– Как, ваше благородие? – спросил он.
Сотник ответил персидской поговоркой:
– В стенах есть дыры, в дырах есть мыши, у мышей есть уши.
– Да я все проверил, Адриан Евграфович, нету тут мышей с ушами.
– Точно? Смотри… Короче говоря, клюнули они. Три пятьсот заработал, вот! Податься, что ли, в настоящие изменники?
Офицер был нервно весел, но не пьян. Он сел на топчан, заложил руки за голову и сказал задумчиво:
– Лыков-Нефедьев оказался прав. Их интересуют наши планы на конец года. И не здесь, а в Турции.
– А вы?
– Николай Алексеевич велел отнекиваться. Знать не знаю, я человек маленький, мое дело сочинять отчеты в Тифлис. А то, если бы сразу все ему сказать, было бы подозрительно.
– Так и есть, – поддакнул опытный Капуста.
– Очень Юсуфа заинтересовало насчет экспедиционного корпуса Баратова. Тут пришлось сообщить много правдивых сведений.
– Так и так турки бы скоро все узнали. А вы доказали свою честность и полезность.
Сотник задумчиво трепал в руках пачку денег:
– Куда их девать, Федор? Как это у вас устроено?
– Средства казенные, ваше благородие. Сдадите их под расписку поручику Лыкову-Нефедьеву.
– А те сорок тысяч, что я будто бы проиграл в притоне Одноглазого Фатхада? Они тоже казенные? И Одноглазый – ваш человек?
– Фатхад действительно старший группы агентов-наблюдателей, – кивнул Капуста. – Деньги те вернулись в дело, они пущены во второй канал дезинформации.
И унтер-офицер рассказал сотнику очередную идею руководителя операции. Не довольствуясь одним Юсуфом, Николай решил продублировать ложные сведения, приготовленные для Берлина и Стамбула. Поручик разыскал в Тебризе того самого Нургалия Мирзабулу, о котором ему рассказал отец. Как выяснилось, высланный перс вел большую переписку аж с семью городами Российской империи. Видимо, это были условные адреса, то есть «почтовые ящики», владельцы которых уже доставляли корреспонденцию резидентам.
Вскоре в Тебриз приехал Кербалай Али-Абас. Он явился к порочному иностранцу. Передал пароль от казвинского отделения и сказал:
– Достопочтенный Нургалий, мне нужен ваш совет. Вот, взгляните.
И купец выложил толстые пачки русских денег.
– Ого! Богато живете, – усмехнулся шпион, но смотрел подозрительно. – Сколько здесь?
– Десять тысяч туманов.
– И какого рода совет вам нужен? Как их лучше вложить?
– Именно так, достопочтенный. Деньги опасные, за ними могут прийти.
– Кто?
– Русская контрразведка.
Мирзабула отстранился:
– Зачем же вы явились сюда? Хотите и меня втравить?
– Позвольте, я объясню. В Казвине есть русский офицер, служит в штабе дивизии, имеет отношение к военным секретам. Это законченный негодяй. Представляете, он присвоил деньги, которые казна должна была послать семьям погибших солдат!
– Такие негодяи самые полезные, – вставил собеседник, несколько успокаиваясь. – С ними проще иметь дело. Ну-ну?
– Зовут офицера сотник Гнатченко. Я маленько играю в карты и… в общем, никогда не проигрываю.
– Хорошее качество.
Ободренный Кербалай продолжил:
– Этот сотник и проиграл мне деньги, что вы видите. Казенные, конечно. В смысле украденные у мертвых солдат. Их скоро надо будет сдать обратно…
– Вот как! Да вы молодец, уважаемый господин Али-Абас. Штабной работник, и теперь у нас на крючке. Но насчет денег я не совсем понимаю. Это ваш, так сказать, военный трофей. Зачем вы привезли их сюда?
– Ну как же? Юсуф Халем-бек, вы должны его знать, получил от меня наводку на сотника и с тех пор прячется. Что они там задумали? Мне никто ничего не говорит. А если они с сотником не найдут общего языка? И он сдуру пустит себе пулю в лоб? Начнется служебное расследование, и могут выяснить, что офицер играл в карты. И продул мне крупную сумму. Что тогда?
– Так вы хотите…
– Да, уважаемый. Я хочу вложить свой, как вы изволили выразиться, трофей в хорошее коммерческое дело, но в другом городе. Чтобы русские дознаватели их у меня не нашли. Поможете найти такое дело в Тавризе? Десять процентов прибыли тогда ваши.
Однако Мирзабула словно бы и не слышал про издольщину. Он задумчиво протянул:
– Штабной офицер, которому нужно вернуть в срок большую сумму… Прекрасно. Но почему Халем-бек ничего мне об этом не доложил?
– Этого я не знаю. А вы, простите, начальник этому мошеннику?
– Именно что начальник! Вот черная душа. Хочет через мою голову донести наверх и получить отличие.
– Тогда я еще скажу: он должен мне сто туманов за то, что именно я так ловко подвел русского под вербовку. Без меня ничего бы не было. И вот вместо того, чтобы отдать долг, Юсуф прячется. Это непорядочно!
Резидент встал и протянул гостю руку:
– Приходите ко мне завтра после третьего намаза. Если все подтвердится, получите вашу сотню и мы обсудим, куда вложить трофей.
– Премного меня обяжете! До завтра!
На другой день Нургалий встретил казвинца весьма радушно и даже угостил дастарханом. Он заявил торжественно:
– Я проверил ваши слова, уважаемый, и получил подтверждение. Вот ваша премия.
