А что означает телефон генерала Федорова, который Берия оставил Зое Алексеевне для связи? В своих показаниях она не только упоминает этого генерала, но говорит о том, что согласовала с ним первую встречу с Йорком. «Он разрешил эту встречу, но просил позванивать», — заявила она. Странновато, не правда ли? Простая советская актриса получает на связь генерала МГБ и согласовывает с ним свои встречи с иностранцами... Что-то туг не так.
И уж совсем откровенно звучит напоминание о согласии, данном лично Берии, остаться для подпольной работы в Москве в случае ее захвата немцами. Не станет, ох, не станет должностное лицо такого уровня, как Берия, вести разговоры о подпольной работе с, мягко выражаясь, посторонним для его ведомства человеком.
Но, может быть, я не прав? Честно говоря, мне и самому хотелось бы все свести к приставаниям неудачливого любовника и к чисто мужской мести за отказ разделить с ним ложе. Если сопоставить даты, то внешне все выглядит именно так. 20 декабря письмо уходит из лагеря. Получив его, Берия, судя по всему, вспомнил о давней обиде и велел законопатить строптивую актерку понадежнее. Понятливые холуи с генеральскими погонами тут же нашли причину, по которой Зою Федорову надо держать не только за колючей проволокой, но и за надежными стенами. 23-го группа сотрудников МГБ во главе с генералом Селивановским подписывает заключение, в котором рекомендуется 25 лет ИТЛ заменить на 25 лет тюремного заключения.
«Отбывая наказание в лагерях МВД, Федорова З.А. пыталась установить нелегальную связь с иностранцами», — такой вот документик сочинили генералы и на этом основании этапировали Зою Алексеевну во Владимир. Как можно, находясь за колючей проволокой, да еще у черта на куличках, установить связь с иностранцами, находящимися в Москве, одному Богу ведомо. Но нелепость этой ситуации никого не смущала — главное, было выполнено указание Берии.
Владимирский централ встретил Зою Федорову как родную: там находилось так много представителей советской интеллигенции, что, казалось, не хватает только ее, всенародно известной актрисы. Но самым большим сюрпризом для Зои Алексеевны было то, что она оказалась в одной камере со своей давней подругой Лидией Руслановой.
Но вот что поразительно: даже в тюрьме, где все, казалось бы, друзья по несчастью, длинная рука Берии ни на секунду не оставляла Зою Федорову без внимания. За ней присматривали, докладывали о каждом ее шаге, каждом неосторожно оброненном слове. Одна из соседок по камере, ставшая добровольным стукачом, настрочила такой донос: «Я слышала о Федоровой, как о человеке, настроенном крайне антисоветски и склонном к хулиганским поступкам. Мне она казалась политически совершенно неграмотным, чрезвычайно озлобленным и антисоветски настроенным человеком. Вместе с тем, как я думаю, она не является идейным врагом советской власти».
Тюрьма есть тюрьма, А это значит — карцеры, голодовки, издевательства, побои. Как Зоя Алексеевна выжила, как все это вынесла?! Ведь она была серьезно больна, об этом свидетельствуют справки, имеющиеся в деле, да и в одном из писем к Берии она жалуется на малокровие и чисто женские заболевания. Но она держалась!
А какой камень упал с ее души, когда пришло долгожданное письмо с воли! Ведь все эти годы Зоя Алексеевна ничего не знала о дочери. Где она, с кем, жива ли вообще? И вдруг письмо от Александры, сестры Зои Федоровой: «Дорогая сестра! Надеюсь, у тебя все хорошо, как у меня и у моих детей. Виктория выросла в хорошенькую девочку, у нее длинные прямые каштановые волосы и красивые глаза. Она зовет меня мамой и во всем слушается. Она очень вежливая и немного застенчивая».
Зоя Алексеевна тут же садится за ответное послание. Она соглашается с тем, что Вика называет Александру мамой, но все же просит рассказать девочке «про тетю Зою, которая живет далекодалеко и очень ее любит».
Одно письмо в год — такие тогда были сатанинские правила. Но Зоя Алексеевна выдержала и это. А в январе 1955 года меру наказания ей снизили до фактически отбытого срока, из-под стражи освободили и полностью реабилитировали. Тогда же освободили и всех ее «подельников». Вот только сестра Мария этого решения не дождалась: она умерла в заключении.
В феврале Зоя Алексеевна вышла на свободу. А в августе Центральная комиссия по пересмотру дел все постановления Особого совещания вообще отменила и дело прекратила. За этими скупыми строками огромный смысл и, не боюсь этого слова, гигантская работа. Эта работа была связана со своеобразным экзаменом, который с честью выдержали друзья и коллеги Зои Федоровой.
Их попросили, казалось бы, о малом: написать характеристику артистке Федоровой. На дворе, конечно, оттепель, нет уже ни Сталина, ни Берии, но черт его знает, как себя вести: характеристику-то просит не ЖЭК, а Лубянка. И вот что замечательно — характеристик нужно было не более трех, а пришло двенадцать. Что ни говорите, а это поступок!
Вот что написала, например, Людмила Целиковская:
«Зою Алексеевну Федорову я знаю с 1940 года по совместной работе в кино. В дни Великой Отечественной войны мы часто с ней встречались на шефской работе по обслуживанию госпиталей Москвы и Московской области.
