Булыжник влетел в окно и разбил голову учительнице рисования.
После этого Веру отчислили из школы, и она перешла в очень плохую школу, где дети не учились, а дрались, курили и понемногу отщипывали от хлеба взрослой жизни в самых скверных ее проявлениях.
Вере очень нравилась новая школа.
Там она стала предводительницей банды, и после нескольких драк на заднем дворе, в ходе которых было выбито много молочных зубов, ее начали бояться и уважать.
Ни одна зубная фея не решалась подобрать те злые зубы.
Стоит заметить, что у родителей Веры жизнь тоже Как-то резко не заладилась.
Отец на работе подрался с полковником из-за трех пакетиков черного чая и попал под волну сокращения.
Целыми днями он просиживал в комнате, в одних лишь трусах, смотрел телевизор и ничего не говорил.
Его пустые глаза были похожи на грязные миски для собачьей похлебки.
Мать Веры стала очень рассеянной женщиной. Она больше не гладила, не убирала и готовила из рук вон плохо.
Все переваривалось, недоваривалось, подгорало, пересаливалось и недосаливалось.
Мать Веры говорила: Мы уже никогда отсюда не уедем.
Отец Веры ей не возражал.
А потом родители Веры заболели очень страшной болезнью, и болезнь эта пожирала их изнутри.
Вера редко ночевала дома, а когда ночевала, то слышала, как во тьме стонут ее родители, словно коровы, угодившие в болото.
И как только Вере исполнилось восемнадцать лет, болото это поглотило их.
Жизнь обитателей общежития также резко испортилась.
Мужчин одного за другим увольняли с работ.
Мужчины просиживали во дворе, резались в карты, пьянствовали и искали легкой наживы.
Многих из них кинули в тюрьму за разбойные грабежи, квартирные кражи и изнасилования.
Подружки Веры забеременели, и уже к шестнадцати годам имели на руках грязных, кричащих детей. Они не знали отцов своих детей.
Однажды Вера проснулась после обеда и выглянула в окно.
Вера думала: Как же так получилось? Словно я долго спала и мне снился очень страшный кошмар, но с пробуждением кошмар этот проник в реальность. Откуда взялись эти ржавые некрасивые гаражи, что случилось с детской площадкой? Почему качели превратились в набитые гнилью дырявые мусорные баки? Куда делись каштаны и тополя?
Вера попыталась вспомнить про маленький город и просторную трехкомнатную квартиру, где она жила со счастливыми родителями. Она вспомнила, как они с матерью лепили пельмени зимним вечером, а потом пришел отец, от отца пахло хвоей и морозом, его шапку припорошил снег.
Они сварили пельмени и сели ужинать, а за окном медленно кружились крупные хлопья снега, и было так уютно, и так тепло, и так приятно смотреть на соседнюю хрущевку, где тоже жили счастливые люди. И все у них было хорошо.
И на работе.
И дома.
И во сне.
Затем Вера вспомнила про сумасшедшую старушку-уборщицу и подумала: А ведь если бы вместо злой старухи с черным зонтиком жила уборщица с маминой работы, то ничего бы этого не случилось.
Воспоминания о прежней жизни причиняли Вере боль.
И она хотела кому-нибудь эту боль отдать, как облезлого скулящего щенка без передней лапы.
Вера вспоминала поезд, на котором они приехали в Киев.
Теперь ее поезд стоял на месте.
И ложечка не дрожала.
И отец не храпел на верхней полке, и мать не сопела, свернувшись калачиком.
Вера подумала: Теперь я одна.
И да, поезд остановился в очень плохом месте.
И поезд больше никуда не поедет.
И да, в этом очень плохом, злом месте тоже живут люди. Может, и не люди вовсе, однако очень похожие на людей саблезубые звери.
И я одна из них.
И одна я среди них.
Как если бы я вышла той ночью из поезда и сбежала бы от родителей на темную-претемную станцию.
Только «бы» можно смело вырезать…
В общежитие приезжали новые жильцы, первые месяцы они выглядели бодрыми, счастливыми людьми, они говорили: Мы здесь ненадолго. Пока суть, да дело. Может, годик поживем и купим квартиру.
Это были молодые семьи.
У мужчин были полезные, понятные профессии.
Женщины вынашивали детей.
Затем блеск в их глазах постепенно угасал, будто неведомая сила высасывала из них жизненные соки.
Мужчин увольняли с работ, у женщин часто случались выкидыши.
А нередко в общежитии происходили загадочные несчастные случаи. Так, например, мужчину с третьего этажа убило током в душевой. Так, например, на женщину с первого этажа упал шкаф и придавил ее насмерть. Так, например, пенсионерка со второго этажа пошла в подвал за консервацией и захлопнула себя в подвале. У нее случился сердечный приступ, а тело ее обглодали до костей крысы. Так, например, мужчина с четвертого этажа курил, сидя на подоконнике, свалился и сломал себе шею. Так, например, молодая мама вышла из подъезда с коляской, и на голову ей упал кирпич дымоходной трубы. Кирпич проломил несчастной череп.
Однако жители общежития воспринимали подобные случаи как обыденную неизбежность и лишь приглядывались друг к другу, гадая, кого же следующего постигнет злая участь.