– Благодарю вас.
– А теперь возвращайтесь к себе домой и выигрыш заберите. Опасаться вам нечего, сотник пулю в лоб пускать не собирается.
– Очень хорошо, вы меня успокоили, досточтимый Мирзабула.
– Дорогой Кербалай, на будущее, если у вас появятся еще такие полезные знакомые, сообщайте напрямую мне. Имейте дело с Халем-беком, он человек проверенный, но в важных случаях приезжайте сюда.
– Понял и намотал на ус. Я не повторю ту ошибку!
– И еще: к сотнику Гнатченко больше не приближайтесь. Его забрал себе турецкий Генеральный штаб. Особо важный источник! Никаких контактов. Увидите на улице – перейдите на другую сторону.
– Слушаюсь!
Глава 8Задание Юденича выполнено
Армянский торговец средней руки Ашот Тер-Егизар-оглы мотался на своем муле по всей Северной Персии. Дела его, видимо, шли неплохо. На вопрос, где он пропадал полгода, молодой негоциант отвечал:
– Ай, не хочется и вспоминать. Подался в Турцию, думал, там люди богаче, обороты выше. А у них война началась. Едва меня аскеры не убили. Хотите, я вам шрам на ноге покажу? Пуля попала. Долго лечился, встало очень дорого. Между османами и армянами сейчас такие дурные отношения… Нет, уж лучше я буду торговать там, где не воюют.
К осени хитрый оглы, он же поручик Лыков-Нефедьев, создал крупную агентурную организацию. Она имела представителей в Тевризе, Тегеране, Исфагане, Мешхеде, Энзели, Маку и Хорасане. В Исфагане и Таббесе – двух главных центрах германского влияния – разведчик внедрил своих людей в немецкие и турецкие резидентуры. Сам он базировался на Казвин, где заведовал негласным разведывательным пунктом штаба Кавказской армии.
Поручик сумел также поучаствовать в успешной операции нашей разведки. В Тегеран прибыл новый военный агент Австро-Венгрии обер-лейтенант Вольфган Геллер. В Вене ему поручили организовать побеги военнопленных из концентрационных лагерей Русского Туркестана – там их скопилось более сорока тысяч. Геллер рьяно взялся за работу, но ничего сделать не успел. Николай выманил его через своего агента на охоту за город, где австрияка вместо фазанов поджидали наши казаки, чтобы вывезти в Тифлис…
В начале октября в Казвин приехал Драценко. Он был уже в полковничьих погонах.
– Николай Алексеевич, я прибыл обсудить нашу операцию с Гнатченко. Пора выводить ее на новый уровень. Турки верят сотнику?
– Думаю, что да, Дмитрий Павлович. Я очень тщательно готовлю информацию, которую он передает османам. Там почти все правда. Есть и настоящие секреты, которые приходится открывать, чтобы повысить фонды Адриана Евграфовича.
– Значит, уже надо начинать разговор про Эрзерум.
Поручик оживился:
– Мы готовы.
Полковник счел нужным пояснить:
– Вся переписка Мирзабулы с Россией теперь просматривается. Он действительно крупная фигура в их секретной службе. Слуга двух господ: резидент и турок, и германцев. Ловко вы с вашим отцом подцепили этого негодяя. Ведь все началось с Алексея Николаевича Лыкова. Я никогда его не видел, но генерал Таубе, патриарх русской военной разведки, рассказал, когда я наведался в Ставку… Он ведь сыщик, ваш отец?
– Да, и очень хороший, – уточнил Николай.
– Знамо дело, что хороший, если усмотрел в ресторане двух германских шпионов! Одного, Веделе, задержали, он сейчас отбывает каторгу в Александровском централе. А второго, Главанакова, не успели. Московские полицейские случайно раскрыли кассу ссуд, в которой торговали краденым. Владельцем кассы числился Мирзабула, а настоящим был тот самый Главанаков. Который успел скрыться. Сыщики в этом не стали разбираться, перса выгнали из страны навечно. А шпионская линия осталась невыявленной. Статский советник Лыков вернул дело на дознание и установил местонахождение негодяя, кличка ему Пашка Бравый. Спустя время выяснилось, что резидентура германцев в обеих столицах сохранилась. Мирзабула руководит ею отсюда, а Главанаков важное лицо там. Его нарочно не арестовывают, чтобы наблюдать за сетью. Ну, что в Петрограде, нас не касается, а вот что творится здесь… Нургалий Мирзабула опасный враг. Знаете, что он был помощником самого Сулеймана Аскери?
– Знаю.
– Кто такой Аскери, тоже знаете? – уточнил Драценко.
– Да, конечно. Руководитель «Тешкилят-и-Махсусе». Ярбай[95]. Доверенное лицо Энвера-паши, энергичный, смелый. Воевал в Ливии, занимался подготовкой джихада среди арабов. Но потом ему поручили отбить у англичан Басру. Дело не выгорело, и амбициозный Сулейман застрелился.
– Все верно. Так вот, Мирзабула, являясь крупной фигурой, хорошо подходит для вброса дезинформации. А с ней надо торопиться. Как вы знаете, в Галлиполи наши союзники увязли. Десант высадили, а продвинуться от узкой полоски берега не могут. Австралийцы и новозеландцы несут большие потери. Все штурмы высот турками отбиваются. Принято решение эвакуировать десант, пока его весь не перебили. Это еще не все. Болгария вступила в войну. Сербию скоро загонят за Можай. Тогда у немцев появится возможность снабжать Порту оружием и военным снаряжением по железной дороге. Понимаете, куда клонится наше дело?