С другой стороны, вдруг ей, как всегда, не повезет и Финн сочтет это вызовом?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Они уже стояли на тротуаре, а у Люси так и не появилось возможности проверить свою теорию. Очень трудно, почти невозможно игнорировать такого человека, как Финн.
— Ситуация, — произнесла она, и голос ее задрожал, — и так была ужасно неловкая, а вы ухудшили ее в сто раз! О чем вы думали, когда это проделывали?
— Вот и вся благодарность, которую я заслужил. — Гневные слова вырвались против его желания, широкие темные брови сошлись на переносице. — Никак не могу понять, что вы могли найти в этом парне.
Она застыла, пораженная презрительным и осуждающим тоном.
— Вы говорите о Руперте?
Ее холодное пренебрежение Финн проигнорировал. Бормоча проклятия, он оттащил Люси в сторону от плотного потока пешеходов, чтобы избежать столкновения с прохожим, использовавшим зонтик в качестве копья.
— Бабник, — прорычал он с напускной дерзостью.
— Что вы имеете против Руперта?
— А вы не считаете его полной дрянью?
— Люси иронически выгнула бровь и отступила от него.
— Еще одно, столь характерное для вас, скоропалительное суждение...
Кстати, она была полностью согласна с Финном, но, разумеется, не имела никакого желания ему об этом сообщать.
— Как бы вам понравилось, если бы я начала обзывать ваших друзей?
— Хотите сказать, что он не неудачник?
— Руперт считается интеллектуалом, он — профессор древней истории.
Разумеется, это не означало, что она не может найти общий язык, например, с Финном, не способным промолчать, даже если он знает, что этим только отталкивает ее от себя.
— Жена его выглядела как заболевшая скаковая лошадка, что, впрочем, вряд ли удивительно.
— Жаль, вы не поняли, что она немного самовлюбленный человек. Но вы были так грубы с ней...
— Я не хотел обидеть ее, — отрезал Финн. — Я говорил так потому, что ее муж распускал возле вас слюни. — Он выразительно скривил губы.
Люси покраснела.
— Он не пускал слюни!
— Мне чертовски жаль женщину...
— Вам жаль? — Несомненно, причина, по которой он смотрит на нее так, будто она совершенно разочаровала его, еще выяснится, но сейчас Люси смутилась.
— Что ж, очевидно, для нее было большим потрясением встретить вас. — Финн опустил глаза и обвел взглядом плавные линии ее тела. Люси увидела, как дернулся его загорелый кадык, как будто он что-то проглотил. — Вы так выглядите!
Взгляд Люси проследил за его пристальным взором... конечно, сейчас ее вид нельзя назвать безупречным, но не так уж плохо она выглядит, чтобы вызвать столь явное отвращение.
— Вы хотите сказать, что изысканную Элен могут оскорбить спортивные тапочки и мое появление на публике не при полном параде?
Финн покачал головой.
— Ваше появление на публике в таком виде заставит ее задуматься, а не провести ли ей весь следующий год в салоне красоты, — возразил он.
— Это... это что, комплимент? — недоверчиво пробормотала Люси.
Финн стиснул зубы.
— Что случилось, Люси? Вы не удовлетворены тем, что только один мужчина строил из себя идиота, находясь рядом с вами? Хотите, чтобы и я тоже?
Ее щеки опалил смертельный стыд.
— Я... я не хочу... — Она даже начала заикаться.
— Это не то, что я хотел бы услышать.
— Значит, вы...
— Что я, Люси? — подначил Финн. — Заблуждаюсь? Я так не думаю. Как долго это продолжалось? — резко добавил он.
— Как долго продолжалось что? — ее расстроенный шепот был еле слышен.
— Эта история, — устало ответил Финн.
Люси моргнула.
— Что вы сказали?..
— Или все еще продолжается?
— Я в самом деле не имею ни малейшего...
— Жена все узнала? — настаивал он. — Полагаю, они обычно узнают.
Вдруг Люси поняла, о чем он говорит, и ее замешательство тут же сменилось ослепляющей яростью.
— Как вы смеете?! — Ее трясло от гнева. — Ханжа, лицемер... — прошипела она сквозь стиснутые зубы.
— Господи помилуй, не старайтесь убедить меня, что вы не спали с этим мужчиной! Это было совершенно понятно по тому, как его маленькая крыса на вас смотрела, — ухмыльнулся Финн.
— Даже если бы я спала с целой футбольной командой, это все равно не ваше дело. Да, я спала с Рупертом, — произнесла Люси с горькой улыбкой.
При этих словах ноздри Финна затрепетали от отвращения.
Руперт был ее первой любовью, и иногда ей казалось, что мог бы стать единственной.
— ...но ведь тогда было почти обязательно спать с тем, с кем ты помолвлена. Хотя, честно говоря, мы этого недолго ждали, — призналась она. — Видите ли, я думала, что нашла своего единственного, и с трудом дождалась, когда потеряю свою...