У Веры было много мужчин.
В мужчинах Вера ценила крепкую руку и злой язык.
Вере очень нравилось, когда мужчины били ее, потому что боль – единственное, что она могла чувствовать.
А человеку все же необходимо хоть что-то чувствовать, чтобы не сломаться.
Ни один мужчина у Веры долго не задерживался.
Ее мужчины были смертельно больными, находились в розыске, занимались страшными делами или же готовились перешагнуть за черту безумия.
Им открывали огненные визы в адских посольствах.
Только таких мужчин Вера могла вытерпеть.
Только подобные мужчины, со злыми, как у пьяных циклопов, глазами, могли заткнуть черную дыру у нее в груди.
Вы таких дыр еще не видели!
Однажды за Верой начал ухаживать школьный учитель истории.
Он был культурным и обходительным человеком. Они ходили в приличные кафе, много гуляли по парку, смотрели вместе кино.
Однажды Вера сказала учителю истории: Ударь меня, пожалуйста…
Учитель истории удивился: Зачем?
Вера ответила: Докажи, что ты мужик.
Учитель истории сказал: Если я тебя ударю, то докажу обратное.
Вера пошла на кухню и взяла сковороду.
Вера подошла к учителю истории и ударила его по голове сковородой.
Вера сказала: Ты знаешь слишком много слов, однако словам твоим не хватает перца.
Учитель истории разозлился и попытался вырвать сковороду из рук Веры, но она огрела его по спине, по плечу, по руке и ловко отпрыгнула к двери.
Вера сказала: Ну, давай, попробуй!
Учитель истории спросил: Вера, что с тобой?.. Нам же было так хорошо вместе?
Вера сказала: Ты не мужик, а тряпка! Вонючая бесхарактерная тряпка… и вся твоя история – лишь длинный сказ о человеческом бессилии пред ликом смерти.
Учитель истории выбежал прочь из комнаты, а Вера со сковородой погналась за ним.
Она долго преследовала его и кричала вслед: Пожалуйста, остановись, я хочу накормить тебя сырниками!
Как-то раз Вера возвращалась домой с работы и увидела на земле чудные морские перламутровые ракушки.
Она подбирала ракушки и вспоминала, как в детстве ездила с родителями в Крым на Черное море.
Они жили в пансионате, который находился недалеко от Фороса.
У них был чистый просторный номер с кондиционером, в столовой очень вкусно кормили, а на пляже она познакомилась с детьми своего возраста, и они построили замок из песка.
У отца обгорели плечи, и мама намазала их кремом.
Мама сказала: Завтра мы не будем так долго сидеть на пляже.
Но на следующий день они просидели на пляже до самого вечера.
Вера выносила из воды медуз и кидала их в песок.
Отец пил холодное пиво в летнем баре, плавал до буев и заказал обед, состоящий из салата, шашлыков и компота с сухофруктами.
Вкуснее шашлыка Вера в жизни не ела.
У матери в тот день обгорело лицо, и отец в шутку называл ее светофором.
По пляжу с большой плетеной корзиной расхаживал торговец татарин, мама купила Вере пахлаву и вареную кукурузу.
После ужина они долго гуляли в хвойном парке на территории пансионата, отец целовал мать в губы.
А однажды какие-то мужчины напились в соседнем номере и начали скандалить.
Тогда отец Веры постучался в их дверь, они ему пригрозили, но отец показал им свое удостоверение, и мужчины быстро успокоились.
А потом их выселили из пансионата.
Вера помнила, что отец ее был сильным, властным человеком, не то что жалкий учитель истории.
Если бы мама ударила отца по голове сковородой, то отец бы от нее мокрого места не оставил.
Вера собирала ракушки и сама не заметила, как дошла до гаражей. Перламутровые ракушки становились все больше и больше, одну из них она приложила к уху и услышала шум моря.
Вера подумала: Вот чем отличаются негодяи от хороших людей.
Негодяй наверняка бы сказал: Это звуки окружающей среды и тока крови в человеческом организме.
Хороший человек бы сказал: Поехали на море!
Ракушки привели Веру к узкому проему меж ржавыми гаражами, в проеме валялись шприцы, битые бутылки и свежие человеческие экскременты.
Красная ракушка с серебряными вкраплениями лежала возле кучи говна. Вера с трудом протиснулась в проем, подняла прекрасную ракушку и вытерла ее о свитер.
Ее карманы топорщились от ракушек, и она переложила их в тряпичную сумку.
Выйдя из проема, Вера начала продираться сквозь колючие высокие кусты. Шипы оставляли на ее руках и ногах кровавые раны, однако Вера не обращала на это никакого внимания.
Преодолев кусты, она уперлась в толстую бетонную стену.
На бетонной стене черной краской кто-то нарисовал осьминога.
Вера долго стояла у стены и прислушивалась к шуму моря, она представляла, как ласковые прохладные волны облизывают раскаленный песок, высоко в небе она увидела чайку, подул соленый ветер, в воздухе отчетливо пахло йодом. Вера услышала крики пляжного торговца: Пахлава, медовая пахлава… Горячая кукуруза!