Марсик заурчал: Еще бы!
Старуха заманила кота к себе в комнату, схватила его и заперла в старинном чемодане с блестящими железными застежками.
Кот мяукал, шипел, скреб когтями по крышке чемодана и молил: Выпусти меня!
Старуха сказала: Хорошо, только посиди там чуть-чуть. Самую малость… Вечность!
Денно и нощно Старуха читала заклинания над чемоданом с котом.
Она варила зелье из полевых трав, сушеных пенисов вдовцов и свежесрезанных ушей женщин, которые постоянно болтали без умолку черт-те про что, черт-те за кого… не пойми, про что они болтали.
Старуха сделала надрез на запястье и напоила кота собственной зеленой кровью.
Когда все было готово, Старуха встала перед чемоданом на четвереньки, разинула зловонную пасть и начала кашлять, словно пытаясь вытошнить на чемодан содержимое своего желудка.
Из пасти ее медленно вылетел клубок черных трубочек, нырнул под крышку чемодана и вселился в кота.
Некоторое время кот ожесточенно сопротивлялся: брыкался, громко мяукал, рвал и метал, а затем притих в одночасье.
Умирать Старуха не собиралась еще, но на всякий случай передала общежитию свой самый зловещий дар – способность высасывать из людей сияние.
Если бы колдун отнял у нее этот дар насильно без соблюдения ритуала, то Старуха была бы обречена страдать в темном-претемном подземелье его черной души.
Так чемодан с котом стал сердцем общежития, и кота Старуха выбрала не случайно вовсе, ведь жители общежития любили Марсика.
Люди искали кота на крыше, в подвалах, они заглядывали в самые темные углы общежития, развешивали на столбах объявления о пропаже, а по ночам пробирались с фонариками сквозь колючий высокий кустарник за гаражами, но кота так и не нашли.
А потом в их комнатах вместо кота начал появляться старинный чемодан с железными застежками, и про кота они напрочь позабыли.
Глава шестнадцатая: как Александр вошел в комнату Старухи
Хозяин кафе-бара «Черемуха» протирал пивные кружки белым полотенцем.
Хозяин и Алексей поздоровались едва заметными кивками и приложили пальцы к невидимым широкополым ковбойским шляпам.
Алексей вспомнил, что хозяин бара (бывший учитель физики) никогда в жизни не ставил пятерок.
Хозяин бара спросил Алексея мягким материнским голосом: Пива?
Алексей промолчал.
Хозяин повторил: Пива?
Но Алексей снова промолчал. В начале было слово, так написано в Книге Книг, и слово это было: Пиво. Холодное божество, пенистый идол, хмельной языческий бог, вкопанный посреди пустыни отчаяния.
Хозяин, медленно протирая стакан, спросил Алексея в третий раз: Пива, дружище?
Дружище, хозяин назвал Алексея – дружище.
Запомни это на всю жизнь, думал Алексей. Многие доживают до ста лет, но понять не могут – что такое эта радость.
Перед смертью, думал Алексей, я напишу в завещании: На могильном камне не надо мне ни имени, ни фамилии, ни отчества, ни дат, ни всяких таких пошлостей. Ими при жизни я объелся с лихвой. Прошу лишь высечь на камне моем:
ПИВА, ДРУЖИЩЕ?
Алексей думал: Когда историки будущего, археологи или другая раса, проклятые инопланетяне с самой далекой проклятой звезды безучастного космоса доберутся до нас, возьмут за жабры и перебьют, они найдут памятник, на котором написано:
ПИВА, ДРУЖИЩЕ?
И сразу все поймут, они уразумеют и скажут: Здесь похоронен человек, и человек этот познал секрет счастья, и человек этот наслаждался жизнью, довольствуясь малым, он целовал звезды и обнимал ночную бабочку перед сном. Они воскресят меня, и я встану из могилы, как после очень долгого болезненного сна. И меня спросят:
ПИВА, ДРУЖИЩЕ?
Я промолчу.
Они переспросят:
ПИВА, ДРУЖИЩЕ?
И я снова промолчу, ибо глаза мои полны печали, а на языке танцует колючий карлик скорби.
И они спросят меня в третий раз:
ПИВА, ДРУЖИЩЕ?
И я едва заметно кивнул.
Хозяин достал из холодильника охлажденный бокал, опустил блестящий краник, и неистовое божество медленно полилось в бокал Алексея.
Алексей задумчиво смотрел на руки хозяина, на грациозные движения кистей его, и представлял бога, как если бы он не был мстительным и злым. Алексей следил за тем, как хозяин регулировал напор струи…
О, хозяин знает, сколько Алексей любит пены – ровную шапку в конце, но не слишком много! Хозяин знает людей, которые любят много пены, он знает людей, которые пену ненавидят, он знает, что есть время, пространство и вечность.
Алексей сделал первый глоток, чуть смочил усы в пене, прополоскал жидкостью рот, проглотил жидкость, сделал второй глоток, а потом, проявив уважение к хозяину, выпил бокал залпом.
Хозяин поставил бокал в мойку под баром и спросил:
ЕЩЕ, ДРУЖИЩЕ?
Алексей едва заметно кивнул и почувствовал, как мерзкий колючий карлик скорби начал растворяться на кончике языка.
