Как и большинство штатных сотрудников, Рита вошла в здание через служебный вход. Было около девяти часов вечера. Время, когда на автостоянке перед ночным клубом начинали появляться первые респектабельные иномарки, а зеркальные двери — пропускать внутрь первых столь же респектабельных посетителей.
— Привет, Марго! — приветствовал ее Антон, крепкий улыбчивый парень из внутренней охраны, дежуривший у служебного входа. — Разве ты сегодня работаешь?
— Я с Никулиной поменялась, — вздохнула Рита. И по узкому прокуренному коридору зашагала во внутренние помещения, где она переодевалась и готовилась к предстоящему вечеру.
За распахнутыми настежь дверями костюмерной и гримерной царила обычная ежевечерняя суматоха. Неотразимые, как королевы красоты, и одинаковые, как куклы Барби (за глаза Рита их так и называла), многочисленные девушки из стриптиз-шоу непринужденно разгуливали туда-сюда почти в неглиже, курили и щебетали, наряжались и прихорашивались. Тут же околачивались их поклонники из числа служащих или охраны, какие-то посторонние типы в попугайских пиджаках с золотыми цепями и сотовыми телефонами.
Рассеянно отвечая на приветствия знакомых, Рита прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. К счастью, никого из ее очаровательных коллег по ночному ремеслу здесь уже не было. Значит, еще несколько минут она могла побыть в одиночестве, не вступая в пустые разговоры и не отвечая на плоские шутки.
Несколько минут она просто сидела, закрыв глаза и уронив голову на руки, отчужденная и далекая от всего, что происходило за этими стенами. Потом вздохнула и неохотно стала раздеваться.
Взыскательно изучив более чем разнообразный гардероб, который предоставляло девушкам заведение, Рита наконец выбрала для себя подходящее по настроению платье и, подойдя к зеркалу, принялась задумчиво разглядывать свое нагое отражение.
Она искренне не могла понять — что особенного находили в ней мужчины? Не уродка и не красавица. Совершенно обыкновенная девушка. Невысокая. Худенькая. Бледная. С неразвитой грудью, вьющимися льняными волосами, печальным взглядом усталых серых глаз.
Единственное, что ей в себе нравилось, — это руки. Изящные и выразительные. Руки прирожденного художника или музыканта. Недаром мужчины особенно любили их целовать. Впрочем, после нескольких часов общения с Ритой они готовы были целовать даже ее туфли. Так уж странно эти кобели устроены: пока женщина им недоступна — она для них богиня, а затем — всего лишь половая тряпка…
Рита появилась за несколько минут до начала шоу-программы. В зале, как всегда, был полный аншлаг. За столиками, мягко освещенными уютным светом настольных ламп, так же уютно расположилась состоятельная публика. Хлопотали официанты. Слышались звон посуды, непринужденные разговоры и смех. Сотни блестящих глаз были устремлены на сцену, скрытую до поры искрящимся темным занавесом, на котором золотой нитью была вышита нагая обольстительная танцовщица, пленившись которой знаменитый библейский царь готов был расстаться с половиной своего царства. И вот — вспыхнули прожектора, загремела музыка, представление началось…
Все это она видела уже не раз. И потому, даже не взглянув на сцену, равнодушно прошла в зал игральных автоматов, где обычно дожидалась момента, когда гости после предварительного разогрева наконец дойдут до кондиции, и можно будет приступить к работе.
Благодаря своему положению младшего менеджера по обслуживанию посетителей, Рита имела возможность пользоваться этими автоматами бесплатно. Занятие было довольно однообразное и уже давно не вызывало у нее интереса. Но делать было нечего. И опустив в щель специальный жетон, Рита принялась играть, машинально расстреливая из электронного ружья разнообразные мишени.
Наигравшись, она прошла в бар. Посидела в одиночестве над бокалом дармового коктейля, также отпускавшегося ей за счет заведения. Понаблюдала исподтишка за беззаботно веселящимися и гогочущими молодыми бездельниками, которые за вечер оставляли здесь столько, сколько она не зарабатывала за месяц нелегкого и не самого приятного труда.
Тут ее и нашел старший менеджер по работе с персоналом — пожилой галантный мужчина в безупречном итальянском костюме, с неизменной улыбкой и лоснящимися прилизанными волосами.
— Ларочка? А ты что здесь делаешь?! — удивился он, назвав Риту тем именем, которое принадлежало ей по легенде.
— Я сегодня вместо Лены, — тихо пояснила девушка.
— Понятно, — кивнул Сергей Эдуардович. И его холеное лицо на миг омрачило озабоченное выражение. — Ты вот что, особенно здесь не засиживайся, — склонившись к ней, заметил он. И тотчас напустив на себя прежнюю лицемерную улыбку, отошел.
Рита допила коктейль и взглянула на часы. Стрелки их неуклонно приближались к полуночи. А это значит, наступало ее время. Время мимолетных встреч и ночных обманов. И девушка уже повернулась на вертящемся табурете, чтобы встать и направиться в зал. Но тут перед нею неожиданно выросли два угрюмых бритоголовых «качка» с каменными лицами, один из которых невозмутимо произнес:
— Спокойно, подруга. Есть разговор…
Голос в телефонной трубке был полон глухого недовольства.
— Что у вас там происходит, Полковник?