Актриса большого таланта, чуткий и отзывчивый товарищ, она по праву завоевала любовь советского зрителя. Думаю, что и в будущем она создаст еще много ролей в.наших кинофильмах и оправдает звание лауреата Сталинской премии, звание одной из любимейших актрис нашего народа».
А Сергей Михалков отправил характеристику не на Лубянку, а прямо в Президиум Верховного Совета СССР:
«Я знаю артистку Зою Федорову с 1940 года, когда она снималась в главной роли в фильме “Фронтовые подруги” по моему сценарию. Мне не раз приходилось разговаривать с тов. Федоровой на самые различные темы, и я могу сказать, что она одаренная актриса, происходящая из рабочей семьи, всегда производила на меня хорошее впечатление как талантливый и по-настоящему советский человек.
Арест Зои Федоровой органами МГБ в 1946 году был для меня полной неожиданностью. Дважды лауреат Сталинской премии, актриса Зоя Федорова представлялась мне всегда человеком, любящим свою Родину, свое Советское правительство, благодаря которому она стала широко известным в стране человеком».
Знаменательно, что к этому делу подключились и те актеры, с которыми она снималась в кино, значит, с их стороны не было никакой ревности, а тем более зависти, что весьма характерно для актерской среды. Фаина Раневская, с которой Зоя Федорова снималась в широко известной «Свадьбе», называет ее «дисциплинированной и творчески изобретательной актрисой». Эраст Гарин заявляет, что его в Федоровой «всегда изумляла настоящая простота — качество довольно редкое среди работников искусства». Борис Бабочкин, с которым она снималась во «Фронтовых подругах», называет ее «хорошей, прямой и талантливой девушкой, горячо любящей нашу советскую жизнь и наше советское искусство».
К ним присоединились Иван Пырьев, Михаил Астангов, Борис Барнет, Андрей Абрикосов, Сергей Юткевич и многие другие.
ВДОГОНКУ ЗА ЖИЗНЬЮ
Да, жизнь надо было догонять. Девять лет в ГУЛАГе — это не шуточки. Потеряно здоровье, потеряна форма, забыл зритель, и, самое главное, родная дочь считает ее тетей. Все эти годы Вика жила в Казахстане. И вот однажды ее посадили в поезд и отправили в Москву, где ее должна встретить тетя Зоя. Вот как рассказывала об этой встрече сама Виктория много лет спустя:
«Поезд остановился, и все заторопились к выходу. Я подождала, пока почти все вышли на перрон, а потом взяла свой картонный чемоданчик и тоже вышла из вагона.
Мимо двигалась толпа людей. Я искала глазами кого-нибудь, кто бы напоминал мне тетю, но никого подходящего не увидела. Толпа понемногу редела, и тут я увидела бегущую по платформе женщину, которая заглядывала в лица прохожих. Вдруг она увидела меня и остановилась. Потом кинулась ко мне. Когда она подбежала ближе, я увидела, что она плачет.
— Виктория? — спросила она.
Я кивнула. Мне понравился ее голос.
— Тетя Зоя?
И вдруг ее укутанные в меха руки обняли меня, и я испугалась, что она меня раздавит. Я почувствовала, как мне на лицо капают ее слезы, и даже сквозь шубку ощутила, что она вся дрожит.
Она опустилась передо мной на колени, заглядывая мне в лицо и стряхивая с ресниц слезы, чтобы лучше видеть.
— Да, — сказал она. — Да, я тетя Зоя».
Не сразу, далеко не сразу тетя Зоя призналась, кто она на самом деле, но когда это произошло, а их доме поселилось истинное счастье.
Новой семье надо было на что-то жить — и Зоя Алексеевна взялась за себя так, как это могла только она. Уже в 1955-м она снялась в фильме «Своими руками». В 1956-м было уже два фильма, в 1957-м — пять, а дальше, как говорится, пошло-поехало: за двадцать два года Зоя Алексеевна снялась более чем в тридцати фильмах. Роли были и главные, и эпизодические, но, самое важное, они были! Потрясающая работоспособность Зои Федоровой дала свои результаты: в 1965 году она стала заслуженной артисткой РСФСР.
Последний раз она снялась в фильме «Живите в радости». Это было на Мосфильме в 1977 году. После этого она сказала: «Все, ухожу на пенсию. Пора и отдохнуть». Но отдыха не получилось. Дом у нее был хлебосольный, друзей и знакомых — великое множество, так что хлопот было предостаточно.
Надо сказать, что к этому времени удалось разыскать Джексона Тейта, и Виктория уехала в Штаты. Там она вышла замуж, обрела свой дом и даже принимала в нем однажды мать. Конечно же, она уговаривала ее остаться в Америке, но Зоя Алексеевна вернулась в Москву. Вернулась — и затосковала. Ее так неудержимо потянуло к Вике, что она стала всерьез подумывать о переезде в США. Зоя Алексеевна открыто делилась этой мечтой: кто-то ее отговаривал, кто-то одобрял. Не забывайте, что на дворе был 1981 -й, а тогда на желающих эмигрировать в США смотрели косо.
Так продолжалось до трагического вечера 11 декабря 1981 года.
— Так что же тогда произошло? Кому помешала Зоя Алексеевна? И почему это преступление до сих пор не раскрыто? — спросил я у одного из ответственных работников Московской прокуратуры.