Захар невозмутимо развел руками.
— Впервые слышу. И потом, за всем не уследишь. У меня, знаете ли, и без этого клуба забот хватает. А если какая-то девчонка там малость нашалила…
— Вероятно, не такая уж это малость, если на следующий день к ней посылают убийц. И один из них тоже оказывается вашим человеком.
— Уж не я ли, по-вашему, его послал?
— Может, и вы. А может, и Паук. Или вы оба.
— Паук? Это еще кто? — натянуто улыбнулся криминальный авторитет.
— И насчет «мяса» тоже ничего не знаете, а, Семен Михалыч? — испытующе глядя ему в глаза, произнес Турецкий. — Которым вы с Пауком вместе приторговываете?
По лицу Захара пробежала едва заметная тень. Но тотчас же сменилась прежней недоуменной улыбкой.
— Каким еще «мясом»? Тушенкой, что ли? Ошибаетесь, гражданин начальник. Торговля — это не мой профиль. Насчет тушенки вам лучше на толкучке поинтересоваться. А я человек серьезный. Мелочевкой не занимаюсь…
Грязнов открыл было рот, но Захар решительно отрезал:
— На дальнейшие вопросы буду отвечать только в присутствии моего адвоката…
— Крепкий орешек, — угрюмо буркнул Грязнов, когда оба, вконец усталые и злые, мчались на его служебной «Волге» обратно в Москву. — Такого нахрапом не расколешь… Ох, и намылит же нам Костя шеи за это представление…
Турецкий не ответил. Покачиваясь на мягком сиденье, он, засыпая, думал о том, что Захар несомненно причастен к торговле «мясом». Легкое замешательство, промелькнувшее на мгновение в его глазах и не ускользнувшее от опытного взгляда Александра Борисовича, невольно выдало мафиози. Но в том, что расколоть его не удастся, Турецкий не сомневался. Захар скорее откусит себе язык, нежели скажет правду. Или будет хранить молчание до тех пор, пока его окончательно не припрут к стене совершенно неопровержимыми доказательствами. Однако таковых на сегодня не было.
Значит, снова оборвалась ниточка. Снова расследование не дало никаких результатов. И, возможно, не даст. Если, конечно, снова не произойдет какая-нибудь непредвиденная случайность…
Генеральная прокуратура России
День
— Это черт знает что такое! — возмущался Меркулов, распекая своих ретивых друзей за случившееся. — Не пойму, как ты, Саша, мог поддаться на муровские уговоры?! Что вы натворили? Это же форменная авантюра!.
— Успокойся, Костя, — вздохнул Грязнов. — Ну в самом деле: зачем рвать сердце? Ты же знаешь, порой в нашей работе случаются и не такие обломы…
— Обломы?! — возмутился Константин Дмитриевич. — Да мне тут из-за вас уже все телефоны оборвали! Кто только не звонил с утра пораньше: из мэрии, из Ассоциации свободного бизнеса, из городской думы, лично замминистра внутренних дел! Ну вот, опять звонят… — всплеснул руками он, заметив возникшую в дверях смущенную Клавдию Сергеевну: — Ради Бога, скажите им, что меня нет! Уехал! Скоропостижно скончался!
— Сплюнь, Костя, — покачал головой Вячеслав Иванович и жестом попросил секретаршу оставить их в покое.
Меркулов наконец взял себя в руки, перестал бегать по кабинету и уселся в кресло.
— Ну а ты, прокурор, что скажешь? — укоризненно спросил он, взглянув на Турецкого.
Александр Борисович сокрушенно вздохнул.
— Прости, Костя. Это моя вина. Я поспешил одобрить эту операцию. Славка тут ни при чем…
— Да будет вам друг друга выгораживать! Знаю я вас. Два сапога пара.
Возникла напряженная пауза. Оба «авантюриста» виновато переминались с ноги на ногу, словно нашкодившие школьники.
— Нельзя так работать, братцы, — сменив гнев на милость, произнес заместитель генерального прокурора. — Нельзя… Вы же прекрасно знали, на кого замахиваетесь. Что у него кругом все схвачено. Что всех нас за это с дерьмом смешают. И меня в частности… Такую кашу заварили, а результат — пшик!
— Это как сказать, — возразил Турецкий. — Результаты есть. Накрыт подпольный бордель. Было задержано несколько человек, находившихся в федеральном розыске. А также немало других, в том числе довольно известных, пользовавшихся услугами этого заведения. Изъяты оружие и наркотики. Раскрыта целая сеть подставных фирм, оказывавших медицинские услуги без лицензии и должной профессиональной подготовки сотрудников… Но главное: Захар причастен к незаконной торговле человеческими органами. Голову даю на отсечение.
— А доказательства у тебя есть?
— Есть улики. «Спецобработка» клиентов осуществлялась под крышей ночного клуба, несомненно, с ведома Захара. И он косвенно это подтвердил. Двое громил, заставивших Крылову отработать за подругу заказ, а затем пытавшихся ее убить, были опознаны как члены его группировки. Предполагаемый убийца Никулиной, он же разъездной «специалист-вытрезвитель», тоже был одним из бойцов Захара. И между прочим, уже не раз выходил на «мокрое дело». О чем засвидетельствовал на допросе его расколовшийся напарник. Подозреваю, что и поспешное убийство Лапидуса организовал тот же Захар. Кстати, и Лапидус, и громилы, трупы которых были найдены в Капотне в ночь после неудачного покушения на Крылову, оказались убиты из одного пистолета. Не исключено, конечно, что это дело рук Паука…
— О котором нам по-прежнему ничего не известно, — заметил Меркулов.