— Возникли непредвиденные трудности, — напряженно сообщил оппонент.
— Значит, надо было предвидеть… А конкретно?
— Делом заинтересовалась Генеральная прокуратура.
— Что?! — рявкнул властный мужской голос. — Какого черта? Как вы допустили?!
— Произошла утечка информации…
— Какая, к лешему, течка? Да я вас в землю живьем закопаю!
— Мы… Мы контролируем ситуацию, — последовал неуверенный ответ.
— Контролеры, мать вашу… Ладно, докладывайте подробно.
— Мы полагаем, что Эскулап все-таки сумел как-то передать информацию в Генеральную прокуратуру.
— Так почему не перехватили?
— Вся корреспонденция нами отслеживалась. Утечка могла произойти через личное письмо одному из работников прокуратуры.
— Черт бы вас побрал! Надо было раньше его нейтрализовать! Заварили кашу… Кто именно занялся этим делом?
— Исполняющий обязанности прокурора по надзору за следствием в органах внутренних дел Москвы Александр Турецкий.
— Этого еще не хватало, — зло проворчал мужчина. — Старый знакомый… С каких это пор он прокурором заделался?
— Назначен временно до утверждения новой кандидатуры.
— Ясно… Что он успел раскопать?
— Практически ничего.
— А конкретно?
— Никаких фактов, только подозрения.
— По-моему, Полковник, вы чего-то недоговариваете. Что еще вы там натворили?
— Гм… Сегодня около 17.00 на Ленинградском шоссе прокурор Турецкий попал в аварию, — помявшись, сообщил оппонент. — Однако почти не пострадал…
— А вот это вы зря, — буркнул мужчина. — Матерого волка надо либо сразу наповал бить, либо вовсе не трогать. Запомните это, Полковник. И постарайтесь впредь не пороть горячку…
— Какие еще будут указания?
— Значит так: за Турецким установить жесткое наблюдение. Каждый его шаг по этому делу должен быть мне известен! Принять дополнительные меры безопасности на объекте «Шахта». И никакой самодеятельности, Полковник! Вы меня поняли?
— Так точно!
— Конец связи…
— Привет, королева! — весело произнес рядом с ней знакомый мужской голос.
Рита удивленно смотрела на стоявшего перед ней бородатого мужчину, но как будто не узнавала его.
— Что с тобой, Марго? — понизив голос, озабоченно спросил он. — У тебя проблемы?
Наконец она его узнала. Это был фотограф, один из местных завсегдатаев. Средних лет приятный мужчина, он коллекционировал разнообразные фотогримасы и повсюду снимал их — где открыто, а где исподтишка. В хорошем настроении Рита тоже любила корчить ему рожи.
— Привет, Юра, — отрешенно кивнула она. — Спасибо, у меня все в порядке…
И поспешила отойти, смешавшись с толпой посетителей.
Веселье было в самом разгаре. В огромном полутемном зале, пронизанном вспышками прожекторов и лазерных стрел, вовсю гремела музыка и царила беззаботная, почти праздничная атмосфера. Изрядно подвыпившая публика вполне дошла до кондиции и весело «отрывалась», расставаясь со своими деньгами легко и без тени сожаления, как и подобает состоятельным людям.
На сцене, под одобрительные возгласы зрителей, три абсолютно голые, если не считать разнообразных побрякушек и перьев, длинноногие «куклы Барби» на бис исступленно выписывали попками неописуемые кренделя, доводя публику до экстаза и срывая бешеные аплодисменты. Знаменитая местная шоу-программа, как всегда, была на высоте. Недаром ее постановщик несколько месяцев провел в Париже, где всесторонне изучил опыт таких популярных заведений, как «Мулен Руж», «Крэзи хорс», «Альказар»…
По-прежнему ничего вокруг не замечая, Рита в сопровождении метрдотеля, будто одна из посетительниц, рассеянно прошла к свободному столику в уголке и уселась в деликатно предложенное ей мягкое кресло. Вскоре перед нею появились бокал шампанского и немного легких закусок — обычный рабочий антураж скучающей молодой леди, которая никого не ждет, но вполне не против с кем-то познакомиться. Тем временем ее «коллеги» за соседними столиками уже вдохновенно обрабатывали своих новых знакомых.
Немного успокоившись, Рита настороженно оглянулась. Так и есть! Оба «качка» тоже были здесь и неотступно наблюдали за нею с другого конца зала. Судя по их каменным лицам, они не колеблясь сделают с нею все, что обещали, если Рита посмеет отказаться от предложения или незаметно ускользнуть. Господи, неужели Ленка нарочно втянула ее в эту неожиданную авантюру?!
… Разговор в баре оказался коротким и бескомпромиссным. Убедившись, что Рита добровольно заменила свою подругу, один из мордоворотов без лишних предисловий безоговорочно заявил: «Значит, ты сегодня отработаешь за нее». Рита попыталась возражать. Она их не знает и не желает знать. Как не желает знать, что за дела были у них с Никулиной. И вообще. «Ты что, тупая, стерва? — намертво сжав железной ручищей ее запястье, так что Рита едва не задохнулась от боли, усмехнулся второй мордоворот. — Сказано тебе, отработаешь за нее. Усекла? А будешь возникать, мы тебя на субботник к братве отвезем и так отделаем — мама родная не узнает…»