Прервемся на минутку и поразмыслим над информацией, которую сообщил поисковикам Пауль Зонненшайн. Нетрудно заметить, что подобный сюжет уже не раз варьировался в рассказах других свидетелей или участников захоронения Янтарной комнаты. Вспомните Франца Бильке, который случайно прямо из тюремной камеры оказался в команде по перевозке и укрытию ценностей в бункере у Штайндаммской кирхи. Или Георга Виста, который в составе эсэсовской «зондергруппы» упрятал Янтарную комнату, кёнигсбергскую коллекцию янтаря и материалы какого-то архива в подземное сооружение «Б-3» где-то в районе площади Хоймаркт. Можно вспомнить также и Ежи Яблонского, который видел, как с грузовика «берле» сгружались ящики с «золотом и янтарем» у въезда в гараж СС. Во всех этих сюжетах присутствуют три основных компонента: автомашины с ценностями в ящиках, среди которых, возможно, была и Янтарная комната; эсэсовская охрана, обеспечивающая секретность проводимой акции; и наконец глубокое подземное укрытие в районе Штайндамма.
О чем говорят совпадения в рассказах разных, не знакомых друг с другом людей? Может быть, о наличии у гитлеровцев определенной системы захоронения ценностей и архивов, системы четкой регламентации всех основных этапов и видов работ, варьировавшейся только в зависимости от специфических условий того или иного региона? Ведь большинство инструктивных и методических документов такого характера нам неизвестны. Они либо погибли в огненном смерче войны, либо оказались за дверями бронированных сейфов, находящихся в руках тех, кто рассчитывает когда-нибудь вернуться в места укрытий похищенных ценностей и стать их новыми владельцами. Подумаем обо всем этом и продолжим наше повествование.
После завершения перебазирования ценностей из замка в подземные укрытия команда, состоявшая из прикомандированных солдат, была расформирована, и все они возвратились в свои части. Вернулся в свой учебный зенитный артиллерийский дивизион и Пауль Зонненшайн. Опять началась учеба, муштровка на плацу, наряды и выезды на местность для отработки боевых нормативов. На все вопросы сослуживцев о том, где пропадал он и двое других курсантов в течение последних двух недель, Пауль лишь отшучивался. Ведь не мог же он после того, как дал письменное обязательство не разглашать «содержание и характер выполненного специального задания», рассказать своим товарищам, что участвовал в укрытии сокровищ и приобщился к глубокой тайне рейха.
Оказавшись как-то в очередном увольнении в городе (а это был уже июль 1944 года), Пауль решил скоротать время до начала вечеринки, на которую его пригласил старый школьный приятель, проживавший теперь в Кёнигсберге, – от службы в армии он был освобожден по состоянию здоровья и имел спасительное врачебное заключение с буквенной пометкой «w.u.», что означало «полностью негоден». Сначала Зонненшайн посмотрел сентиментальную кинокартину «Женщина на три дня», которая шла в кинотеатре «Мирамар», расположенном на самом берегу Замкового пруда, затем зашел в знаменитый книжный магазин издательства «Грефе унд Унцер» на площади Парадеплатц, где купил в подарок другу роман Ганса Йоста «Начало».
Время еще оставалось, и он решил пройтись пешком по центру города. От площади Парадеплатц он направился в сторону Восточной ярмарки, прошел вдоль экзотического здания Палестры Альбертины – центра гимнастической и фехтовальной подготовки кёнигсбергской молодежи[112], затем снова вернулся к площади. Обогнув кирху, он вышел на оживленную улицу Штайндамм – там, где она делает едва заметный поворот влево. Скользя взглядом по витринам магазинов, вывескам и рекламным щитам фирм, он вдруг увидел на четырехэтажном здании четкую узорную надпись «КЕПА» – Кёнигсбергский торговый дом стандартных цен – и сразу вспомнил слова земляка-сапера о том, что именно под этот универмаг вела подземная штольня, в которую полтора месяца назад они спускали ящики с ценностями. Паулю вдруг захотелось посмотреть на это место во дворе ликерной фабрики, где был спуск в шахту. Он прошел по узкому проулку между универмагом и магазином колониальных товаров, носящим странное название «Бюттельплатц», что в переводе с немецкого означает «Площадь палача».
Позади здания универмага начинался высокий кирпичный забор. Пауль прошел вдоль него – показались знакомые деревянные ворота. К его удивлению, они были распахнуты, а на фабричном дворе даже наблюдалось какое-то оживление. Перед входом был установлен большой щит-объявление: «Место продажи топлива: уголь и дерево. Невгер и К°. Адрес фирмы – Штайндаммер-Кирхен-платц, 5». Несколько кёнигсбержцев с тележками стояли в небольшой очереди за угольными брикетами. А на том месте, где недавно была натянута маскировочная сеть и спускалась вниз глубокая шахта, лежали ровными штабелями серые кирпичики, стояли большие напольные весы и шла бойкая торговля сырьем, необходимым любому большому городу. Никаких следов «специального задания» Пауль так и не увидел, если не считать кучи ломаных досок, небрежно сваленных в дальнем конце двора.
