторженный мальчишечий голос:
— Нашел!
— Чего?
— Пулю!
— А я гильзу! — откликнулся голос опера.
— Тоже мне находки, — буркнул из придорожных кустов старший группы. — Я тут, между прочим, целый труп нашел…
В кустах действительно оказался еще один труп — такого же бритоголового молодчика в фирменном костюме. Судя по наличию на убитом великолепных ботинок, его мародеры не заметили.
— Любопытно, — загадочно произнес осмотревший новое тело судмедэксперт. — Сквозное ранение в грудь. И калибр, похоже, винтовочный. Должно быть, стреляли из обреза… Скорее всего, умер от потери крови несколько часов назад…
— Что за чепуха? — удивился опер с Петровки. — Как же он здесь-то оказался?
— «Добрые люди» привезли и бросили. Да еще и дружка пристрелили за компанию…
— А может, тут еще покойнички имеются? — предположил юный пинкертон. — Надо бы посмотреть.
— Отставить! — распорядился возглавлявший оперативную группу следователь. И громко крикнул водителю: — Эй, Михалыч, вызывай труповозку! Пора двигать. А то мы отсюда до рассвета не выберемся…
Никогда прежде Рита не рассказывала о себе всю правду. Тем более — совершенно постороннему человеку. Так уж изначально было заведено у них в семье, где всегда царила особая атмосфера скрытности и недоговоренности. Неудивительно, что с годами эти качества стали неотъемлемой частью ее натуры. Но теперь у нее не было выбора. И девушка прекрасно это понимала.
— Мое настоящее имя Крылова Маргарита Дмитриевна, — начала она, выпив чашечку крепчайшего черного кофе. — Мне двадцать пять лет. Я родилась в Москве. Мой отец всю жизнь прослужил в КГБ, но я не знаю, в каком отделе. Он был полковником и умер четыре года назад… Мать тоже работала в Комитете. Сейчас она на пенсии…
— Любопытная семейка, — заметил Турецкий.
— После школы я закончила Архитектурный институт, но по специальности никогда не работала. С детства мечтала стать художником, хотя родители были против. Я много рисовала. Даже продавала картины на Арбате. А потом… Однажды… — Рита со вздохом опустила голову. — Извини… Мне трудно говорить об этом…
— Хорошо, начни с того, что случилось после.
— Мне было очень плохо, — с заметным усилием продолжала девушка. — Так плохо, как ни когда в жизни. Я даже пыталась отравиться…
Турецкий понимающе кивнул.
— Я перестала рисовать. Замкнулась в себе. Растеряла всех старых друзей и знакомых… Потом мне стало немного легче. Надо было как-то жить. Чем-то заниматься. В то время мать отказалась мне помогать. Я поняла, что никому, кроме себя самой, не нужна, и стала искать работу. Это было ужасно. Меня никуда не хотели брать. Даже с дипломом… И вдруг я познакомилась с Леной. Она уже работала в этом ночном клубе и предложила мне попробовать. Я пошла на собеседование без всякой надежды. Просто потому, что у меня не было другого выхода. И неожиданно меня приняли…
— Расскажи о своей работе поподробнее, — сказал Турецкий.
— Таких девушек, как я, там было много. По штату каждая из нас числилась младшим менеджером по обслуживанию посетителей. А на самом деле мы были секретными сотрудницами. Но об этом никто не должен был знать, кроме нас и администрации.
— В чем заключались ваши обязанности?
— Мы приходили в ночной клуб незадолго до его открытия. Переодевались и выходили в зал как обычные посетительницы. С ведома администрации нам было разрешено свободно переходить из зала в зал, бесплатно играть на игровых автоматах или делать ставки в казино, а также получать коктейли и закуски за счет заведения… Но главная задача состояла в том, чтобы вычислить среди посетителей состоятельного клиента и познакомиться с ним. Это было не так уж сложно. Мужчины всегда охотно знакомятся с «одинокими» девушками. А остальное — дело техники…
— Судя по всему, ты освоила ее в совершенстве, — съязвил Турецкий, вспомнив, сколько он просадил за один вечер. — Вас этому учили?
— Да. Прежде чем начать «работать», все девушки проходили специальную подготовку, — пояснила Рита. — Психология. Умение вести разговор. Эротический гипноз… Не последнюю роль играл и общий уровень интеллекта. Смазливые «пустышки» там вообще долго не задерживались… Познакомившись с клиентом, мы должны были «раскрутить» его на максимальную сумму. То есть просто довести до такого состояния, когда человек начинает безоглядно швырять деньги на ветер. Ведь ради красивой женщины мужчины порой способны на любую глупость…
Турецкий почувствовал, что краснеет. Оказывается, и ему тоже было не чуждо ничто человеческое.
— По-английски это называется «консуммация». Или доведение дела до конца. Впервые ее ввели в практику американцы еще в тридцатых годах. Заведения, где работали такие девушки, стали приносить значительно больше дохода. И постепенно это стало распространяться по всему миру. А недавно появилось и у нас…
— Ловко придумано. Кажется, я что-то такое слышал… А вы сами что-нибудь с этого имели?
— Когда я поступила на работу, мне установили оклад в сто долларов. Девушки со «стажем» получали и больше. Кроме того, с каждой заказанной клиентом бутылки нам начислялись проценты. Не очень большие, но за вечер набегала вполне приличная сумма. То же самое с дорогими закусками и конфетами. Поэтому все мы были заинтересованы в том, чтобы клиент заказывал как можно больше. Некоторые девушки подрабатывали «дополнительными услугами». — Турецкий понимающе кивнул. — Администрация это не запрещала. Но перед выездом к клиенту они должны были отчислить заведению определенную сумму за «вынужденный прогул».