— Пока не известно, Костя. Пока. Но его связь с Захаром очевидна. Как и с Мурановым. Это одна компания. Вырисовывается преступная цепочка. Вопрос лишь в том, на кого они вместе работали? Организовать поставки живого «материала» для забора донорских органов — это одно. А секретная лаборатория и процесс хирургического вмешательства — совсем другое. Тут необходимы специалисты и очень надежная «крыша». Недаром профессор Ленц указал в своем письме, что за этим преступлением стоят высокопоставленные лица в государственном аппарате. О чем свидетельствует и тот факт, что в этом деле успело заметно «наследить» ФСБ…
— Вот именно «наследить»! Но где доказательства?
— А показания Кулика о появлении в Белграде «характерных лиц»? Ты же сам их видел на похоронах Муранова и профессора! А то, что Кулик опасался слежки и бесследно исчез в тот самый день, когда он должен был передать мне копию протокола? Похоже, у него в машине было установлено подслушивающее устройство, о чем я вовремя не подумал… Прости, Костя, но я просто убежден, что Кулика убрало гэбье. Здесь действовали профессионалы, а не Захар с его архаровцами.
— Все это пока только подозрения, — вздохнул Константин Дмитриевич. — А нужны факты. Доказательства. Что секретная лаборатория существует. Что похищения детей были организованы именно с целью забора донорских органов. Что все организовали мафия и спецслужбы…
— Доказательства будут, — сказал Грязнов. — Ведь дыма без огня не бывает.
— И не забывай, Костя, что у нас есть свидетель! — добавил Турецкий. — Секретная сотрудница из ночного клуба. Именно благодаря ей нам удалось сдвинуть это дело с мертвой точки и выстроить цепочку фигурантов: Муранов, Захар, Паук…
— Кстати, Саша, а почему ты решил, что эта твоя Крылова такая уж невинная овечка? — неожиданно возразил Меркулов. — Только потому, что она похожа на покойную Риточку? Однако все ли ты о ней знаешь? Ты к ней в душу заглядывал? А может быть, она просто ловко обвела тебя вокруг пальца?!
Турецкий покачал головой.
— Исключено, Костя.
— Едва ли, — добавил Грязнов. — Я ее тоже видел. Девчонка не врет.
— Да что вы, сговорились в самом деле? Или она вас как мальчишек приворожила?!
Не получив внятного ответа, Константин Дмитриевич насупился. Помолчал, нервно постукивая тонкими пальцами по гладкой поверхности стола. И со вздохом произнес:
— В любом случае расследование необходимо продолжать. Но впредь постарайтесь хотя бы не пороть горячку… Все, братцы, мне пора на заседание, — спохватился он, взглянув на часы. — О Господи, где опять мои очки?
— Костя, они же у тебя на носу! — усмехнулся Грязнов.
— Ну, что скажешь? — спросил Вячеслав Иванович, когда оба вышли во внутренний двор Генпрокуратуры и остановились возле блестящей черной «Волги». — Какие будут указания, господин надзирающий прокурор?
— Вот что, Слава, — шатаясь от усталости, начал Турецкий. — Кроме гуманитарного фонда надо будет основательно прощупать постоянную публику в ночном клубе «Саломея». Попробуй тряхнуть ваших информаторов. Нам позарез нужен выход на Паука. Без него это дело с места не сдвинется.
— Заметано. А у тебя самого какие планы? Тебе бы, старик, выспаться не мешало. Которые сутки крутишься волчком.
— Успею… Сперва надо кое-кого навестить…
— Ясно, — понимающе кивнул Вячеслав Иванович. И добавил с усмешкой: — Как сказал Костя: заглянуть в душу? Ох и кобель же ты, Сашка. Ох и кобель… Что ж, поезжай. Поговоришь с ней по душам. А заодно немного отдохнешь.
— Отдыхать будем, когда закончим дело, — покачал головой Александр Борисович. — А пока лучше подбрось меня до «Речного вокзала».
Этой ночью Рите впервые удалось полноценно выспаться. Ужасные события последних дней не могли не отразиться на ней. Девушка чувствовала: еще немного, и у нее неминуемо произойдет нервный срыв. Поэтому она была невыразимо благодарна Турецкому и его друзьям за то, что те вовремя укрыли ее от опасности в тихом и надежном месте.
Рита была на острове. Это был самый настоящий остров посреди обширного Пестовского водохранилища, из которого столица получала чистую питьевую воду. В свое время отсеченный от «материка» стрелой канала имени Москвы, он стал таковым и превратился в тихий заповедный уголок с небольшой деревенькой, сосновыми лесами и пансионатом для ветеранов. До недавних пор сюда не допускались посторонние и было запрещено всякое строительство. Но ветер перемен коснулся и этих мест. Предприимчивые «новые русские» начали втихаря осваивать остров, где вскоре выросли привилегированные дачные поселки. В одном из них и оказалась Рита.
Добраться сюда можно было двумя путями: либо на «ракете» от Северного речного вокзала, либо по шоссе через дамбу, но тут требовалось специальное разрешение, которым успели запастись сопровождавшие Риту монументальные охранники. Разместили ее в комфортабельном двухэтажном особняке, который арендовало для своих нужд сыскное агентство «Глория», предоставив девушке весь верхний этаж. После бессонной ночи она настолько устала, что сразу по прибытии на место беззастенчиво завалилась спать и проснулась лишь на следующее утро.