Перед тем как налить вторую кружку, хозяин подкрутил напор до минимума, чтобы Алексей мог насладиться процессом наливания. Струя вилась по морозному стеклу, подобно тому, как вьется дым благовоний из храма, где молятся мудрецы после всемирной атомной войны. После всего самого ужасного, что могло случиться с этим проклятым миром.
Вторую кружку Алексей выпил залпом, и хозяин отставил стакан в мойку.
Хозяин не предложил Алексею сразу выпить третью кружку, о нет! Какая пошлость было бы мгновенно предложить Алексею еще пива. В страшном сне такого не приснится. Хозяин выдержал паузу, и в этот момент в кафе-бар зашел Александр.
Александр походил на древнего араба доисламской эпохи, который только-только слез с верблюда и присел отдохнуть в палатке виночерпия близ долгожданного оазиса Пальмиры.
Хозяин спросил:
ПИВА, ДРУЖИЩЕ?
И Александр кивнул. Хозяин поставил перед ним кружку пива и рыбу, завернутую в газету. На Александре была идеально выглаженная белая рубашка, синие джинсы и истоптанные черные туфли, от Александра пахло крепким дешевым одеколоном. Александр сделал глоток пива и поставил кружку, затем развернул газету, оторвал рыбе голову и приступил к трапезе.
Александр сказал Алексею:
УГОЩАЙСЯ, ДРУЖИЩЕ.
Алексей взял кусочек рыбы и медленно прожевал его. Александр покончил с рыбой, пошел в туалет и вымыл руки три раза.
Хозяин поставил перед Александром вторую кружку, он сделал глоток, отрыгнул в ладонь и сказал: Смерть это что… шутка?
Алексей с хозяином одобрительно кивнули.
Хозяин сказал: Смерть – это такая игра.
Алексей с Александром одобрительно кивнули.
Алексей сказал: Смерть – это чайник с дыркой.
И Александр с хозяином одобрительно кивнули.
Алексей и Александр попросили у хозяина две чайные ложки с маслом.
Они уселись за столик в темном углу и глаз не сводили со своих ложек. К ним присоединился грустный бульдозерист – отец Вани, он держал ложку с маслом в вытянутой руке.
Алексей сказал: Мы обыскали все комнаты и каждый кустик во дворе, подвалы и гаражи…
Александр сказал: Но в одно место мы еще не заглядывали.
Отец Вани спросил: Ты имеешь в виду комнату Старухи?
Алексей ответил: Ага.
Александр сказал: Я пойду в комнату Старухи.
Алексей сказал: Я с тобой.
Отец Вани сказал: Чего уж там. Тогда и я с вами.
Александр сказал: Нет, в комнату пойду я один. Если мы все сгинем, то ничего не получится. Ты, Алексей, будешь дежурить в коридоре и поможешь мне вернуться назад. А ты (сказал он отцу Вани) займись вот чем…
Александр зашел в комнату Старухи, дверь за ним громко захлопнулась.
Раздался визг тормозов, в нескольких сантиметрах от Александра остановился микроавтобус. Из кабины вылез водитель и проорал: Куда ты прешься?! Уйди вон с дороги!
Александр ушел с проезжей части и очутился в начале улицы Ставропольская.
Он обернулся и увидел четырехполосную дорогу, на другой стороне высился девятиэтажный жилой дом, первый этаж его занимали библиотека им. Елены Телиги, «Детский мир» и книжный магазин.
Тот самый книжный, куда Аня – дочь Александра, отправилась за карандашами и перед которым ее сбил насмерть черный «бумер».
Дверь быстро растворялась в воздухе над проезжей частью, от нее осталась одна лишь круглая ручка, а затем и ручка исчезла.
Был жаркий сентябрьский день. Высоко в безоблачном просторном небе светило солнце.
Александр стоял возле сетчатого забора детского сада, он слышал счастливые крики детей и воркование голубей.
Александр подумал: Голубиные песни, черт его знает, о чем голубь поет. Грустно ему или весело? На Страшном суде господь со всеми покончит, а потом схватит голубя за шею, встряхнет как следует и спросит: Какого хрена?! Ну что ты там поешь, непонятно! Отвечай, твою мать! Хорошо тебе или плохо? А голубь уставится на бога круглыми глазенками и скажет: Гуру гуру гуру гуру!
На площадке играли дети, между ними расхаживала воспитательница в белом халате.
Александр пнул пенек, оставшийся от каштана.
С этим пеньком была связана старая семейная история. Когда Аня только родилась, к ним в общежитие приехала погостить и помочь мать Александра. Однажды мать поехала в центр на встречу одноклассников и возвращалась домой затемно. Она споткнулась о пенек и выронила большую банку кофе, которую купила в ЦУМе. А еще она разбила нос. Но ей было совсем не больно, наоборот – радостно, она шла домой с кровоточащим носом и думала: Вот, Аня вырастет, и все будут ей рассказывать про меня очень смешную историю, про то, как я рассыпала кофе и вернулась домой с разбитым носом. И пенек родственники с умилением будут вспоминать. Так и случилось: ни одно семейное застолье не обходилось без этой истории. Александр любил подшучивать: Мама, там, где ты зерна рассыпала, уже выросли вот такие кофейные деревья!
И все смеялись, потому что споткнуться о пенек – это не то, что споткнуться о человека.