Пауль Зонненшайн еще не раз возвращался в памяти к неординарному событию в своей жизни, каким было участие в укрытии ценностей под универмагом «КЕПА». Однако последующие события стали постепенно вытеснять эти воспоминания, а после августовских авианалетов на город все помыслы были о том, как бы уцелеть в этой ужасной войне. В сентябре состоялся досрочный выпуск курсантов-зенитчиков, и началась настоящая служба, сначала в Раушене[113], а потом, после передислокации части – в Померании, где он отступал до самого Одера и после падения Альтдамма – последнего опорного пункта на восточном берегу реки – сдался в плен.
Получив информацию из ГДР, Калининградская экспедиция сразу приступила к изучению нового объекта поисков, который приобрел порядковый номер весемьдесят восемь. Сначала были опрошены работники швейной фабрики, располагавшейся теперь в бывшем здании немецкого универмага. Удалось найти людей, которые участвовали в восстановлении дома и в деталях рассказали об этом.
Из справки о встрече с В. Ф. Золотаревым
«…Прораб Шигарев П. А. принял решение не очищать подвальные помещения от завалов и строительного мусора, а приказал провести планировку в подвалах и забетонировать… Таким образом, в итоге получилось, что подвальные помещения оказались необследованны, а их высота уменьшена примерно на 80 сантиметров. Тов. Золотарев В. Ф. предполагает, что в этом доме могут быть и нижние ярусы подвалов…»
В архивах было найдено заключение инженера Якубовича с характеристикой поисковых объектов в районе Штайндамм, составленное им в 1967 году сразу после решения Совета Министров РСФСР образовать правительственную комиссию по розыску Янтарной комнаты и других музейных ценностей. В нем Владимир Михайлович, основываясь на собственном опыте обследования зданий города в пятидесятые годы, делал предположение о возможности укрытия ценностей в глубоких подвалах взорванных руин к западу от ателье индпошива и швейной фабрики.
Получив разрешение на проведение поисковых работ в здании бывшего универмага «КЕПА» и на прилегающей к нему территории, экспедиция приступила к обследованию объекта. Работы начались осенью 1973 года в пятидесяти метрах от здания, там, где ориентировочно располагался двор ликерной фабрики и, по описаниям Зонненшайна, был вход в шахту. Снова геофизики развернули свои приборы, позволяющие улавливать аномалии в грунте. Но калининградский грунт – это, как известно, не только песок, земля и глина. Это скопление металлических конструкций, железобетона, старых, разрушенных коммуникаций. Поэтому чувствительным приборам трудно «разобраться» в подземном хаосе, и показания их зачастую бывают противоречивы. Так и здесь. Геофизики указали столько аномалий, что, казалось, все внизу состоит из сплошных бункеров и подземных галерей.
Начались буровые работы, которые эпизодически проводились в течение года, – сначала неподалеку от фабрики, а затем и в ее подвальных помещениях.
Из заключения Калининградской экспедиции
«…На полученных аномалиях в 1973–1974 годах пробурено 57 скважин на глубину от 10,5 до 20 метров. Скважины располагались как вокруг здания для выявления признаков шахты или штольни, так и внутри здания бывшего универмага… Со стороны, где по данным заявителя, пролегала штольня… бурение не дало ожидаемых результатов…»
Однажды поисковикам, казалось, повезло. Раскоп позади здания фабрики позволил натолкнуться на какой-то подвал, заваленный сгнившими досками и обломками ящиков. Под ними оказалась груда разбитой и целой посуды. На тарелках легко различался фирменный знак и надпись «Кафе Штайнер». Но самое тщательное обследование не привело к обнаружению подземного хода или колодца, уходящего вниз к искомым бункеру или штольне. Энтузиазм поисковиков стал понемногу угасать. «Достоверные» сведения Зонненшайна и воспоминания Крылова и Куделяка теперь уже не казались безупречными с точки зрения объективности. Поэтому было принято решение организовать встречу с заявителями, а если возможно, то, пригласив их в Калининград, попытаться точнее определить местонахождение объектов, о которых они сообщали в своих письмах.
В сентябре 1974 года в Калининград из Саратова приехал Владимир Васильевич Крылов. Здесь состоялась встреча бывших фронтовиков, не видевшихся друг с другом более десятка лет. Постаревшие, но по-прежнему энергичные, они с готовностью приняли предложение еще раз пройти по центральным улицам города, чтобы поточнее определить местоположение подвала, где в апреле 1945 года лежали ящики с янтарными изделиями и старинными знаменами. Чтобы не быть субъективными, предоставим место официальному документу, отфиксировавшему эту попытку.
Из справки о работе с заявителем В. В. Крыловым
«…Крылов В. В. самостоятельно ориентировался на местности в районе старого города. Ориентирами, которые сохранились до настоящего времени, для него были направление улиц Ленинский проспект – Житомирская (быв. Штайндамм), здания Дома одежды и фабрики индпошива (быв. универмаг “КЕПА”), остатки развалин замка.