Тихое, сквозь зубы, проклятие изумленного Финна притормозило поток ее признаний. Люси спохватилась: неразумно выворачивать душу перед тем, кто, весьма вероятно, не желает выслушивать ваши самые сокровенные, самые темные тайны.
— Значит, вы были?..
Она подняла голову и кивнула. Финн, несмотря на загар, выглядел довольно бледно.
— Все правильно, я — как раз та, кого обманули... женщина, достойная презрения!
Нарочито театральный жест не скрыл боли в ее глазах, во всяком случае, не от Финна. Он зажмурился.
— О, черт!
— И самое смешное, что я действительно узнала все последней, — добавила Люси тихим, тусклым голосом.
— Вы работали в университете?
— Я была аспиранткой, ассистенткой Руперта. Он тогда еще не был профессором. Женитьба на дочери вице-канцлера оказалась весьма дальновидным шагом.
Финн непроизвольно сжал кулаки.
— Я знал! Едва увидев его, я сразу понял, что он полная дешевка!
— Я, естественно, в большом восторге оттого, что могу подтвердить: интуиция вас не подвела.
Но если выбирать, выглядеть вавилонской блудницей или объектом трогательной жалости, то Люси, как всегда, решительно выбрала бы первое.
— Все произошло много лет назад, и я это давно пережила. Не хочу больше говорить о нем, поскольку не думаю, что вас это касается. Однако для меня стало большим открытием, что вы так щепетильны, до ханжества...
— Ладно, намек понят, — буркнул Финн. — Я поспешил с выводами... извините, — резко бросил он.
Люси внимательно смотрела на его задумчивое лицо.
— А теперь вы чувствуете себя полным идиотом, потому что неправильно все поняли? Пожалуйста, признайтесь, — взмолилась Люси, — а то я пожалею, что разболталась о своем прошлом, — неловко закончила она.
— Я чувствую себя полным, абсолютным идиотом, — подтвердил Финн.
— Хорошо, тогда давайте считать, что мы квиты.
— Вы могли бы выжать гораздо больше за такое оскорбление. — Большинство знакомых ему женщин так бы и сделали.
— Я, скорее, забыла бы обо всем.
— Как вы думаете, это можно считать нашей первой ссорой?
— Не знаю. — Люси-то казалось, что до сих пор их связывала одна длинная ссора, которую изредка, когда их тела нечаянно соприкасались, разнообразили некие эротические моменты. Одна мысль о таком прикосновении вызывала у нее повышение температуры. — Во всяком случае, она же будет и последней.
— Как вы можете быть в этом уверены?
— Я потому в этом уверена, что мне туда, — она кивнула через плечо, — а вам нет.
— Значит, прощаемся?
— Прощаемся, — согласилась Люси.
— Вы будете скучать по мне?
Скучать по нему, да еще после поражения на собеседовании, да еще с душой и телом в состоянии полного хаоса?..
— Нисколько, — ответила Люси. Совсем не обязательно сообщать ему о пустоте, которая разливается у нее внутри, едва она представит себе, что больше его не увидит.
— Я думал, что начинаю вам нравиться.
— Вы это подумали до или после того, как сочли меня разрушительницей семейного очага?
Финн вздрогнул.
— Это было ошибкой.
— Нет, ошибкой был ваш поцелуй, а это — результат того, что вы самоуверенный, лицемерный тупица.
— Поцелуй не был ошибкой...
А мое мнение, что так оно и было, подумала Люси. Их глаза встретились, и волна парализующей жажды окатила ее.
— Это было большое удовольствие, — Финн наблюдал за тем, как румянец залил ее щеки. — По крайней мере я так думаю. Да и вы, кажется, тоже наслаждались. — С большим удовлетворением он увидел, как розовый цвет ее щек превратился в пунцовый.
— Послушайте, — неуверенно усмехнулась Люси, — вы сейчас сказали глупость. Это был просто поцелуй. И вы совсем не мастер. —Люси вздохнула, подумав: «Еще какой мастер!»
— Маленькая язвительная ведьма, — вставил Финн с усмешкой.
— Это в самом деле прощание. В последний раз я вас вижу, в последний раз вы меня оскорбили... — Она остановилась и из-под ресниц стрельнула в него взглядом, в котором было ироническое веселье. — Я только подумала: если Кон и Энни решат пожениться, станете ли вы моим братом?
— Проклятье, нет! — выпалил Финн с подчеркнутым отвращением.
— Вы думаете, это очень страшно? — спросила Люси, задетая столь странной реакцией на шутку.
— Если бы вы были моей сестрой, я бы не смог сделать этого...
Он с силой развернул ее к себе, хотя о сопротивлении и речи не шло. Ей самой хотелось вдохнуть теплый аромат его тела, почувствовать сдержанную силу его рук. Она хотела его!
В тот момент, когда их губы соприкоснулись, Люси растаяла. Ее губы ответили на его настойчивость и раскрылись.
— О господи, — простонала она, обвив рукой его шею и прижавшись к стройному, сильному телу.